Динара Смидт - Княжна сто двенадцатого осколка

– Спасибо, Каюшка, – сказала она тихо.

Их второй приезд в Чертог разительно отличался от предыдущего. Не было восторженного ожидания. В карете, по пути, Ивлин не сжимала руку служанки. Вместо этого, она сидела неподвижно, сцепив бледные пальцы, полуприкрытые кружевными манжетами.

Сборы в дорогу не заняли много времени. Ивлин приказала Кае уложить всего-то пару любимых платьев да шкатулку с драгоценностями. Сама Кая взяла деревянный кофр, доставшийся от бабки, и бывший единственным, принадлежавшим ей имуществом – старомодный, с бронзовым замком, запирающимся на ключ, и резной крышкой. Внутрь Кая сложила мелочи, с которыми не хотела расставаться: ножницы, напёрстки, крошечный наждак в форме сердечка для заточки игл. Несколько книг, также доставшихся в наследство, уместились на дне.

Кая не могла нарисовать жизнь, которая лежала перед ней, отгороженная тончающей с каждой секундой границей. Она снова и снова представляла себе мгновение, когда за ними захлопнутся ворота, отрезая их от всего любимого, от всего знакомого.

«Нет, не от всего», – одёрнула она себя. У неё оставался долг – защищать княжну. Именно это она и будет делать, пусть придётся и нелегко.

Князь и княгиня ехали в карете впереди. Кая то жалела их, то злилась – будь она на месте княгини, будь Ивлин ей дочерью, она бы уж что-нибудь устроила! Точно, не сидела бы, сложа руки, и не всхлипывала впустую.

Тем не менее, чем ближе к Чертогу они подъезжали, тем слабел Каин боевой дух. Магия Арида давила и заставляла поджилки трястись.

Открылись глазам знакомые скалы и за ними – знакомые статуи. Кая обернулась раз, и закатный луч солнца, скрываясь, успел дотронуться, будто утешая, до её лица.

Ворота раскрылись, впуская. Описав дугу вдоль подъездной площади, кареты остановились. Слуги тот же час обступили их. Кая уже начала привыкать к странным, безликим куклам, двигающимся с нечеловеческой быстротой. Несмотря на отсутствие глаз, и ушей, они не были ни слепы, ни глухи, однако, совершенно немы и изъяснялись жестами, которые не составляло труда понимать.

Снова была лодка, но залы, которые они проплывали, были другие, незнакомые. Они причалили к берегу у огромного кораллового шатра, у входа в который их встретила Юванна.

– Скорее, скорее, – поторопила она, – гости уж собираются. Всем не терпится поглядеть на княжну.

Круглый шатёр размерами превосходил комнату Ивлин. Его пространство разделяли спускающиеся с потолка кисейные драпировки, а между ними притаились, как капельки росы между лепестками маленькие чудеса: золотые ванны, наполненные душистой водой, высокие серебряные зеркала, шкафчики из розового дерева инкрустированные бирюзой и перламутром – дверцы заманчиво приоткрыты, ровно настолько, чтобы показать блеск украшений и хрустальных флаконов, хранящихся внутри.

Куклы-служанки суетились. Они помогли Ивлин надеть платье, а Юванна собственноручно заплела ей волосы. Увидев княжну, Кая ахнула от восторга. Открывающее спину и плечи платье было таким чёрным, что проглотило бы любой осмеливавшийся приблизиться лучик, а стоило Ивлин сделать шаг, как на подоле начинали распускаться сияющие, как звёздная пыль, бутоны: они раскрывали лепестки, но едва ткань переставала колыхаться, прятались вновь, не оставляя следа. Волосы княжны Юванна сплела в косу и убрала под чёрный тюрбан, закрепив его диадемой из бриллиантов и сапфиров. На плечи легла белоснежная мантия из меха неведомого зверя.

С минуту Ивлин стояла перед зеркалом, разглядывая отражение, затем протянула руку Кае.

– Ну что же, взгляни и ты на себя! – сказала она со смехом, и служанка послушно подошла и встала рядом. Взглянула, и так и осталась стоять с открытым ртом.

Её платье было сшито из серого шёлка, нежными каскадами струившегося с плеч, до земли. Сборки умело прятали шрамы на предплечье. Украшением служили броши из отполированного обсидиана в серебре, удерживавшие платье на плечах, и пояс, усыпанный алмазной пылью, затянутый на талии. Волосы, которые Кая привыкла туго заплетать, теперь падали на спину, слегка усмирённые вплетёнными блестящими нитями.

– Ты красавица, Каюшка, – прошептала Ивлин.

– Нет, – смущенно пробормотала Кая. – Всё её заслуга.

Она кивнула на Юванну, и та самодовольно кивнула:

– Пф! Само собой, так и есть. А теперь давайте-ка, поторопитесь. Пора, пора.

Они прошли по длинному коридору, пол которого был усыпан самоцветами, а стены покрывали рисунки. До них доносились голоса – точно сотни людей говорили разом. Гигантский улей.

Коридор привел в просторную пещеру, в центре которой разлилось озеро. Гости – вся знать Забытого мира – собрались на берегу, по обеим сторонам, и в нетерпении ожидали появления Ивлин. Она вышла. Голоса смолкли, будто бы волшебство мигом лишило всех дара речи.

Огоньки парили в воздухе, озаряя пещеру чарующим светом. У берега, покачивался на воде стеклянный плот, усыпанный душистыми цветами горечавки.

– Если ты упадёшь, – шёпотом предостерегла Каю Юванна, – я отрежу тебе уши и скормлю их своре. Поняла, служанка?

Кая, которую благополучие собственных ушей волновало в тот момент гораздо меньше, чем прежде, едва обратила внимание на угрозу.

– Нам что, нужно на него залезть? – ахнула она. – Как он нас удержит?

На другой стороне озера ждала площадка из полированного малахита, в центре которой на массивном троне восседал Арид. Он был одет так же, как и на балу, в чёрное. Вуд и Ора стояли по обе стороны от него. Принцесса была прекрасна в пурпурном платье. Несколько тонких серебряных веточек, сплетённых в свободный венок и сияющих капельками алмазов, украшали её голову. Глаза Оры были опущены, безупречное лицо было неподвижным и как будто вылепленным из воска. Вуд держался прямо, его одежда под стать одежде Ивлин – чёрные доспехи и белый длинный плащ. Он держал руку на рукоятке меча и глядел перед собой.

Родители благословили Ивлин. Князь подвел её к берегу. Кая всё косилась с сомнением на стеклянный плот.

– Он что, хочет укокошить нас тут же, в первый день? – выдохнула она чуть слышно.

– Хватит дрожать, – прошептала Ивлин. – Мы не утонем, даже если захотим спрыгнуть в воду. Магия .

Кае пришлось согласиться. Ариду незачем их топить.

– На счёт три, – улыбнулась Ивлин, и первой ступила на плот. Кая поспешила последовать. Плот даже не покачнулся под их весом – надёжный под ногами, как скала, а невидимые потоки магии подхватили девушек под руки, помогая сохранить равновесие.

Сам собой плот поплыл, медленно и торжественно. Каким, верно, это было зрелищем! Будь Кая в ту минуту среди зрителей на берегу, она бы, конечно, смогла оценить его по достоинству. Знатные господа и дамы так и вытягивали шеи, чтоб лучше разглядеть Ивлин. И было множество тех, кто мечтал бы оказаться на её месте. И всё же, сквозь зависть, то и дело, прорывались приглушенные возгласы: «Так юна! Совсем дитя!» и «Вот бедняжка!»