Роман Шабанов - Продаются роли!

– Да, прости, – согласился парень. – Не мог сдержаться. Я же что здесь? Вот, попрощаться пришел. Наверное, мы больше не увидимся.

– Ты куда? – привстал царь. Он заинтересовано смотрел на странно одетого парня, но, так как много прошло посетителей со странными фасонами, этот не шибко бросался в глаза.

– Пока не знаю, – сказал парень.

– Может туда, где тепло? – предположил лев.

– Да мне не важно, – произнес Иван. – Пусть там будет очень холодно, градусник зашкаливает, но вот здесь…

Он стал бить себя в грудь, сомкнув зубы, напрягая шею и плечи в односложном сочетании.

– Вот здесь должно быть что-то недремлющее, неспящее, живущее, – прокричал он.

– А что люди? – спросил лев, наблюдая за этой жертвой.

– С виду добрые, а внутри черствые оказались, – ответил парень. – Ну и как дальше верить. Я не знаю.

В рядом стоящей клетке проснулись очковые медведи, издав сонный писк и рокотание. Наравне с этим звуком по дорожке с узорами из луж, утопая в некоторых наполовину, двигались лаковые туфли. Это был управляющий. На нем был оранжевый галстук. За ним семенил старик.

– Что за история? – спрашивал он у старика, а тот едва слышно произносил:

– Дело в том, – неторопливо говорил старик, – что я утром обычно хожу на обход, перед тем как вы приходите, так вот.

– Как он здесь оказался? – громко спросил управляющий и в его голосе послышался едва уловимый дефект.

– Так я что, – продолжал старик, пока они подходили к эпицентру происходящего, – Он ведь работает здесь.

– Ночью, – продекламировал мужик и обильное слюноотделение не оставило старика равнодушным, он закрыл глаза, – в костюме, в час, когда животные спят. Люди приходят, и что они должны видеть?

– Что должны видеть? – перепросил старик и стал тереть ухо, которое видимо дало о себе знать выстрелами и пальбой в ответ на внешний натиск.

– Вы работаете уже две жизни, а запомнить не можете, – сурово сказал он. – Люди должны здесь видеть дикую природу.

– В клетках? – спросил старик. – Дикую природу в клетках. Такое разве возможно? Дикая она другая.

– Это не должно мешать! – крикнул он так, что старик подумал, что эту характерную черту он уже видел, в одной из клеток обезьян, когда те не могли поделить один банан на троих.

– Но мешает, – спокойно произнес старик и хотел изложить веские аргументы с высоты своего солидного возраста, но не успел, так как зашкаливающая по децибелам волна вновь накрыла его мозг, напрягая перепонки:

– Хватит.

Он был солидным человеком, и все было при нем. Костюм в клеточку, галстук броских тонов – он тоже походил на своеобразную особь среди людей, которая имеет свой четкий ареал. Статная фигура, солидный арбузный живот и длинные руки, что для начальника было крайне удобным. – найти, поймать и принести. На его лице редко можно было заметить хоть какую-нибудь растительность, кроме нескольких волосков, выступающих из носа, в частности правой ноздри.

Он подошел к парню, который продолжал держаться за клетку, как будто хотел ее перенести в другое место и вот он только что взялся, чтобы начать это делать, а может быть, уже подвинул на несколько сантиметров.

– Ты что здесь забыл? – прошепелявил он, что добавляло его внешности суровый контраст.

– Я ненадолго, – парировал Иван, подмигивая льву, как непосредственному участнику его заговора.

Управляющий держал в руках увесистый портфель, который заставлял немного прогибаться под его тяжестью – он раскачивал все больше и больше, и казалось, что в какой-то момент вся эта кожаная аббревиатура солидности опустится на Ивана, погрузив его под бумагами, ключами и домашними обедами.

– Что ты здесь делаешь? – строго произнес он.

– Разговариваю, – ответил Иван, пытаясь разглядеть во взгляде управляющего то же выражение, что и у льва, которое ему подсказывало и трансформировало живые образы в слова.

– Зачем? – не понимал он.

– Мне это нужно, – пытался его убедить Иван.

– Но животным это противопоказано, – сказал мужчина с выпирающим животом. – Понимэ? Или охрану вызвать?

Он отмерил расстояние, на котором находился щербатый старик, пропустивший парня.

– Я же ничего… – пытался вставить старик. Он взволновано теребил левое ухо, как будто оно было волшебным и если долго тереть, то случится чудо и все вернется на круги своя. – Я же ничего…

– Молчать, – громко, но в то же время хладнокровно произнес мужчина. – Все виновные будут наказаны. Никто не останется без наград. Вход на территорию в неположенное время наносит травму животным. У нас не музей мертвых полотен, у нас не кунсткамера. Хотя даже и там есть свои не менее строгие законы.

Управляющий говорил, как судья, которому можно было все – от его меча могли погибнуть, а могли остаться в живых. Он двигал губами, извлекал звуки, но казалось в этом процессе совершенно не участвуют глаза, мозг и только губной проигрыватель верещал в то время, когда все остальное или спало, или думало на совершенно посторонние темы, не связанные с животным миром.

Иван смотрел на этого смешного толстого человечка, и ему даже стало жалко его, что тот тратит свою жизнь на эти дурные лекции, изобрел этот губной аппарат, чтобы не тратить попусту энергию других частей тела. Поэтому он стал говорить с ним на его языке. Монотонно, сухо и громко.

– Но они нуждаются в этом даже больше, чем люди, – произнес Иван, – и я могу это доказать.

– Что? – не ожидал управляющий, и в его устройстве произошел сбой. К процессу подключились глаза, и на лбу появились черточки и, казалось, сейчас появятся кружочки, закрашенные и полые, кавычки, как ноты на нотном стане.

– Вот в чем дело, – решительно сказал Иван. – Они живут меньше, а стресса получают больше. Это первое. Второе просто. Они в клетках.

– Ты уволен, – не менее решительно произнес управляющий. В его машине губы – глаза примешался тик, который срывал глаз с его насиженного места, возвращая только через долгое мгновение уже в потрясенном состоянии.

– Не понял, – произнес Иван.

– Уволен, – повторил мужчина, схватил паренька за ворот, и протянул жертву старику, который принял его с должным видом Иван смотрел на старика, который нервно моргал, словно шептал:

– Будь моя воля, я бы его в пруду искупал. Надеюсь, я тебя не сильно держу. Ну что пойдем. И только после на льва, который своим видом говорил:

– Мне он тоже не нравится. Съел бы. Встретился бы он мне в естественной среде, тогда бы он покочевряжился. А тут что я смогу сделать?

Старик хотел пойти, делая вид, что крепко держит нарушителя, но Иван упрямо встал и произнес:

– Подожди, у меня осталось еще одно маленькое дело.

– Ваня, – уговаривал его старик. – Не здесь. Не самое удобное время, милок. Да и место тут не хорошее. Оно, конечно, хорошее, только не для тебя.