Динара Смидт - Княжна сто двенадцатого осколка

Любой, имевший глаза, видел, что Ивлин не место в Чертоге.

Плот мягко пристал к берегу. Вуд протянул Ивлин руку и помог перейти на площадку. Она поблагодарила его, наклонив голову, и её щеки чуть порозовели.

Кая шагнула следом за госпожой, но стоило ей ступить одной ногой на твёрдую землю, как потоки магии, помогавшие и удерживавшие её на плоту, видимо, решив, что больше ей их помощь без надобности, исчезли, да так внезапно, что собственное тело вдруг показалось девушке невыносимо тяжёлым и неуклюжим. Подол платья запутался в ногах, и с ужасом Кая поняла, что вот-вот упадёт. На глазах всего Забытого мира! На глазах Арида и всего его семейства!

Она не упала. Кто-то успел подхватить её под локоть и грубовато дёрнув, вернул ей равновесие. Кая подняла глаза и чуть не ахнула, оказавшись лицом к лицу с Вудом. Одно-единственное мгновение каким-то образом растянулось для Каи настолько, что она успела заметить, что глаза принца были глубоко-зелёными, как малахит под их ногами, а ресницы – такими светлыми, будто у него их вовсе не было. Его ладонь обожгла открытую кожу её руки. Бедняжка Кая оцепенела и совсем забыла поблагодарить своего нежданного спасителя. Тот, в свою очередь, убедившись, что неловкая девчонка всё-таки не испортит церемонию, уже снова повернулся к Ивлин и за руку повел её к трону отца.

Княжна дрожала. Она поклонилась повелителю и его дочери, не поднимая глаз. Вуд избегал смотреть на неё. Его отец, напротив, смотрел неотрывно, ни дать ни взять хищная птица, следящая за неподозревающей добычей.

Церемония была простой и короткой. Сначала – обмен подарками. Ивлин преподнесла Вуду вышивку, над которой трудилась весь месяц, а Вуд надел ей на шею ожерелье из переплетённых золотых и серебряных звеньев.

Церемония завершилась, когда Ора повязала им на руки ленты: чёрную для Ивлин и белую для Вуда. На свадьбе, после совершеннолетия Ивлин, ленты переплетут между собой в знак заключённого союза. Кая заметила, что Ора особенно крепко – с усилием и чуть заметной кривой ухмылкой – затянула полоску ткани на запястье Вуда, и он поморщился, но так и не взглянул на сестру и ничего не сказал.

Так Ивлин стала невестой принца Вуда.

Пир в честь помолвки продолжался семь дней и ночей, за время которых никто не сомкнул глаз. То ли причиной тому был сам воздух Чертога, то ли еда, то ли некие чары, но усталость перестала существовать. Когда торжественная часть осталась позади, всем вдруг сделалось так весело, так беззаботно, как никогда в жизни. Волшебники выпускали в воздух гигантские мыльные пузыри, которые принимали форму то скачущих антилоп, то полнотелых танцовщиц. Показывали представления, где актёры превращались прямо на глазах зрителей в гигантских спрутов. И, конечно же, не было конца танцам. Музыка, что за чудо! Тончайшие композиции из птичьих трелей и журчания ручейков, нежной капели и колыхания крыльев бабочек.

Гостям были открыта целая сотня залов, и в каждом ждали новые и новые чудеса, пересмотреть которые за семь дней нельзя было, ну, никак.

Кая чувствовала магию. Она бурлила внутри фонтаном из фруктового сиропа, и не было сил ей противиться. Губы сами собою растягивались в улыбку. Её тянуло танцевать и петь, и Чертог предстал самым прекрасным на свете местом. Где уж тут спать? Тело больше не нуждалось в отдыхе.

Её увлекали в танце незнакомые, странные мужчины и женщины, люди и полулюди, и она танцевала так, как будто и появилась на свет исключительно для этого. Теперь её место было не среди слуг, где-то там, высоко на антресоли. Каким-то немыслимым образом, она перестала быть невидимкой.

Несколько раз Кая ловила взгляд Ивлин, но не могла его понять. Княжна не улыбалась и смотрела на служанку грустно и немного разочарованно. Похоже, магия Чертога оказалась бессильна против неё. И Кае стало бы совестно, да вот только она не могла вспомнить, что это такое. Она нахмурилась, пытаясь сосредоточиться, и почти уже сумела поймать ускользающее чувство, но новый кавалер увлек её прочь, и она снова потерялась в пестром, хмельном водовороте.

Семь дней пролетели, как семь мгновений. Протрубил рог, отмечающий завершение торжества. Гости, потерянные, оглушенные тишиной, от которой успели отвыкнуть за неделю буйного празднества, разъехались по осколкам. Безликие служанки взялись за уборку.

А Кая заснула в какой-то нише, как механическая кукла, у которой кончился завод. Она проснулась оттого, что Юванна грубо трясла её за плечо, и, взглянув в рассерженное лицо, разрыдалась.

Пронзительный визг донесся из коридора, и Ив прижала ладони к ушам, тщетно пытаясь защититься от него.

Мать вскочила. Её взгляд метнулся к двери, затем к дочери.

– Ив, слушай, – она стиснула её плечо. – Если мы разлучимся, продолжай путь. Отправляйся в Трекуох. Если смогу, я найду тебя там. Отыщи…

Звук за дверью переменился. Визг сменил страшный грохот – что-то ломалось, трещало, грохотало, будто некое чудище пробиралось по гостиничному холлу, круша и ломая всё, что попадалось на пути.

– Отыщи человека, которого зовут Старьёвщик Айра. Он поможет. Ответит на вопросы.

– Что значит, если мы разлучимся? Мама, я не…

Но мать уже не слушала. Схватившись за облезлую раму, она распахнула окно, и студеный ночной воздух ворвался в комнату.

– Иди сюда. Скорей!

Ив выглянула наружу. Внизу белел тонкий слой свежевыпавшего снега. Мелкие снежинки летели в лицо, подгоняемые ветром. Внизу, между первым и вторым этажами, опоясывал здание хрупкий на вид межэтажный карниз.

– Прыгай, – приказала мать, – прыгай и беги, не оглядываясь.

Пальцы матери были как стальные тиски, когда она схватила Ив за предплечье и толкнула в сторону окна с такой силой, что девушка едва не вывалилась наружу.

– Давай!

Ив перелезла через подоконник, выбралась на отлив, поглядела вниз. Карниз проходил низко и казался до крайности ненадежным – до того ненадежным, что спрыгнув на него, девушка могла запросто его сломать. Но альтернатива – ждать, пока до них доберется то невообразимое нечто, издающее страшный нечеловеческий визг и грохот – была куда хуже.

Ив прыгнула, приземлилась на карниз, ободрав колени и едва не перевалившись и не ухнувшись вниз.

Девушка вскинула голову. Она ожидала увидеть мать, выбирающуюся следом за ней, но в окне никого не оказалось. Шум, грохот и вой вырывались наружу, будто целая стая хищных зверей носилась по комнате.

– Мама! – взвизгнула Ив. – Мама! Где ты?

Окно было высоко – никак не дотянуться, назад не забраться. Она всё же попыталась, балансируя на карнизе, поднялась на цыпочки, отыскивая какую-нибудь опору, уступ или выступающий кирпич в стене здания, на который она могла бы опереться… нет, без толку! Стена была ровная, а окно – вне досягаемости.