Александр Крыласов - Закодированная Россия

– Суки, твари, пидарасы, – крики опять перешли во всхлипывания. Он присел на бордюр и стал размазывать слёзы по щетинистым мордасам. Проходившая мимо старушка, боязливо подошла и всё смелее и смелее стала гладить по голове этого гангстера.

– Что случилось, сынок? Не убивайся так.

– Да как. Эти суки…(всхлип)…извините. У меня…(всхлип)…а эти…(всхлип). Сорок лет мне. Ну, я братву зазвал, поляну накрыл. А тут… (всхлип). Даже выпить нельзя. Никто не пришёл. Не уважает никто.

– Сынок, не плачь, сорок лет не отмечают, примета есть. Отметишь сорок лет – не заживёшься.

– Да. Спасибо, тебе бабка, – бычара веселел на глазах, – а сорок один можно отмечать?

– Сорок один можно.

На Пречистенке Сева зацепился взглядом за стройку. С десяток смуглых гастарбайтеров стояли на улице и с удивлением и страхом поглядывали на происходящее. Кучка русских мужиков завладела ситуацией. Они споро укладывали кирпичи, мешали раствор и всячески отгоняли южан. Особо выделялся один мордатый в кепочке из газеты и расстёгнутой до пупа рубахе. Он громче всех вопил:

– Уйди, морда, не приближайся.

В каждой руке у него было по мастерку. Одним он воинственно размахивал, а другим, не прерываясь, укладывал раствор. Сева подошёл поближе, послушал. Оказывается, мужик в кепочке – Степаныч, был сторожем на этой стройке. Большую часть времени он спал, меньшую – пил пиво, принесённое молдаванами, гладил себя по круглому животу и учил их жизни. Учёба же сводилась к одному тезису:

– Вы хотели распада СССР? Хотели. Вы говорили, что Россия вас обворовывает? Говорили. Вы были уверены, что заживёте лучше России? Были. И вот теперь, где вы? И где мы? Молдаване и таджики виновато кивали головами и удручённо говорили: «О ё, твоя, правда». Степаныч делал добрый глоток пивка. И заводил по новой. Если не считать, что пиво он пил за счёт приезжих, вреда от него не было. Но после выхода Программы всё изменилось. Двое суток Степаныч выходил из запоя и приходил в себя, а на третьи внезапно составил конкуренцию гастарбайтерам. На Воробьёвых Горах запомнилась свадьба. Всклокоченный мужичок, судя по всему, отец невесты, потерянно бродил между гостей и всех теребил вопросами

– Что, выпивать не будете? Что вообще? Что и драться не будете? Но это же всё-таки свадьба. Что и песни петь не будете? И тостов не будет?

– Я тебя сейчас фатой удушу – шипела невеста.

На следующее утро Сева проснулся от громких криков во дворе. Выглянув в окно, обомлел. Соседи: взрослые и дети играли в штандар, игру Севиного детства. Один подкидывал вверх мяч, другие резво разбегались. В дальнем углу детской площадки неряшливый мужичонка с пегой бородой учил молодняк игре в чижик.

– По заострённому краю лупишь, а как подлетит, бьёшь со всей силы, чтоб улетел подальше.

– Это же гольф, – авторитетно заявил мальчик из хорошей семьи.

– Хуёльф, говорят тебе чижик. А эта лапта.

– Не лапта, а клюшка.

– Хуюшка. Так, иди отсюда, шибко умный. Вот и родаки твои вечно у меня поперёк горла. Окна пластиковые поставили, у всех окна как окна, а у этих плаааастиковые. Теперь, типа они богатые, а вокруг нищета поганая.

– С пластиковыми окнами инсоляция лучше. И вообще эстетичнее.

– Ты, Женька, договоришься. Я тебе такую шмась сотворю, мало не покажется.

– А что такое шмась?

– Щас узнаешь, барчук, хренов. Раскулачивать вас пора, а то воли много взяли. Мы теперича тверёзые, мы вам быстро салазки загнём.

Мальчик, видимо генетически опасаясь классовой ненависти, зашмыгал носом и втопил в сторону своего подъезда.

– Мамке жаловаться побёг, – удовлетворённо крякнул мужичонка, – главное, чтобы чижик подлетел повыше, тогда и удар сурьёзный выйдет.

В песочнице сидела местная алкашня и играла в города.

– Актюбинск,

– Калининград,

– Днепропетровск,

– Кувск.

– Не трынди, Троекуров, нет такого города. На ходу выдумал.

– Есть, зуб даю. У меня по географии пятёрка была.

– У тебя пятёрка? Да ты в географии ни в зуб ногой. Ты же второгодник отпетый был. Нормальный город называй.

Сева подумал, что эти люди играют в те игры, в которые играли перед тем, как начали пить. То есть, до тринадцати, они играли в чижика, а после в литрбол.

– Караганда,

– Вот, такой город есть,

– Амстердам. А я слышал, в Амстердаме бабы голые в окнах сидят. Если бабло есть, можешь любую заказать. Здорово. Витюх, скажи здорово.

– Да не знаю я. Я вон свою то бабу и не помню, когда пилил. Всё водка проклятая, не до бабы было.

– Так давай прямо сейчас и трахни. Давай, Витюха, не бзди, мы поможем.

– Чем это интересно вы поможете? Моя жена, только я её пилить могу.

– Твоя, твоя. Только как ты её уделаешь после такого перерыва, у тебя там только на два раза посикать осталось.

– Да, осечка может выйти, – задумался Витёк.

– Давайте мы ему таблетку купим, чтоб стояк наверняка был.

– Да она, наверное, дорогая зараза.

– Скинемся за ради такого дела. На пузырь же скидывались. А помните, тогда на виски скинулись, за тыщу.

Народ ощутимо напрягся.

– Полной лажей эта виски оказалась, – поспешил исправить оплошность говоривший, – я у своей бабы могу денег стрельнуть. На такое дело точно даст. Не откажет.

Компашка быстро и привычно стала кидать деньги в грязную бейсболку. Кто-то сбегал за недостающей суммой домой. Общими усилиями тысяча рублей была собрана.

– Не хватит, наверное, – Витёк попытался увильнуть от семейного долга.

– Добавим.

– Игорёха, сгоняй.

– А чего я-то? Да и за копытные тут не обломится. Раньше-то мне два лишних гло…

Игорёха, поняв, что сболтнул лишнее, порысил в соседнюю аптеку.

Через пять минут вернулся, сияя и размахивая упаковкой таблеток.

– Да они не очень дорогие. На несколько раз хватит.

Витюха ещё раз попытался уйти из-под коряги:

– Может, она стирает или убирается.

– Ничего не знаем, уплочено. Давай Витюша, сделай её, исполни супружеский долг.

С видом приговорённого к казни герой-любовник побрёл к своему подъезду. Хлопнула дверь, наступила напряжённая тишина. Весь двор, прекратив играть, замер в ожидании. Прошло пять минут, десять, пятнадцать.

– Что-то долго, – тревожно выдохнул Игоряша.

– Нормально, так и надо, в этом деле спешить некуда, – пробасила жена Игоря, неизвестно как оказавшаяся за спиной супруга, – это ты вечно торопишься, малохольный.

И отвесила Игорёхе увесистый подзатыльник.

Народ заржал. Пользуясь этим, коварная женщина выколупнула заветную таблеточку из блистера.

– ООООООО! – вопль саблезубого тигра донёсся с балкона Витюхи.

– ААААААА! – ответила компания из песочницы.

Игоряшина жена выколупнула вторую.

Видевший всё это Сева подумал: «Держись, парень, это тебе не водку трескать».