Алиса Хилл - Сокрытое в бирюзе

Дождь, казалось, ещё больше усилился. Ветер трепал провода и качал фонарные столбы, молнии расчерчивали небо на части. Будто природа была недовольна тем, что мы скрылись, не оставив на улице своих жизней.

Я стянула с себя мокрую одежду и переоделась в сухое. Взгляд упал на парня, который всё ещё был в отключке и, кажется, планировал таким и оставаться. Нужно раздеть его, прежде чем он подхватит простуду, хватит с него на сегодня.

Я стащила с него толстовку, а затем обувь, брюки и футболку – всё черное и эластичное. На левом запястье у него обнаружился браслет. Кажется, золотой, он состоял из маленьких язычков пламени, цепляющихся друг за друга. На шее висел кожаный шнурок, заканчивающийся хитро сплетённым медальоном из бронзовой проволоки, он показался мне каким-то незаконченным.

Не без любопытства я вгляделась в лицо человека. Он был ещё совсем молод и довольно красив, насколько я могла судить. Только кожа казалась неестественно бледной, что настораживало. Под палящим круглыми днями солнцем такую не сохранишь.

Его грудь и руки были покрыты царапинами и порезами – результат встречи с чудовищем. В некоторых местах кровь уже запеклась, но особенно глубокие раны всё ещё продолжали тошнотворно блестеть в полумраке комнаты.

Потребовалось всё содержимое моей аптечки, чтобы обработать его травмы. Через пару часов юноша лежал на полу, весь перевязанный бинтами и укрытый старым одеялом, найденным мною в шкафу. Немного подумав, я взяла маленькую подушку и подложила ему под голову. Сама я забралась на диван, поджав под себя ноги. Не зная, чем ещё себя занять, я достала из-за пазухи рукоятку и начала вертеть её в руках, рассматривая со всех сторон. Она была сделана из тёмного металла, холодная, украшенная тонкими линиями замысловатой гравировки. Моё внимание снова привлёк камешек, установленный на месте лезвия. Я коснулась его кончиком пальца. Камень оказался теплее рукояти и, как мне показалось, слабо вибрировал. Я надавила сильнее, чиркнув по нему ногтем.

Внезапно он скрылся в отверстии, а затем как на пружине выскочил наружу и оказался лежащим на моей раскрытой ладони. Я пригляделась к нему повнимательнее. Камень имел грубую продолговатую огранку, и казалось, что внутри него что-то, извиваясь, переливается, излучая едва уловимое свечение. Чем сильнее я в него вглядывалась, тем ярче становился свет, и вскоре камень в моих руках нагрелся, засверкал, стал горячим!

Ладонь, в которой я сжимала его, пронзило будто электрическим разрядом.

Парень на полу шумно вздохнул, его грудь резко дёрнулась вверх, а потом так же стремительно опустилась обратно.

Испугавшись, я откинула камень в дальний угол комнаты. На мгновение всё стало как прежде – человек неподвижно лежал на полу, укрытый одеялом, в комнате было тихо и темно. Но внезапно яркая вспышка пронзила воздух – где-то совсем рядом в землю ударила молния. Затем раздался сокрушительный громовой раскат.

Я вцепилась пальцами в истрепавшуюся диванную обивку и замерла. Сердце тяжело ухало в груди, и дрожь от его ударов сотрясала всё тело. Мне стало дурно. Ни с того ни с сего на меня накатила сильная усталость, к горлу подступил ком, и спустя несколько мгновений я поняла, что тихо плачу. Эмоции превысили планку, внезапно я сознала, насколько была близка к смерти сегодня. Страх, сковывающий ранее мысли, улетучился, уступая своё место истерике.

Мои руки дрожали, я обняла себя ими, обхватив ладонями плечи, но это всё равно не помогло успокоиться. Перед глазами проносились картины сражения между монстром и юношей. «Ты умрёшшшь сссегодня». Как… как этот человек смог победить зверя?! Кто он?

