Андрей Белянин - Ночь на хуторе близ Диканьки

– Шо ж вы так неловко, шановни паны? – ничуть не обидевшись и даже припустив большей доброты в голос, вздохнул скромный кузнец. – Так шо, ежели, будь на то ваша милость, трохи подвинуться, шоб не в упрёк было сказано, хоть штаны после речки просушить. Уж больно вода в ей холодная-а…

И, не прерывая вежливых слов своих, поднял за шкирман того горбатого, одним лёгким, математически рассчитанным движением зашвырнув оного в недавно покинутую реку. А чего? Крокодилов-то там уже не было.

Вакула, не чинясь, занял освободившееся место, зябко потирая кулаки. Никто из остальных сидящих у костра не проронил ни слова, но в лягушачьих лапках мигом появились заточенные куриные кости…

– Минуточку, – поспешил деликатно вмешаться молодой гимназист, покуда не начался традиционный украинский махач. – Простите, забыли, извиняемся, вот же вам!

Он сунул руку в карман, вспомнив, для чего карманы предназначены, и, вытащив горсть медной мелочи, швырнул прямо в середину костра. В тот же миг все трое бросились с лютым воем разгребать горящие угли, вытаскивая себе по монетке.

Не удержавшись, Вакула кое-кому добавил ещё и пинка, для скорости и старания. Не будем судить его за этот вполне себе христианский поступок. Тем более что даже тот горбун, что был закинут кузнецом в реку, быстренько выбрался на берег и, расталкивая соучастников своих, кинулся ковыряться в огне. Обернувшись на миг к героям нашим, он откинул капюшон, явив друзьям своё получеловеческое-полусобачье рыло…

– Га! Вы ещё тут?! Так идите же, куда собирались!

В ту же минуту земля под ногами героев наших закачалась, растрескалась, вверх ударили оранжевые струи пламени, и Николя с Вакулой, успев на прощанье крепко обняться со страху, рухнули вниз, в преисподнюю!

Впоследствии на не слишком трезвых дружеских посиделках друзья хвастались друг дружке, что на тот момент совсем ни капельки не испугались. На самом-то деле они летели вниз, вопя в полный голос! Кто визжал, а кто матерился, сейчас, наверное, нельзя сказать с абсолютной точностью. Да и важно ли сие нам, читателям, для данного повествования?

Главное, что в тот роковой момент рухнули они оба с огроменной высоты прямо на широкую кровать, где две голые красотки-ведьмы как раз таки собирались заняться чем-то весёлым и полезным для обоюдного образования, но разлелись в разные стороны. От тяжёлого удара о перины пыль взлетела вверх, словно серое облако, плотное и вонючее!

Такое, что герои наши едва прочихались, как будто бы их сунули головой в мешок, полный наилучшего турецкого табаку, доставленного белорусской контрабандой в торговый Миргород…

– Ох ты ж, бесовская пагуба! – С трудом отдышавшись, кузнец осенил себя крестным знамением.

Что начало-ось…

Отовсюду, со всех сторон, побежали к ним ведьмы, черти, упыри, вурдалаки, бесы и прочая разнокалиберная нечисть. Все орут, визжат, хохочут, размахивают рогатинами и вилами, машут ножами и кривыми саблями на турецкий манер и тычут чуть ли не в лицо рыла свои поганые свиные, собачьи, кошачьи и бычьи. Тьфу, да и только…

– Христианские души! Православные козаки! Добыча-а…

– Вакула, давай, – спокойно, ежели вообще не равнодушно, попросил Николя.

Кузнец, хоть и изрядно побледнев, тем не менее достал из-за спины верный мешок свой, развязал и вытащил длинную железную цепь. Взмахнув коей над головою, в единый миг очертил круг и замкнул его с нахальной ухмылкой. И первый же шустрый бес, что дерзнул над той цепью свою поганую волосатую ножку с копытцем приподнять, был испепелён на месте!

– А шо вы хотели, панове? Я ж ту цепку в божьем храме освятил и до ночи держал в ведре со святой водой. Есть ще желающие лизнуть?

Нечистая сила, услышав слова сии, мигом припухла! Дураков, готовых покуситься на героев наших, не было. Однако, дабы не затягивать паузу, как в дурных провинциальных театрах, когда некоторые зрители и в буфет за водкой добежать успевают, молодой гимназист, утомившись «прелестями» местных красавцев и томимый естественным желанием сделать отсюда ноги, громко произнёс:

– Простите, что без приглашения и сразу не представились.

– Ещё преставитесь, – буркнул кто-то, но на него шикнули – «не перебивай».

– Так вот, мы бы до ваших пейзажей и не рвались, но возникла нужда срочно встретиться с паном Байстрюком. Не подскажете, где его можно видеть?

Нечисть возбуждённо зашепталась. Байстрюк, видимо, и впрямь был чёртом авторитетным, чьё слово и кулак имели вес.

– Что ж, хлопчики, мы укажем вам к Байстрюку дорогу, – пролаяла наконец какая-то старая ведьма с лицом, подобным сучьему вымени. – А только за то сыграйте ж вы с нами в карты!

– Покер, вист, бридж? – предположил образованный Николя. Хотя, по совести говоря, имел весьма приблизительные понятия о правилах этих игр.

– Сыграем в дурня!

– Шо воны казалы? – изумлённо вытаращился на друга Вакула. – Да шоб мне, козаку, сесть играть с бабами в дурня?!

– Ну не мне же, – шёпотом признался Николя. – Меня в дурака даже сестрицы двоюродные обыгрывают. Карты – это не моё, так что давай выручай.

– Да к чему ж я?!

– А мы вообще ради чего сюда припёрлись? Ради справки для твоей мамы или моей? Спорит он ещё…

Кузнец дважды набирал воздух в грудь для ответа и дважды выпускал его через нос, ровно надутый индюк, но найти достойных аргументов так и не смог. В конце концов, речь действительно шла об его маменьке.

– Так что, пошли же, сыграем! – загомонила вся толпа.

Приятели переглянулись, достали кожаную флягу и, качнув ей в качестве молчаливого тоста, пригубили по очереди.

– Горилку пьют, – с завистью протянул какой-то тощий бес.

– Святую воду, – поправил Николя. – С научной точки зрения на кровь она влияет сильнее алкоголя. Так что, если кто решит укусить в припадке гостеприимства, милости просим…

По толпе пронёсся дружный вздох разочарования, видимо, подобные мысли были у каждого, и не в одной в голове. Но делать нечего, граждане пекла (ада, преисподней, потустороннего мира, Аида, Нави или как ни называй…) расступились, давая широкую, едва ли не ковровую дорожку в центр большущего зала, где в отблесках пламени и смрадном дыму угадывался знатный стол, накрытый всяческой снедью, ровно как, допустим, кума бы кума встречала.

На белой скатерти, расшитой по краю красными узорами, лежал и печёный поросёнок с хреном, и галушки в бадье, и варенуха, и вареники с вишнею, картофелем да творогом, едва ли не целый воз, и соленья всякие, и колбаса вязками, и сало ломтями толщиной с мужицкую ладонь, а уж всяких пирогов, куличей, булок, калачей да бубликов вообще несоизмеримое глазом количество!

А в самом центре стола, словно Вавилонская башня, высилась колоннада всяческих приятных взгляду бутылей, исключительно с горилкой, самогоном, чачей и русской водкой. Не облизнуться не было никакой возможности…