Орынганым Танатарова - Кошамбия. Роман-антиутопия

Он сел на заднее сиденье и уставился в пол. Машина двинулась в места. Ему очень хотелось посмотреть в окно, увидеть мир за стенами привычного кафе, но он не знал: можно ли? Новая госпожа ничего не говорила, только изредка оглядывалась на него.

Документы Тома озадачили Лизу. От этого привлекательного парня последовательно отказались две женщины. И больше никто кроме владелицы кафе его не взял. Видимо, он имеет какой-то скрытый дефект. Но что это может быть? По мужской части у него все в порядке, посетительницы «Ромашки» были в курсе. Может, Том – непослушный?

Это плохо. Значит, придется его много воспитывать. Ей хотелось делать с ним кое-что другое много-много раз. Но надо будет избивать, унижать и оскорблять. По полной программе, как положено.

«Она знает. Что меня ждет – понятно. Наказывать будет. Только как? Я выдержу, если все по правилам будет делать. А если нет? Пальцы отрежет. Или глаза выколет. Нет, пожалуй, не станет. Тогда ведь я по хозяйству ничего не смогу делать. Почему? Сдаст в Утиль, а себе возьмет другого. Зачем она меня, вообще, купила? Может, чтобы убить?» – такие беспокойные мысли тревожили парня.

Они оба знали порядок. Как следует поступить с мужчиной, если он – не девственник. Поэтому Лиза сразу зашла в свой двухэтажный дом, оставив дверь приоткрытой, а Том встал на четвереньки и ждал на крыльце. Один час – это было минимально установленное время для таких, как он. Впрочем, большинство кошамбийцев стояли в коленно-локтевой позе по 12 часов.

Лиза приняла душ, переоделась, съела бутерброд. И стала ждать. Оставалось еще 11 минут. Том стоял на карачках снаружи. Ему сильно хотелось в туалет. Оба понимали, что правила нарушать нельзя. Но стрелки двигались, и хозяйка сказала:

– Можешь войти.

Мужчина преодолел порог ее дома на четвереньках.

– Можешь, подняться.

В его взгляде читалась немая мольба.

– Туалет там.

Он благодарно поклонился и быстро ушел в указанном направлении. Облегчившись, Том подумал, что пока все идет неплохо. Вышел из туалета. Что дальше делать, было ясно. Начал раздеваться молча, слегка подрагивая под внимательным взглядом своей новой госпожи.

Он снял форменную рубашку, аккуратно положил ее на тумбочку. Потом также поступил с брюками. Белая маечка последовала дальше. Черные трусы были спущены без промедления и кокетства. Затем Том снял сандалии и выпрямился.

«Вполне ничего. Молодой, в меру упитанный, смазливый. Член достаточно большой, как я люблю», – оценила своего мужчину Лиза.

Он медленно повернулся вокруг своей оси, позволяя ей внимательно осмотреть и тыльную часть тела. Попка была, что надо.

– Когда тебя рвали? – задала стандартный вопрос женщина.

– Три раза. Последний – два с половиной года назад, – ответил парень.

Это было плохо. Законы Кошамбии предписывали рвать мужчинам задницы не реже одного раза в три года. Лиза расстроилась. Ей придется сделать с Томом много неприятных ему вещей, в том числе и заново порвать.

– Подойди, повернись, нагнись.

Раздвинув половинки, женщина увидела, что четыре характерных шрама в районе сфинктера почти затянулись. Их было пора обновить. Парень это тоже понимал.

– Ладно, не сегодня. Я устала. Сейчас сходи в душ, он справа от туалета. Потом я тебя выпорю и отдеру.

Том поклонился и ушел мыться. Он слегка успокоился. Госпожа его еще ни разу не обозвала и не ударила. Выйдя из душа в коридор, молодой мужчина увидел скамью для порки и лежащую на ней плеть. Обычную. Без металлических крючьев. Он вздохнул с облегчением.

– Ты можешь выбрать: до или после, – спокойно сказала Лиза.

Это была единственная допустимая для него привилегия – возможность самостоятельно определить последовательность. Ему не нравилось, когда его дерут после порки, как делали обе предыдущие хозяйки. В этом случае не оставалось никаких иллюзий: сексуальное насилие – продолжение наказания. И все же. Хотелось представлять себе, что все иначе.

– Сначала дерка, потом порка, – ответил Том.

Он встал у стены между двумя окнами, за которыми уже основательно сгустилась тьма. Тюлевые занавески пропускали свет уличных фонарей.

«Это хорошо, что окна выходят на дорогу. Можно будет смотреть на жизнь», – мимоходом пронеслось в голове парня.

Лиза подошла к нему медленно. Ее сердце почему-то затрепетало. Подняла пальчиком смущенно опущенный подбородок и заставила его заглянуть ей в глаза. За голубыми зрачками Тома она увидела лишь страх. Этот человек ожидал изнасилования и побоев. Все.

На душе стало как-то пусто и холодно. Она все сделала правильно, как и положено. Ей всегда говорили, что так должно быть. Но…

Молодая женщина смазала свою руку подсолнечным маслом и очень мягко коснулась члена. Она делала все так нежно, что слово «драть» к этому было неприменимо. Том сперва замер от неожиданности, а потом напрягся.

«Мне нужно терпеть. Не стонать. Не пыхтеть. Не двигаться. Не выпустить «белое», – мысленно повторял парень.

Ему было трудно. Госпожа издевалась. Тонкие пальчики задевали самые чувствительные точки его тела, они поочередно то надавливали, то отпускали. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз.

«О Господи! Можно ли вытерпеть такое!»

Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз.

«Нет, я больше не могу!»

Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз.

Том судорожно застучал правой рукой по своему бедру. Но госпожа лишь улыбнулась, глядя в его расширившиеся от ужаса зрачки. Сейчас неминуемо произойдет самое страшное.

Вверх-вниз. Вверх-вниз.

Произошло.

Тело Тома выгнулось, он жутковато захрипел, а из члена брызнула сперма.

Теперь его есть, за что наказывать и называть сукой.

Парень виновато опустил голову, рассматривая свои ноги. Сейчас начнется расправа. Но госпожа лишь иронично покачала головой, довольно потирая руки.

– Простите меня, – промямлил Том.

– А кто разрешал сукам разговаривать? – произнесла Лиза стандартную фразу.

Но ее слова прозвучали как-то весело, без агрессии. Парень осторожно втянул носом воздух.

– Расслабься и дыши, а потом возьми влажные салфетки и прибери здесь, – приказала госпожа.

Кое-как восстановив дыхание, молодой человек стер с себя, а также со стены и пола следы своего «белого».

Теперь должна быть порка. Он лег на скамью, когда увидел, что плетка уже в руке женщины.

«Он послушный, я зря волновалась», – подумала Лиза.

Минимальное количество ударов плеткой в первый раз, если мужчина – не девственник, должно равняться 20-ти. (Из «Правил обращения с суками»).

Она старалась, чтобы удары не попадали дважды на одно и то же место. Иначе на теле останутся рубцы. Била легко, насколько это возможно, делая паузы между ударами. Видела, что для Тома такая порка привычна. Его плечи лишь слегка вздрагивали после каждой встречи кожаной плетки с телом.