Татьяна Лемеш - Путь пешки. 6. Стрекоза

– Ну и?! Что дальше? Зачем меня сюда приволокли?

Он улыбнулся, подошел ко мне и пальцем снял капельку пота со лба. Потом, к моему отвращению – облизал палец кончиком языка. Все так же улыбаясь, он сдернул с меня уже развязанный плащ и тот кулем повалился на пол.

– Ты вспотела.

Потом обошел меня по кругу, разглядывая, как лошадь на торгах. Я не отводила от него взгляда и все разворачивалась лицом – связанные ноги позволяли это сделать, а мне казалось, что если он окажется вне поля зрения – то обязательно устроит какую-нибудь гадость. Это его явно рассмешило и он наконец остановился. Потом прихватил пальцами ткань моего сарафана и потер ее с удивленным выражением лица, опять поднял взгляд и сказал скорее утвердительно:

– Ты не дикарка, так?

Я презрительно прищурилась и холодно ответила:

– Я отказываюсь с вами разговаривать, пока вы мне не объясните – кто вы, чего вы от меня хотите, где Сашка и где Апрель!

Брови поползли еще выше:

– Апрель? Тебя интересует – где он? А зачем тебе это знать?

Я даже растерялась от такого странного вопроса:

– Ну как это… Я ведь переживаю – он же теперь наш друг.

Человек подошел ко мне совсем близко, а так как он был на голову выше меня, то мне пришлось поднимать лицо, чтобы смотреть ему в глаза. Он ехидно улыбнулся:

– Да? И после чего же он стал вашим другом?

Я рассердилась и сильно дернув связанными руками, попыталась ударить его в пах. Он моментально уклонился, просто подав таз назад. И опять рассмеялся:

– Или все-таки дикарка?

Одной рукой он обхватил мои запястья, а второй взял меня сбоку за нижнюю челюсть. Я почему-то решила, что сейчас он свернет мне шею и обреченно прикрыла глаза. Секунды шли, но ничего не происходило. Мне стало интересно, почему он медлит и я приоткрыла сначала один глаз, а потом и второй. Он смотрел на меня и явно пытался сдержать смех, даже прикусывая губы. Но убивать меня он вроде бы не собирался, поэтому я решила спросить:

– Так что же все-таки с Апрелем?

– С ним все хорошо. Он приводит себя в порядок и отдыхает… Завтра ты сможешь с ним увидеться…

– А Сашка?

– Я не знаю, о ком ты.

– А что будет со мной?

– Этого я еще не решил. Уже ночь и я устал. Тебе нужно …опорожниться?

– Нет!

– Ну и хорошо, зачем же так кричать? Ты можешь поспать вот на этом диване. А чтобы ты не забила меня ночью связанными руками, я… привяжу твои ноги к… вот этим столбикам. Давай ты ляжешь сама, чтобы мне не пришлось укладывать тебя насильно. Или подожди. Может быть, воды?

Хотя у меня жутко пересохло в горле, но я гордо отказалась. Тогда он подвел меня к дивану и приглашающим жестом повел рукой. Я улеглась на бок, а он привязал мои связанные ноги к одному из подлокотников – там как раз были деревянные столбики, очень подходящие для этой цели. Потом осмотрелся, стянул со своей кровати синее покрывало и накрыл меня. После чего отвернулся, снял с себя длинную белую рубаху и совершенно не стесняясь, развернулся и залез под свое белое одеяло. Да уж, с возрастом я явно погорячилась – у него было тело мужчины средних лет, просто кожа так же неприятно и странно натянута. Поймав мой взгляд и улыбнувшись, он сказал: «Спокойной ночи!» и выключил свет.

Постепенно мои глаза приспособились к проникающему с улицы неясному свету луны. Я все думала – как же мне освободиться? Подтянувшись к ногам, я попыталась развязать на них веревки, но у меня ничего не вышло – сомкнутыми ладонями, еще и в темноте, нащупать узел мне так и не удалось. Человек на кровати сонно пробубнил:

– Послушай, если ты будешь мешать мне спать – то я привяжу и твои руки тоже. А сплю я очень чутко, так что у тебя все равно бы ничего не получилось. А в коридорах полно охраны. Так что сама засыпай и мне не мешай.

***

Утром я проснулась от бьющего в лицо света – рассветное солнце освещало всю комнату нежными лучами и создавало радостное и приподнятое настроение. Я вспомнила ночные происшествия и настроение сразу испортилось. Я оглянулась вокруг – никого не было, но кровать аккуратно заправлена, не считая до сих пор укрывающего меня синего покрывала. Я села на диване и опять попыталась развязать ноги. Неожиданно рядом раздался порядком надоевший голос:

– Ну и что же ты будешь делать, если я тебя развяжу?

Я сердито обернулась – он уже был умыт и бодр, не то, что я.

– Попытаюсь убежать. Любой ценой. В том числе и через твой труп!

Он заливисто рассмеялся. Потом отвязал мои ноги и помог встать. Мой мочевик разрывался на части, но просить этого мужчину о чем-либо было выше моих сил. Наконец он сам спросил:

– Ты хочешь сходить …в уборную?

Я подумала, что не смогу терпеть вечно и напряженно произнесла:

– Да!

Он улыбнулся:

– Хорошо, я развяжу тебя. И заодно ты можешь принять душ и сменить одежду – думаю, тебе самой неприятно ходить в том же платье, в котором спала.

Я рассердилась:

– Во-первых – мне не на что его сменить, а во-вторых… не хочу!

Он опять рассмеялся:

– Ладно, иди уже. И учти, что выхода там нет, как и никаких подходящих для убийства орудий.

Потом он присел на корточки и быстро развязал веревки на ногах, а потом и на руках. Потирая затекшие запястья, я бегом помчалась в приоткрытую дверь. И обомлела – здесь, посреди леса, в этом куполе стояли такие родные и милые сердцу вещицы – унитаз, биде, умывальник, душевая кабина… И не такое ржавое убожество, как у Алана в коморке, а полноценный качественный фаянс. А в кране оказалась и теплая вода тоже. Сделав все свои дела, после долгих раздумий я все же приняла душ. Как же давно я не стояла под теплым душем! Последний раз – в нашем мире, в Женином домике в горах. Выйдя из душа, я наткнулась на зеркало. Большое, на всю стену, так что я не сразу его и заметила – подумала, что это вход в другое помещение. Отражение меня порадовало – живот за эти несколько месяцев подтянулся, а вот грудь из-за молока стала немного больше. Волосы уже отросли почти до плеч, но сейчас, во влажном состоянии – дерзко торчали во все стороны и немного подкручивались кончиками вверх. Как же я устала от всех этих приключений! Только привыкнешь к одной жизни – и на тебе! Я вытерлась большим банным полотенцем, надела белье и верный сарафан и вышла из душевой.

Коричневый человек стоял у стеклянной стены и задумчиво смотрел вдаль. Услышав, что я вышла, он с улыбкой обернулся, но потом недовольно нахмурился:

– Ты все же надела несвежую одежду? Зря…

Подойдя ко мне, он медленно, не спеша стал расстегивать пуговицы сарафана. Я попыталась отпрянуть и схватить его за руки, но он спокойно поднял на меня взгляд:

– Расслабься, я ведь все равно это сделаю – так или иначе.

Я тяжело вздохнула и стояла как солдатик, пока он расстегивал сарафан. Увидев под ним еще и белье, он явно опешил.