Динара Смидт - Княжна сто двенадцатого осколка

Юванна велела куклам-служанкам снять мерки сначала с княжны, а потом и с Каи.

– Мне-то это зачем? – пробовала протестовать та. – Не я же выхожу замуж!

– А чего ты ждала? – спросила Ивлин, усмехаясь. – Что поедешь в Чертог, как была? Есть ведь разница кому служить – провинциальной княжне или невестке самого Арида.

«Невестка ты ему, – подумала Кая, – или пленница?»

Юванна уехала, пообещав Ивлин «самое восхитительное платье, какое когда-либо видел Забытый мир», а спустя неделю Ивлин с Каей самим пришлось собираться в путь.

Ночь перед отъездом была самой длинной в году. Деревенский народ шумно праздновал приход Старухи и с благодарностью провожал Отшельника. Родители Ивлин тоже устроили приём в честь помолвки дочери. Собрали родных и друзей из соседних осколков. Ивлин принимала поздравления и благодарила, её лицо – как хрупкая бумажная маска с намалёванной наспех веселой улыбкой.

Гости разъехались после полуночи. Ивлин, поцеловав отца и мать, закрылась у себя и позволила Кае расчесать и заплести ей на ночь волосы.

В открытое окно ветер нёс музыку и смех.

– Они что, всю ночь будут пировать? – спросила Ивлин.

– До рассвета, а там разожгут костёр, чтобы согреть и задобрить злую Старуху, – объяснила Кая.

Ивлин хмыкнула, ничего не сказав.

– Знаешь, – осторожно продолжала Кая, проводя щёткой по золотым прядям княжны, – мне бы хотелось, чтобы ты хоть одним глазком поглядела на ту жизнь, что кипит внизу, в деревне. Столы ломятся от угощений. Каждая хозяйка принесла своё лучшее блюдо. А они-то умеют вкусно приготовить. Сладкий хлеб с апельсинами, сахарные леденцы и кроличье мясо со сливами. Во дворце такого не увидишь на столе.

Ивлин фыркнула.

– Мать бы с ума сошла, увидев кролика. Она говорит, что они дурно пахнут.

– Вот ещё! Кабы твоя дорогая матушка отведала кролика со сливами, она уж точно влюбилась бы в него, и ничего прочего готовить бы не велела.

– Очень сомневаюсь, – хихикнула Ивлин.

– Не хочешь попробовать? – спросила Кая, заплетая волосы княжны в косу. Та сначала пожала плечами, а потом улыбнулась.

– А знаешь что? Хочу! Надеть бы мне простое платье с передником, как у деревенских девушек, и отправиться на праздник. Перепробовать все вкусности на столах и протанцевать до восхода!

Она вскочила, потянув за собой Каю, и закружила её по круглой комнате.

– А что если так и сделать, – воскликнула служанка, – сегодня же! Давай, Ив! Все уже спят, нас никто не хватится.

Ивлин задумчиво посмотрела на неё, а затем быстро кивнула.

– Почему нет? У тебя найдётся платье попроще?

Часы пробили час ночи, и первая смена ночного караула прошествовала по коридору. Девушки прошмыгнули за спинами стражников, и ковровые дорожки приглушили шаги. Ивлин зажимала рукой рот, сдерживая смех, и Кая чувствовала, как бабочки порхают в животе. Это напомнило одно из их детских приключений, в которые они отправлялись в играх.

Они без труда выбрались в сад, и пробежали по траве, кратчайшим путем, к воротам. Стражник, что стоял в дозоре, конечно же, заметил их, но Ивлин сказала:

– Ты нас не видишь, – и он тот же час повернулся к ним спиной.

– Ты и это умеешь? – прошептала Кая, находившая новые стороны таланта Ивлин, и втайне размышляя, не проделывала ли подобные фокусы госпожа и над ней.

– До сих пор ни разу не пробовала, – достаточно правдиво ответила Ивлин.

Они пролезли меж прутьев ворот и выбрались на волю.

Ночь сияла. Они медленно двинулись по склону вниз, навстречу радостным звукам, оставляя торжественную тишину дворца позади. Ветер приносил аромат сладкой выпечки и уютный запах горящей в очаге душистой травы.

На площади развели костры. На плоских камнях жарилось мясо. Шипящий сок, пропитанный розмарином, наполнял воздух замечательным ароматом. Чуть дальше, в углях пеклась картошка. Её вытаскивали чёрной, как уголь, а когда разламывали, внутри она была белой и бархатной. На столах стояли тарелки с соусами из помидоров, из вишен, из молока – на любой вкус, и люди окунали в них мясо и картошку и ели стоя. Сидр и эль разливали из двух деревянных бочек.

Примостившись на низенькой каменной ограде, мужчины играли в кости и карты, а в центре площади ни на секунду не прекращались танцы – едва начинала стихать одна мелодия, как её теснила другая.

Ивлин осторожно пробиралась между людьми, прижимая руки к груди и то и дело нервно облизывая сухие губы. Вид у неё был одновременно испуганный и восхищённый.

Каю окликали знакомые.

– Эй, Кая, кто твоя подруга?

– Служанка княжны из сто тридцатого осколка, что приехала погостить у моей госпожи, – с готовностью соврала Кая, и – на тебе! – никто и не подумал усомниться. Простенькая косичка и ситцевое платье с передником – и никто не признал княжну.

Вначале Ивлин наотрез отказывалась танцевать. Она пристроилась на каменной ограде, сцепив на коленях руки, и только смотрела. Есть, она тоже ничего не ела, только согласилась выпить немного яблочного сидра с корицей и душистым перцем.

Заиграли «Пустельгу» – больше игра, чем танец, где девушки и парни бегали кругами и пытались поймать друг друга и втянуть в своё кольцо. Ивлин понаблюдала немного, потом бросив Кае:

– Похоже, не сложно. Я тоже попробую, – присоединилась к одному из кругов.

Кая сидела в сторонке. Её звали танцевать. Она отказывалась, хотя в другое время уговаривать было бы и не нужно. Не в тот вечер. Немного понаблюдав за княжной, которая войдя во вкус простых деревенских танцев, больше не желала покидать площадку, Кая тихонько выскользнула из толпы и пошла по знакомой с детства улице. Звуки и запахи, прикосновение ветерка, скрип песка, укрывающего дорожку под ногами. Такое близкое, такое родное. Как бросить всё это, и ехать в совершенно чужой, страшный и неведомый мир?

Тревожась за княжну, она сама только теперь сообразила, что и ей ведь тоже придётся уехать, бросить то немногое, что у неё было. Обменять солнечные лучи, и тёплую землю, и аромат цветов на зловещие пещеры Чертога.

И на мгновение Кая отчаянно пожелала не быть больше служанкой княжны. Не так, чтобы уйти и бросить Ивлин теперь, а так, чтобы вообще не знать её. Как если бы бабка вовсе не приводила Каю в замок. Как бы тогда сложилась жизнь? Была бы Кая счастливее, не знай она Ивлин?

Но мгновение прошло, и девушка, сделав глубокий вздох, повернулась и зашагала назад. Над головой уже светлело небо. Пора в путь.

Ивлин танцевала, раскрасневшаяся и счастливая, её ручки в ладонях рыжего паренька, и Кая что угодно отдала бы, лишь бы княжна могла повеселиться ещё немного.

– Ивлин! – позвала она, – нам пора, милая.

И не дожидаясь, первая пошла к замку. Ивлин нагнала её на склоне холма и взяла под руку.