Алексей Семенов - Прощай, моя совесть! Привет, моя месть!

– Мило. И что?

– Потом к власти пришел новый президент, а Винс в тот же миг, не делая нигде ремонта, завесил все фасады баннерами «Мировая сеть кофеен. Скоро».

– И стал ждать?

– Нет, он организовал более ста писем от разных людей в главный офис Starbacks, мол, «спасибо, что наконец-то появляетесь и у нас». А те – ни сном ни духом. Аналитиков отправили, ну те и вышли на связь с Винсом.

– И за сколько он продал им все это счастье?

– За семьдесят четыре миллиона. Отцу вернул деньги и на черном рынке искусства купил ему картину «Юноша с васильком», которую Ван Гог написал в конце своей жизни в Овер-сюр-Уазе.

– Охренеть можно!

– Не то слово.

– Да, он прекрасен, но неужели в нем нет ничего плохого? Ведь так не бывает? Он – гей?

– Нет, гей у нас Платон. А Винс просто в открытую спит с проститутками. Считает это честностью.

– Ну, слава богу, а то я уж подумала, что он маньячелло какой.

– Кто его знает. – Рыжая выдохнула. – Кто друг друга вообще знает…

Звонок в дверь в восемь утра вернул из воспоминаний предыдущего дня и напугал Лошадь. Она сняла примочку с головы и в одних трусах тихо пошла к дверному глазку.

– Черт, теперь он мне не даст покоя. Надо переезжать, на хрен, отсюда.

Однако за дверью стоял не он, а какой-то другой парень.

– Чё надо? – крикнула, не открывая, Лошадь.

– Доставка из «Авалона».

– О, прекрасно, – сказала Лошадь, распахивая дверь. Она вспомнила, что вчера, будучи уже пьяной, догадалась заказать на сегодня еду и шампанское себе домой.

Посыльный – парень лет пятнадцати – сделал шаг в квартиру, но, увидев Лошадь в одних трусах, остановился у порога.

– Да заходи уже давай, не стесняйся, – спокойно пригласила Лошадь.

Парень выставил всю еду, пару раз взглянув на Лошадь через зеркала на стенах прихожей, забрал деньги и ушел, полный впечатлений, которые будут возбуждать его всю дальнейшую жизнь.

А Лошадь уселась на диван и откупорила Asti Martini. Сделала пять глотков из горла и приложила холодную бутылку к голове. «Фу, совсем хорошо».

Шампанское сняло напряжение в затылке. «Странная штука, – подумала Лошадь, – если бы не стулом по голове, то я, наверное, еще долго тянула бы эти стремные отношения с ним, не стала бы разрывать, а тут бах – и все. Все-таки, когда ты в агонии, принимаешь нормальные решения. Или мое подсознание решило, что так комфортно – в один момент все скинуть… Черт его знает, но интересно».

Лошадь опять потянулась за шампанским и только сейчас заметила номер телефона, написанный ручкой на руке. Это был телефон Рыжей. Рыжая написала его в баре, совершенно на автомате, когда рассказывала про очередного члена общества анонимных наркоманов.

– Вероника… – начала Рыжая после того, как за барной стойкой «Авалона» они заказали каждой по пять рюмок белой текилы Olmeca. – Абсолютно банальная история – периодически встречалась с уже сильно взрослым и богатым с шестнадцатилетней девственности. Не играла в любовь, а сразу с ним договорилась – пятьдесят тысяч за каждый месяц. За это all inclusive, кроме игры в настоящую любовь.

– Это забавно – делать минет, когда тебе не нравится человек, но делать надо. Похоже на изнасилование. Мужикам это нравится.

– Ну да, этим она и подкупила его, это даже его заводило – ее небрежность, ее открытая демонстрация, что она с ним только из-за денег. И это ее унижение возбуждало мужика, у которого в эмоциональном плане уже было в жизни все, кроме этого.

