Милена Есенская - Погрешности против хорошего вкуса

Дом Бергманов в К. стоял неподалеку от гадаловского, и между семьями издавна водилось тесное знакомство. У чадолюбивых немцев было много сыновей, среди которых Лотар выделялся замкнутостью характера и непрактичностью – как раз под стать Александре. Отец считал его несколько бестолковым, но, услышав, что он хочет жениться на дочери Петра Васильевича, безоговорочно эту мысль одобрил.

Со своей стороны Гадалов поставил непременное условие: до замужества его дочь должна была хотя бы два года проучиться в гимназии в Ялуторовске. Это обстоятельство вызвало у всех легкое недоумение, особенно у Бергманов, но спорить никто не осмелился.

После смерти отца Александра не стала нарушать данное ему слово и отправилась в Ялуторовск.

До учебы оставалось чуть больше месяца, и поэтому Лотар был приглашен провести со своими будущими родственниками остаток лета. Точная дата приезда, правда, не оговаривалась, потому что отец просил помочь ему в торговых делах.

Получив сообщение, что он прибудет в ближайшую среду утром, Марья Клементьевна тут же распорядилась убрать из восточного флигеля старую развалившуюся мебель, нашпиговать его ковриками, подушками, коврами и бальзаминами, и велела кухарке включить в меню рыбу под лимонным соусом, столь любимую Лотаром.

– Так что с платьем? – повторила она свой вопрос племяннице. Ее раздражало это пристрастие к черному. Срок траура давно прошел, а Александра все еще ходила в нарядах оттенка «Каирские ночи» и «Танец мулатки». Как бы ни изощрялись приказчики модных магазинов в названиях, черный оставался черным, с весьма небольшим количеством полутонов. Из непонятного упрямства Александра выбросила все прежние наряды более жизнерадостной палитры и превратилась в большое чернильное пятно. «Госпожа Клякса», – называла ее про себя недоброжелательная Павлина.

Однако, узнав о приезде Лотара, Александра немного поразмыслила и вспомнила о коричневом платье с розовой отделкой, каким-то образом уцелевшем после цветовой революции в ее гардеробе.

– Совсем другой коленкор, – пробурчала Марья Клементьевна. – А тебя, – обратилась она к Магдалине, – очень прошу: никаких босоногих вылазок. Иначе что он о тебе может подумать?

Александру покоробил ее приказной тон. Хозяйка в доме все-таки она, а не госпожа Патронесса. Если ей удалось занять здесь высокий пост, это совсем не означает, что в семье она может позволять себе командирские интонации. Впрочем, в такой приятный июльский вечер ругаться с кем бы то ни было ей не хотелось, и она вдруг предложила:

– А не вынести ли нам на воздух ломберный столик?

Горничная побежала ставить самовар, чтобы у господ была возможность испить жасминного чаю на природе. Через полчаса все уже тесным кружком сидели возле стола и резались в винт, заодно поглощая медовое печенье и мечтая о будущих счастливых днях под крышей славного дома с мраморной отделкой.

На следующий вечер их общество оживил приятный юноша – тот самый Антон Реутов, на редкость разговорчивый и дружелюбный малый.

Поскольку это был первый гость в их новом доме, девушки принарядились, даже Александра освежила свои черные шелка переливчатой брошью. Что касается Магдалины, то она и вовсе сияла, разукрасив волосы цветами из сада и гребнем из слоновой кости. Правда, через пять минут после начала ужина госпожа Патронесса не без ужаса отметила, что на дорогой племяннице нет абсолютно никакой обуви. Чулки также отсутствовали. Видимо, у девушки опять начался приступ слабоумия. Если бы не гость, Магда была бы немедленно выдворена из-за стола, но ради сохранения приличий перед посторонними Марья Клементьевна была вынуждена сдержаться.

– Между прочим, когда приедет Лотар, не отправиться ли нам всем вместе в лес, за перьями ангелов? Здесь это летнее развлечение никогда не выходит из моды, – вдруг услышала госпожа Патронесса слова Реутова. Из-за босых ног племянницы она потеряла нить разговора и была немало озадачена этим странным предложением.

– За чем? – в свою очередь поперхнулась от неожиданности Магдалина.

– За перьями серафимов, – невозмутимым голосом повторил Реутов. – Когда-то здесь было полным-полно ангелов. Они строили наш город, пока не произошел один неприятный инцидент, о котором до сих пор нет внятных сведений. С тех пор ангелы нас покинули. Однако в лесу, на тайных тропинках, где они прогуливались ночью, отдыхая от человеческого общества, можно найти их перья, выпавшие из тонких серебряных крыл. Перышки эти совершенно удивительные – светятся в темноте.

– И много ли таких перьев было найдено? – с недоверчивым интересом спросила Павлина.

– Несколько десятков. Кое-когда они появляются в лавке нашего ювелира. Впрочем, это бывает крайне редко, и приезжие их сразу же раскупают. Кому не захочется украсить ими свою шляпу или письменный прибор? Выписывать счета или чиркать любовные послания пером серафима – за это удовольствие люди согласны выложить приличные деньги.

– Не хотите ли грушевого пирога? – не к месту вставила госпожа Патронесса. Эти россказни про ангелов начинали ее сердить. Она и так чувствовала неловкость из-за босых ног Магдалины, все беспокоясь, не заметит ли их гость. Племянницу же это ничуть не волновало – девушка внимательно слушала Реутова, не забывая подкладывать ему еду на тарелку. Когда настало время десерта, она даже вызвалась сходить на кухню помочь стряпухе.

От этого предложения госпожа Патронесса слегка подпрыгнула и прошипела Магде угрожающее «нет». Еще не хватало опозорить их благородное семейство столь нелепым видом!

В этот момент Марья Клементьевна сильно пожалела о своей мягкости – не следовало брать с собой эту полоумную девицу, не знавшую рамок и ограничений. Да, она неплохо готовила и рисовала, но ведь никто ей не давал права самовольно иллюстрировать книги из библиотеки! Неясную угрозу также таила в себе карта мира, исчерченная красными и черными крестами, – Магдалина никогда не вывешивала ее на стену, пряча в шкафу. Ко всему этому нужно еще добавить побеги из дому, купания в лунной дорожке и грубое вмешательство в интерьер жилища, после которого в неожиданных местах домашние находили изображения лотосов и малиновок, смотревшихся как живые.

– Так когда нам ждать приема в честь вступления в должность? – снова задал неудобный вопрос Реутов. Марья Клементьевна удивленно подняла брови: еще не были окончены все хлопоты по переезду, в К. своей переправки в Ялуторовск ожидали фортепьяно, садовый инвентарь и мебель для прислуги; не все ковры были расстелены, не все шторы развешаны, и, самое главное, госпожа Патронесса, равно как и ее подопечные, пока не имела никакого представления о местном обществе, чтобы устраивать какой бы то ни было прием.