Екатерина Дей - Я однажды приду… Часть II

– Глеб, я хочу увидеть Нору и Лею.

Точно, они уже не входили в его планы – по взгляду видно. Но сегодня Глеб много надумал, пока ехали сюда. Он повернулся к Самуилу и грозно приказал:

– Веди.

Самуил суетливо пошёл вперед. Ну, зачем так? Подумаешь, отдала сколько-то энергии, чувствую я себя очень даже хорошо, да и Андрей меня сегодня накачал по самую крышку.

Комната, в которой лежала Нора, оказалась очень светлой и уютной. В ней собрали самые разные мягкие пуфики, которые было странно видеть в этом доме, разноцветные подушки и стульчики. В центре стояла большая кровать, окруженная различной медицинской техникой и какими-то стойками. Наташа висела на руках где-то у потолка и улыбалась нам. Рядом с кроватью сидела худенькая девочка, но не бледная, с длинными светлыми волосами, её огромные прозрачные глаза сразу улыбнулись нам. Лея, как ей подходит это имя. Она встала и поклонилась нам, это было так странно, совсем не по правилам поведения в кланах, ну, я так думаю. Лея подошла ко мне и что-то сказала на неизвестном языке. Глеб вдруг наклонился к ней и ответил на том же языке, потом удивленно повернулся ко мне:

– Она знает древний арабский язык.

– Я и русский знаю, и ещё пять языков, мне нравится их изучать.

Она взяла меня за руку и неожиданно поцеловала её, чем привела меня в состояние шока. Я хотела отнять у неё руку, но не смогла, она держала очень крепко. Глеб положил свою ладонь на её руку и жёстко сказал:

– Отпусти.

– Ты не понимаешь, она совсем без энергии, скоро может умереть. Я ей помогаю.

У меня даже ноги подкосились, Глеб подхватил меня на руки, но Лея мою ладонь не отпустила, посмотрела бездонными глазами и предложила своим нежным голоском:

– Там кресло, положи туда.

Глеб усадил меня в кресло и Лея села рядом со мной, с потолка соскочила Наташа и тоже взяла меня за руку.

– Я же сказала, что всё отдала, а ты не верила.

– Наташа, я же хорошо себя чувствую, почему так?

– Ты себя обманываешь, хочешь его обмануть, а себя обманываешь. Тоже, испугалась за него, и решила опять ему отдавать, только отдаёшь больше, чем берёшь. Ты помни – если ты умрёшь, ему ещё хуже будет.

В меня вливался огненный поток, он бушевал внутри, и мне казалось, что я сейчас потеряю сознание от этого буйства энергии. Лея улыбалась милой улыбкой, но сила потока в её руках была значительно сильнее, чем у Наташи.

– Девочки, хватит, мне уже хорошо, у вас ещё Нора, ей больше надо.

– Ей достаточно пока, мы с ней, а ты уедешь. Нам не жалко, мы сильные, поедим и хорошо. А ты его не жалей, он сильный, сильнее, чем думает, только понимает мало, тебя не понял, пока тебя не поймёт, силу свою тоже не поймёт.

Наташа не обращалась к Глебу напрямую, она всё время говорила о нём в третьем лице, как будто его не было рядом. Глеб, бледный до синевы и с плотно сжатыми губами, внимательно слушал её, хотя взгляд был очень строгим и глаза приобрели стальной цвет. Самуил сидел на пуфике и не сказал за это время ни одного слова, я обернулась к нему и попыталась улыбкой приободрить его, но он только горестно покачал головой.

Лея улыбнулась мне своей нежной улыбкой, и я поняла – ничего в жизни не бывает случайным. Я могла не выбрать её в школе, а Глеб мог отказаться взять её в клан. А сейчас она спасала меня, держа за руку. Наташа тоже улыбалась – только, если лицо Леи было нежным, ещё совсем детским, то Наташа выглядела ребенком с очень взрослыми глазами, которые видели что-то своё, совсем не здесь. Мне стало жарко, и я сняла шубу, надеясь, что девочки уже не возьмут мои руки, но они продолжили, и я вскоре уснула.

Когда я проснулась, ни Глеба, ни Самуила в комнате не было, только Лея и Нора. Оказалось, Наташа свернулась калачиком на пуфике, и я её не сразу увидела. Лея, заметив, что я проснулась, улыбнулась мне:

– Они скоро придут, не переживай.

– Ты вообще ни о чём не переживай. Я знаю, он любит тебя, только боится, себя боится. Он много страдания тебе принёс и помнит об этом, простить себе не может. Вот тебя поймёт, сильнее станет. Только энергии ему не давай, не жалей его, убьёшь себя – убьёшь его.

Тяжело вздохнув, я встала и подошла к кровати. На ней лежало нечто, полностью обмотанное бинтами и какой-то странной серой тканью, гипсы на ногах и руках, даже лицо закрыто маской. Наташа перепрыгнула на стул рядом и погладила по тому, что должно быть руками.

– Завтра гипсы будут снимать, Самуил сказал.

– Так быстро?

– У неё всё хорошо заживает, быстро, энергии много, без гипсов ей будет лучше, всё быстрее будет оживать.

– Глеб хочет увезти Самуила, а кто гипсы снимет?

– Он нам всё уже показал и рассказал… мы сможем, Лея лучше, чем он сделает, он уже и не нужен. Хочешь на лицо посмотреть?

Увидеть будущую любовь Аарона очень хотелось, и я закивала головой. Наташа сняла маску и под ней оказалось лицо молодой женщины с впалыми глазами, явная блондинка, судя по бровям, но не белесая, а русая. Черты лица определить сложно, так как отёк разошелся по всему лицу. Глаза должны быть светлыми, но они были закрыты, и я решила уточнить у Наташи, вдруг она знает, но спросить не успела, она как прочитала мои мысли:

– Серые.

– Как это – серые?

– Не голубые и не зеленые, и не прозрачные. Серые.

Я пыталась вспомнить, но ужас перекрывал цвет – помнила огромные глаза, но не помнила цвет этих глаз.

– Я ей сказала, что ты её спасла.

– Она приходила в себя?

– Да, но она пока ничего не понимает, только потом вспомнит тебя.

– Это Глеб с Олегом её спасли, не я.

– Ты, они бы не стали её спасать, ты знаешь.

Не стали, она права. Но они убили тех, если бы Олег не поехал туда, то её бы убили. Следующая фраза Наташи подтвердила моё подозрение, что она читает мысли.

– Олег хороший, всё понимает, он всё понял, когда я ему сказала, он умный. Ты ему верь, он много боли видел, столько не могут вынести, он тебя понимает в твоей боли. Он и силу свою прячет, как этот, не хочет её использовать, ты её снова разбудила.

Она засмеялась своими колокольчиками, пролетела по комнате и приземлилась на кресле, махнула рукой в сторону коридора.

– Уже идут.

Вошли Глеб с Самуилом. На Глеба я только взглянула и поняла – недоволен всем, категорически. Самуил подошёл к Норе, вздохнул и обернулся к Лее.

– Лея, я тебе всё показал, ты сумеешь, я знаю, мы с Катенькой разберёмся, и я приеду. Норе сейчас нужен покой и помощь энергетическая, всё будет хорошо, Олег где-то близко, он поможет.

– Самуил, ты не переживай, Лея всё сделает, да и я помогу, всё хорошо, ты Катю спаси.

Глеб превратился в статую, недовольную всем статую. Он мрачно посмотрел на Наташу, потом на Лею. Нора для него не существовала, мне показалось, что он даже не посмотрел на кровать в центре комнаты.