– А ты того мужика видела, красивый? Как, кстати, его фамилия?

– Ну такой… Они, политики, все красивые. Люди же некрасивых политиков не выбирают. И всегда такой чрезмерно ухоженный.

– Да, если у них вечернее телешоу, то они весь день морды пудрят и маски делают. В этом работа этих политиков – отлично выглядеть и складно разглагольствовать, те еще актеры. Так как, говоришь, его зовут?

– Романов, он – депутат парламента.

– Знаешь, Рыжая, я уверена, что где-то внутри, втайне, он знал, что не пройдет и нескольких месяцев, как она станет зависимой от него, а возможно, полюбит. Не по привычке, а по-настоящему. Так всегда: знакомишься – думаешь, что он для меня слишком взрослый. А проходит двадцать минут, понимаешь: клевый – потянет.

– Точно. Вероника, сама этого не ощущая, все глубже тонет в жизни своего взрослого мужчины. Знаешь, все больше и больше скучает по нему, когда он проводит время со своей семьей.

– А жена знает про нее? – спросила Лошадь.

– Знает, но куда ей деваться с тремя-то детьми. Сидит помалкивает. Молодых аниматоров, наверное, в Турции со своими подружками мстительно трахает.

– Уже целая плеяда сорокалетних неуловимых мстительниц сформировалась, которые двадцатилетними замуж удачно вышли.

Рыжая залезла на барный стул и, поднимая бокал, громко провозгласила тост:

– За то, чтобы наши любовники были моложе нас!

На них посмотрели, но мало кто даже улыбнулся. Шутка и порыв не накрыли всех. Рыжая сползла обратно на стул.

– Ну а кто тот парень, на нищего похожий?

– Лысый?

– Ну да.

– Это Физ. Он должен был стать компьютерным гением, шарил лучше всех. Ты когда-нибудь видела систему, которая в Интернете находит случайного пользователя и соединяет тебя с ним?

– Чат-рулетка, что ли?

– Да, это он придумал.

– Нет, это неправда. Какой-то русский школьник ее придумал…

– Это произошло много лет спустя. А вначале был Физ. Он нам ее показывал еще давно, до этого школьника.

– Так а почему не запустил?

– У него в тот год на отца в третий раз покушались. Взорвали на стадионе. Уже не мелочились. Он после этого долго размышлял, что глобально принесет чат-рулетка отдельному интернет-пользователю: добро или зло?

– И что?

– Он решил, что – зло. И не стал патентовать проект.

– Сейчас бы он огромных денег стоил.

– У него деньги и так есть. Матери, как таковой, не было – Физа отец воспитывал, когда развелся с матерью. Он его тогда очень жестко у нее отнимал – через неправду, подставляя ее по-разному. Поэтому Физу все деньги отца достались и предприятия. Потом те, кто, скорее всего, и взорвал, пришли к нему выкупать доли в бизнес.

– И он продал?

– Разумеется, продал. Торговаться или сопротивляться не стал – не дурак. Продал. Не так дорого, как бизнес стоил, наверное, но все же.

– И много получил?

– Он не говорил, но знаешь, эсэмэски приходят в конце месяца о зачислении процентов на текущий счет? Так вот, я случайно одно сообщение у него увидела – начислено за месяц двадцать семь тысяч. А сколько этих счетов – кто его знает.

– А чё же он как бомж одевается?

– Сама спроси – не знаю. Может, нравится, может, специально понтует, а может – наплевал на все.

После этого Рыжая и Лошадь заказывали Martini Extra Dry с водкой Grey Gus, пока не сбились со счета порций. Очнулась Лошадь уже в своей квартире, с гремящей головой. Лошади были интересны все ребята, состоящие в сообществе, – каждый из них, пройдя нелегкий путь зависимости от разной наркоты, пытался справиться. Поэтому она была немного расстроена, что не обо всех расспросила Рыжую.