– Что ты такое!? – выдохнула я, голос срывался.

Я так давно не встречала этих чудовищ, что со временем перестала относиться к ним как к чему-то реальному. Они были лишь воспоминаниями… до этого дня. И теперь память прояснилась, а горечь потери, страхи, одиночество накатили на меня словно очередное смертоносное цунами.

Жизнь забрала у меня всё: дом, друзей, родителей, человека, которого мне случилось полюбить… и теперь она решила снова собрать свою дань, лишив меня той небольшой стабильности, что мне удалось сохранить, несмотря на охватившую мир панику. Жизнь ненасытна.

Слёзы перестали струиться по щекам, на место паники пришла злоба. Вытерев лицо, я порывисто встала и, пройдя в противоположенный конец комнаты, подняла с пола отброшенный камень, после чего приблизилась к юноше. Тот теперь дышал довольно легко, грудь его то и дело вздымалась. Присев на корточки, я вложила камень в его расслабленную ладонь и стиснула пальцы.

– Не знаю, кто ты и как оказался здесь сегодня, но мне пригодилась бы твоя помощь, – сказала я, всё ещё не отпуская его руку. – Ты обязан мне своей жизнью, ведь я спасла тебя, перевязала раны и не дала умереть на улице. И теперь ты должен помочь мне, слышишь?! Я не знаю, как – мне это неважно, просто… помоги… Я не могу больше, только не так… не так!

Выговорившись, я отпрянула от него. Ноги понесли меня обратно на диван. Я опустилась на скрипящие подушки, прижавшись к спинке, и закрыла глаза. Хватит… хватит с меня на сегодня.

***

Когда я проснулась, была уже глубокая ночь. Дождь прошёл, и теперь без шума воды за окном как будто чего-то не хватало. Недавние события тут же вспомнились мне, помогая сбросить с себя последние остатки сна. Бросив взгляд на юношу и убедившись в том, что он всё ещё без сознания, я осторожно села, а потом поднялась с дивана и, взяв рюкзак, перекинула его через плечо. Бинты и лекарства полностью кончились, да и еды у меня осталось не так много, нужно было запасти ещё.

Я снова вышла на балкон и осмотрела улицу. Та была пуста. Тело убитого монстра будто растворилось в воздухе. Вид девственно чистой магистрали заставил мурашки пробежаться по спине, но я не позволила страху завладеть собой. Тот зверь погиб – я видела это своими глазами. Может, кто-то забрал его тело? Хотя от этой мысли мне лучше не стало.

Но оставаться в квартире и ждать, не зная чего, было невыносимо. Я хотела убраться отсюда хотя бы на время, чтобы не видеть этого человека… первого человека, с которым мне выдалось столкнуться с того самого дня в том богом забытом Сиэтле на этой богом забытой Земле. Казалось, что находиться рядом с ним всё равно, что быть на мушке, будто надо мной горит огромная неоновая стрелка, указывающая моё местоположение для всевозможных опасностей. Поэтому я рискнула и, решив сделать то, на что не отваживалась целых два года, потянулась к столбу и как в прошлый раз спрыгнула на мостовую. Рюкзак неприятно хлестнул по спине.

Я не знала, вернусь ли обратно в квартиру. Инстинкты выживания кричали мне убираться, бросить этого странного парня и бежать, пока есть время. Сначала Вегас, затем Бейкерсфилд, Лос-Анджелес и Сан-Диего – всё дальше на юг, не останавливаясь и не сходя с тропы. Но почему же тогда мысль о том, чтобы уйти и не вернуться, вызывает такие противоречивые чувства? Может, я просто устала от одиночества? Может… может, не стоит упускать первую и, скорее всего, единственную возможность вновь кого-то обрести? Сколько можно видеть вокруг себя лишь пустоту? Но, с другой стороны, насколько велик риск…