Алиса Хилл - Сокрытое в бирюзе

Я смотрела на город подо мной и понимала – людей не стало, но это не значило, что весь остальной мир вслед за ними тоже обратился в прах. Просто стало намного тише.

Шёл две тысячи восемнадцатый год, второй месяц весны. И на этот момент я успела добраться до Вегаса. Тот медленно, но верно превращался в пустыню, укрываясь песчаным одеялом. Ветер приносил с собой пыль и частички ярко-оранжевой породы, он поднимал их на крыши, оставлял на тротуарах, забрасывал ими сухой газон в парках.

Но кроме песка и жары ещё в городе звенела пустота. Это стало обычным делом – я вполне могла оказаться единственным живым человеком на многие километры вокруг. И только на меня это место смотрело своими глазами-окнами, таящими в глубине себя мёртвое одиночество.

Города теперь все стали такими. Со временем они исчезали, и после природа отставляла на их месте гигантские захоронения из земли, стекла и бетона.

Мой же путь тянулся день за днём, и иногда он казался мне бесконечным. Но я должна, обязана была идти вперёд. Ради всех тех, кто остался позади. Ради всех, кто не смог идти рядом со мной. Я заставляла себя думать, что у жизни до сих пор был определённый смысл. Сейчас мне нужно было добраться до Западного побережья, пока не наступили холода. Если они застанут меня в пути, долго я не протяну.

Солнце клонилось к западу. Оно уже скрылось за небоскрёбами. Некоторые из зданий уже покосились, иногда из их окон с высоты тысячами блестящих птиц сыпались осколки стекла. Яркие лучи устремлялись ввысь, и их пожар полыхал в небе, поджигая молочно-белые облака.

Сколько ещё таких закатов я успею прожить, пока за мной не придут? Сколько ещё раз я смогу встретить рассвет? Сколько таких, как я, всё ещё здесь? Может, скоро я останусь совсем одна… а может, последним останется кто-то другой?..

Стоило только мне в очередной раз закрыть глаза, как в сознании самопроизвольно вспыхивали образы и лица давно покинувших меня людей. Я скорбела по ним день ото дня. Призраки воспоминаний о них следовали за мной по пятам и были единственной причиной, по которой я всё ещё была здесь. Мама, папа, подруги: Шерон, Кира и Эдит, а ещё Питер, Шарлотта, Линк, Эндрю – те, кто появился в моей жизни после, Кай… всех их больше нет. Они теперь лишь трава и кости, и единственный человек, кто всё ещё хранит память о них – это я.

А ведь когда-то всё было по-другому. Вместо лохмотьев и походного рюкзака я носила школьную форму и сумку, увешанную дурацкими побрякушками. Раньше самой серьёзной из моих проблем была двойка за контрольную по химии. А теперь вся моя жизнь – одна большая смертельная проблема. Раньше, идя по улицам родного города, я встречала знакомых и улыбалась им… а теперь кругом лишь ржавые автомобили, чьи-то останки и брошенные вещи. Обычное дело.

Солнце село. Я проводила его, сидя на краю парапета. Мои ноги свободно болтались над пропастью, что заставляло меня чувствовать небольшую щекотку в груди.

Вздохнув, я подобрала ноги и свернулась калачиком на бетонном полу. Хорошо, что эта ночь обещала быть тёплой. Мои глаза закрылись. Кончился ещё один день.

***

После появления чудовищ события приняли более чем стремительный оборот. Всего за одну неделю города успели опустеть, и пространство наполнилось тишиной. Им не были страшны ни оружие, ни что-либо другое. Человечество оказалось бессильно перед ними будто слепые котята в мешке.

Мне было семнадцать. В ту первую неделю я потеряла человека, которого любила, своих друзей… лишилась семьи во второй раз.

Горе убивало меня, будто каждую секунду когти чудовищ разрывали меня на части, но никак не могли закончить начатое. Не помню, сколько я бродила по пустынным улицам днями и ночами. Я не пыталась никого найти, смысл жизни неуловимо ускользал с поля моего зрения.

Монстры выходили из темноты с началом каждых сумерек. Снова и снова я слышала вой и рычание вперемешку с человеческими криками, но это несильно меня волновало. В какой-то степени я хотела, чтобы они поскорее забрали и меня тоже. Довольно потерь на мою долю. Хватит.

И в одну из ночей они пришли за мной. Их было трое: два громадных зверя с чёрной кожей, острой чешуёй вдоль позвоночника, с хвостами и безобразными мордами; третий же больше походил на человека – его кожа была серебристо-белой, она плотно обтягивала кости, волосы существа были чёрными с редкими синими прядями, они свисали клочками до резко выступающих ключиц. Глаза, наполненные чернотой, впились в меня изучающим взглядом.

Все они появились будто из ниоткуда, за мгновение поднялись из теней, бросаемых на землю лунным светом. Я застыла при первом же взгляде на них. И в этот момент что-то в моём сознании вспыхнуло ярким светом, болью отдаваясь в висках. Я испугалась смерти, я не хотела умирать.

Чудовища всё смотрели на меня своими чёрными глазами. То, что более других походило на человека, шагнуло ближе, оказавшись на расстоянии полуметра от меня. Белые облачка моего дыхания разделяли меня и существо передо мной. Сердце тяжело стучало в груди, будто пыталось вырваться из тела и дать дёру, все чувства в момент обострились, словно тело хотело навсегда запомнить, каково это – быть живым. Но сдвинуться я не могла – ужас сковал ноги, и те намертво приросли к земле.

Существо медленно склонило голову набок, а затем ещё немного приблизилось, втягивая мой запах. Рычание клокотало в его груди, приглушаемое глоткой. Ещё секунда, и для меня всё будет кончено. Я закрыла глаза, готовясь, что в следующий миг буду уже мертва.

Рычание всё доносилось из животного нутра, но потом внезапно прекратилось. Стало тихо.

Задыхаясь от страха, я приоткрыла сначала один глаз, затем второй. Передо мной снова была только пустота.

Не знаю, почему в тот день меня оставили в живых. Возможно, монстров отвлекло что-то более интересное, нежели маленькая костлявая девчонка, позабывшая от ужаса, как дышать.

Но та ночь стала решающей для меня. Именно тогда, позабыв на время обо всех своих утратах, я смогла понять, что несмотря ни на что, ценю свою жизнь – страх заставил меня вспомнить об этом и никогда больше не забывать.

С тех пор я бегу, и буду бежать, пока кто-нибудь или что-нибудь не остановит меня. Теперь есть только я, всё остальное осталось далеко позади – за полоской выжженной земли, за руинами городов, за грудами костей и праха.

***

Рассвет только-только занялся, прорезав ночную синеву тонкой полоской света. На востоке городская граница расплывалась и светилась под солнечными лучами, но чуть в стороне небо скрывали низкие грозовые облака – скоро дождь доберётся и до сюда. Посидев на крыше ещё с минуту после того, как проснулась, я поднялась на ноги и, прихватив свой рюкзак, направилась к пожарному выходу. Здание внутри было разрушено, ступеней на лестнице кое-где не хватало, и приходилось перепрыгивать с пролёта на пролёт, но мне было не привыкать. Благодаря годам, проведённым в скитаниях, моё тело окрепло, стало сильнее, выносливее и гибче, кожа привыкла к нещадным солнечным лучам и грубому ветру, а желудок – к голоду. Всё это было необходимым условием для выживания. Правила как и всегда оставались неизменны: приспосабливайся или умри, третьего не дано.