Озем - Тьма и Укалаев. Книга первая

МИКУШИН – Вы, Богдан… Осипович…

БОГДАН – Можете просто Богдан – к чему церемонии, лучше по-простому. У нас здесь, чем проще, тем лучше…

МИКУШИН – Да, я заметил. Сейчас вы просто хорошо провели время – на совещании вы развлекались без задних мыслей. А ведь вопрос серьезный…

БОГДАН – Мы все очень серьезны. Вы видели, как серьезен мэр – и его можно понять – он-то рассчитывал на легкие выборы, просто чистую формальность, а вы безжалостно разбили его простые иллюзии. И вообще, не понимаю – просто не понимаю! – за каким чертом вы его пугали этим мифическим Седоном? Что за идея портить человеку настроение всякими выдумками, допущениями, вероятностями? Коренева переизберут на новый срок – и это также очевидно и просто.

МИКУШИН – Вы, Богдан, не колеблетесь ни на секунду. Так ли уж переизберут?

БОГДАН – Переизберут, переизберут. Все так считают – и Краулин в том числе.

МИКУШИН – Ну, если бы он был так уверен, то не прислал бы своего, как вы выражаетесь, эмиссара – у меня же инструкции всячески помогать вам.

БОГДАН – Если бы он не верил, тем более не послал бы вас. Согласитесь, вы человек новый – первый раз приезжаете в Укалаев. Да вы и в Красноустане новичок – вы не знаете, вы абсолютно не в курсе сложностей там и здесь. Вас прислали оглядеться, составить свежее впечатление и сообщить его наверх – то есть вашему тестю. Вот и сообщите, что здесь все под контролем. Вы будете удовлетворены своими успехами, а Краулин спокойно вас выслушает, останется вами доволен, похвалит перед дочерью, а потом спокойно будет спать, потому что уверен в результатах укалаевских выборов. Видите, как просто…

МИКУШИН – Богдан – кстати, можете и меня называть просто по имени – действительно, лучше по-простому… Когда вы все это говорите, и как вы ведете себя на совещании – создается впечатление, что вы как бы отстраняетесь… не заинтересованы что ли…

БОГДАН – А еще проще?

МИКУШИН – Что вы просто развлекаетесь над всем этим.

БОГДАН – Ну, вот еще!

МИКУШИН – Чем же вы здесь, вообще, занимаетесь, Богдан? Ведь вы в Укалаеве уже два года, если не ошибаюсь?

БОГДАН – Рассказали сплетники в Устане? И не только это рассказали, но и всю подноготную выложили?.. Нет, правильно, целых два года. Я закончил универ, затем долго не находил приложения своим скромным способностям, поболтался по разным местам, пригляделся к разным людям – нет, устроиться можно было без проблем, встречались подходящие варианты, но как-то все… При случае Коренев пригласил меня сюда, пообещал интересную работу. Некоторые из своих обещаний он выполнил.

МИКУШИН – Например?

БОГДАН -Ну, по большому счету, я освобожден от ежедневной текучки, от всей рутины – вы ведь представляете себе провинцию, настоящая дыра… Вопреки первому впечатлению, Коренев не относится к эдаким старорежимным совковым начальникам, про которых народ говорит: отец родной… Нет, Виктор Васильевич вполне современен, он не считает, что все должны перед ним по струночке тянуться и в рот заглядывать. Вот его приятель Федоров из искренних самодуров, не слишком задумывается, всегда всех строит и говорит, что думает – неважно, думает ли вообще… А наш милейший Виктор Васильевич не без ума – решает большинство вопросов полюбовно, по пустякам не скатывается к военным действиям. Мы здесь сугубо мирные люди, довольные собой и начальством – чего еще желать в Укалаеве?

МИКУШИН – Да у вас просто идиллия сложилась.

БОГДАН – Слишком тихий, благополучный курятник – легкая добыча для лисы, хотите сказать? Или не хотите??.. Черт его знает! Вообще, повторюсь, Коренев далеко не дурак, – честно сказать, если бы к нынешним временам он был бы моложе, то имел бы больше шансов…

МИКУШИН – Шансов для чего?

БОГДАН – Шансов выправиться в нормального человека! Но года уже не те – давит груз на плечи, и еще приятели вроде Федорова – это тупик, глухо… Сегодня вы сами все слышали. Да, вы недалеки от истины – в большинстве случаев в городе можно умереть со скуки. И беседы с нашим уважаемым главой и местными чиновниками – так сказать, сливками общества – удручают, контингент соответствующий. Я даже после наших обсуждений призадумался, грешным делом, что знаменитый скандал в бане, из-за которого поперли предшественника шефа, в условиях укалаевского стоячего болота был гордым поступком – честное слово, мне Седон интересен…

МИКУШИН – А вы бросьте кокетничать. Для вашего шефа это сейчас не предмет для шуток!

БОГДАН – Вы о выборах? Да перестаньте! Кореневу ничего не угрожает – выберут его, как миленького, никуда не денутся… В провинции любят порядок и начальство прямо до самобичевания, до трепетного восторга в груди, протестный кандидат, чужак здесь не прокатит.

МИКУШИН – Ого! Вы имеете слабость выражаться парадоксально, Богдан. Но у меня создалось впечатление, что вас тоже многое по службе устраивает.

БОГДАН – Да, я не революционер, каюсь, грудью на баррикады не пойду – и это не входило в условия моего контракта с самого начала. Люблю комфорт.

МИКУШИН – И шеф никого не обижает в вашем курятнике?

БОГДАН – Говорю же, он здравомыслящий человек – лозунги аскетизма и подвижничества во имя общественного блага, слава Богу, вышли из моды. И необходимые условия мы заранее согласовали – никто не может обойтись без минимума удобств. А вы еще на собственном опыте семейного союза с Жанной убедитесь, что понятие минимума весьма растяжимое, причем, в обе стороны. Например, живя здесь на протяжении двух лет, я значительно пересмотрел свои взгляды на многое – когда собственными глазами наблюдаешь, как далеки от людей элементарные предметы современной цивилизации… Хотя укалаевское начальство, мой шеф в том числе, считает эту удаленность благом, и их убеждение повлияло даже на меня… Дорогой мой, бытие определяет сознание – а как здесь живут люди в массе своей… Вообще, это дыра – вы видели укалаевские улицы с заборами и огородами, с собаками, колодцами и прочими удобствами во дворе, как одеваются жители, особенно женщины – в платки и ужасные татарские расцветки, как ведут себя… Здесь живут словно при царе Горохе – по крайней мере, психология у людей похожая; очень сильны патриархальные традиции – этого не моги, туда не ходи, не трогай; старое общество никого к себе на Межуй не пускает… Межуйцы очень прижимисты и неприветливы, и чужаками называют всех, кроме себя – даже тех, кто родился и вырос в Укалаеве. Насколько мне известно, в город после войны понаехали со всего Союза, так что число старожилов практически сравнялось с чужаками. А нам с шефом, как вы понимаете, это обстоятельство выгодно – это наш электорат, жители Комсомольского района, народ проще, веселей, восприимчивей… Закоснелый Укалаев живет сам по себе, у нас разрешения не спрашивает – там мы нечастные гости!