Владислав Деревяшкин - Хроники Руны. Трилогия

– А ты что, плохо читал Кависти? – притворно изумился Знающий Путь. – Конечно, его сыновья. Если ты запамятовал, то я с удовольствием напомню – у Тога их три. Из всех их мне больше нравится Карим. Он единственный в семье отличается хоть каким-то целомудрием. Думаю, Тог на смертном одре вручит именно ему бразды правления миром. Те двое совсем ни на что не годятся. Первоначально выбор был сделан в пользу Аструа, но тот в последнее время совсем помешался на битвах. Мотается по измерениям, собирает воинства и сражается в свое удовольствие. Да заодно доставляет Рамису из разных миров прекрасных дев, которых и так в небесных чертогах собралось хоть пруд пруди. Тог, конечно, закрывает на сладостные утехи своего старшего сына глаза, но чует мое львиное сердце, что когда-нибудь его божественное терпение лопнет, и он кастрирует своего отпрыска. По мне, так идея просто великолепная. Может, он тогда, наконец, возьмется за ум.

– По-моему, мы отвлеклись от темы.

– Есть немного, – сфинкс заерзал на троне. – Но когда, а главное от кого, ты еще услышишь о жизни богов.

– Давай ты оставишь свою лекцию до следующего раза. Мне действительно пора идти.

– А куда это ты собрался, – удивился Знающий Путь. – Ты дал неверный ответ, а значит, я отправлю тебя назад, в твой мир.

– Считаю, что ответ был верным, – стоял на своем Питер. – Или если уж на то пошло, то мы оба правы. Если верить твоему утверждению о смертности богов, то на чем основываются твои знания?

– Это же очевидно, я приближен к богам, – ответил человек-лев. – К тому же я сам имею божественную природу. И раз уж на то пошло, то Тог мой близкий родственник. Он приходится мне…

– Мне все понятно, – перебил Питер божественного болтуна. – Ты прав потому, что являешься приближенным Всевышнего. Хотя твое утверждение я все еще ставлю под сомнение. Моя же правота в том, что в мире Руны человека учат жить по Кависти, а в ней говорится, что Бог изначален, а соответственно – бессмертен. Так что вопрос: «Может ли познать себя Бог?», имеет два разных варианта ответа, и оба правильные.

– Неплохо для человека, – хмыкнул человек-лев. – Ты можешь идти.

Сфинкс потерял всякий интерес к собеседнику и вернулся к прерванной трапезе.

– Ну и куда мне идти? – растерялся Питер. – Здесь нет выхода.

– А почему меня это должно волновать? – существо прекратило жевать и уставилось на своего гостя.

– Ну, если ты не Знающий Путь, а обыкновенное трепло, то попробую отыскать выход самостоятельно, – со злостью бросил Пит.

– Испытание мудростью пройдено. – Сфинкс улыбнулся, сделал лапами какие-то магические пассы и Питер провалился в небытие.

Он лежал на опушке леса. Редкие листья колыхались на ветру. Странно. Он не чувствовал даже малейшего дуновения ветерка. И, тем не менее, листья устроили свой последний танец перед тем, как упасть на землю и забыться беспечным сном.

Стояла поздняя осень. По крайней мере, Питеру казалось, что в этом месте, куда его забросил Знающий Путь, властвует его высочество ноябрь. Он поднялся с земли и отряхнул одежду. Однако на ней не было ни пылинки. Изо рта вырывались клубы пара, но он не чувствовал холода. Ночь давно вступила в свои права. Посмотрев на небо, путешественник по сновидениям не увидел знакомых созвездий. Вдобавок вместо одной луны на черном полотне небес сияли целых два ночных светила. Одно дарило этому необычному миру белый свет, другое – бледно-розовый.

В нескольких шагах от него стоял трехэтажный деревянный дом. Строение выглядело заброшенным. Окна оказались заколочены досками, на которых отчетливо виднелись следы гнили. Крыльцо покосилось от времени. Крыша напоминала решето, будто гигантский град подверг ее массированной атаке.

Питеру не хотелось приближаться к этому дому. От него веяло злобой, в душе рождался животный страх.

Позади высился мрачный лес, в который тоже не было желания без надобности ступать.

«Если из двух зол выбирать меньшее, то лучше уж прогуляться по лесу. Хотя кого я обманываю, наверняка, чтобы выбраться отсюда и попасть в другое сновидение, нужно войти в дом», – рассудил Питер.

Он сделал несколько шагов в сторону разваливающегося особняка, и строение издало стонущий звук. Страх взял верх. Питер резко повернулся на сто восемьдесят градусов и, что есть сил, припустил к лесу. Вбежав в мрачную чащобу, он перешел на быстрый шаг. Широкая тропинка вела его среди древних дубов и молодых осин, мимо орешника к голым кустам малины. Он старался не смотреть по сторонам, а глядел только вперед на бесконечно тянущуюся тропку. После бессмысленного блуждания, он вышел на опушку. Внутри все похолодело. Невдалеке стоял его недавний «знакомый» и как будто насмехался над ним. Дом не отпускал его, манил к себе, приглашая войти и вкусить сполна тех ужасов, которые могут таиться в старых стенах.

Питер медленно начал приближаться к своему врагу. Он обошел особняк, стараясь держаться от него как можно дальше, и направился в противоположную сторону. Луны осветили путнику такие же древние, как дом, постройки. Бернс прошел мимо развалившегося сарая, об истинном предназначении которого можно было только догадываться. По другую сторону он заметил конюшню, а точнее то, что от нее осталось. Затем миновал еще несколько непонятных построек. Поравнявшись с трухлявой виселицей, на которой болтался скелет какого-то существа, Питер споткнулся и во весь рост растянулся на земле. А когда встал, вновь увидел перед собой проклятый дом.

– Видимо от судьбы не уйдешь. – Блуждающий во снах усмехнулся и, собравшись с духом, направился к особняку.

Он стал подниматься по крыльцу. Прогнившие ступеньки скрипели под ним. Одна из них издала предсмертный хрип и поглотила ногу непрошеного гостя. Питер с трудом вытащил сапог и ужаснулся увиденному – в провале зияла черная дыра, в которой вихрем проносились мириады звезд. Одним прыжком он преодолел последние три ступени и оказался у двери. Взявшись за ручку, он попытался открыть ее, но та не поддавалась. Пит захотел спрыгнуть с крыльца (желание спускаться по ступеням отбило напрочь) и обойти вокруг дома, в надежде отыскать другой вход. Но, обернувшись, увидел страшную картину. Лес и лужайка исчезли, уступив место черной бездне, которая стремительно надвигалась на старый особняк, желая его поглотить. Собравшись с силами, он было хотел выбить дверь плечом, но та с режущим слух скрипом открылась сама, все же решив впустить настойчивого гостя.

Молодой лорд влетел внутрь. Перед тем как захлопнуть дверь, он разглядел в темноте огромные зеленые глаза, хозяин которых явно имел не самые добрые намерения.

Питер огляделся. Он оказался в коридоре, освещенным серебристым светом.