Александр Бедрянец - Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга вторая. Новеллы

И ведь бросит непутёвую.

Тётя Дуся выкинула окурок, усмехнулась, и сказала,

– Вот как бывает! Своим по работе такое рассказывать нельзя, а постороннему всё как есть выложила. Зато на душе полегчало. Заглядывай когда-нибудь.

– Да я ещё побуду здесь немного. Своих конторских подожду.

Теперь Коновалову стало известно всё. Ему даже обидно сделалось, что всё затеялось от выходки взбалмошной и неумной женщины. Добавился объект мщения, но добавился и его инструмент. И Коновалов начал действовать. (Честно говоря, мне эти действия глубоко несимпатичны, но это мне).

Коновалов двинулся по улице, поглядывая по сторонам. Город не деревня, и скоро он увидел цветочный ларёк, где купил дешёвенький букет. Зашёл в какое-то учреждение и упросил машинистку напечатать следующий текст, – «Виола! Ангел! Я жажду нового свиданья! В.М.М.». Пожилая машинистка вслед Коновалову пробормотала, – «Вроде бы трезвый», но он не стал отвлекаться. Вложив бумажку с текстом в букет, он зашёл в посудный магазин, и попросил небольшую картонную коробку, куда и уложил цветы. Затем в продовольственном магазине купил пустую молочную бутылку за пятнадцать копеек, чем немало удивил продавщицу, и отправился в трест. Пройдя через двор, он зашёл в здание и поднялся на второй этаж. Встал за выступом стены возле кабинета с надписью «Архив», недалеко от приёмной, и замер в ожидании, зорко наблюдая за секретаршей. На него никто не обращал внимания, вид ожидающего возле кабинета человека был здесь привычен. Дождался. Закончив печатать, Виола взяла стопку документов и понесла их в бухгалтерию. Коновалов мигом поставил на стол бутылку, воткнул в неё цветы, и занял прежнюю позицию. Вернувшись, Виола села на место, и некоторое время смотрела на букет, а затем переставила его, и застучала на машинке. Что она подумала, неизвестно, но выбрасывать цветы не стала. Скорее всего, она видимо решила, что это не для неё, поскольку цветов ей давно никто не подносил. Из кабинета управляющего вышел Мылов. Он был в хорошем настроении, и сказал,

– Красиво у тебя Виола, цветочки вот. Да и сама ты …

Виола посмотрела на него с такой злобой, что Мылов смешался,

– Да я …, я хотел сказать, что имя у тебя цветочное. Виола в переводе – фиалка.

Он засеменил прочь, а секретарша с яростью обрушилась на машинку. По коридору шли двое мужчин с папками, Коновалов присоединился к ним, и спустился вниз. Подойдя к вахтёрше, он сказал,

– Тётя Дуся, должно быть у вашей Виолы сегодня день рождения.

– С чего ты взял? Он у неё через полгода.

– Ну как же! Цветы на столе, в них записка. Сам видел. Муж ей комплименты говорит, цветочком называет, мол, Виола в переводе фиалка.

– Муж?

– А кто ж ещё посмеет средь бела дня замужней женщине такое говорить? Ваш племянник и на шофёра не похож.

– Вообще-то Кирюша любит пофорсить.

– Это видно. Сам толстенький, росточка среднего, а важный. Бакенбарды рыженькие торчком, очки круглые и галстук в горошек.

Тётя Дуся бросила вязание и заторопилась во двор. Вопросов у неё не было, потому что такие бакенбарды и очки во всём тресте носил один Мылов. А Коновалов вернулся на облюбованное место. Ему не хотелось пропустить зрелище. Долго ждать не пришлось. В коридоре появился водитель Кирилл. Уверенным шагом он подошёл к столу секретарши, вытащил из цветов записку и прочитал вслух. Затем сказал,

– Ладно, будет тебе свидание В.М.М. Фиалка, говоришь? Вобла сушёная, вот ты кто. Теперь ясно, чем ты влияла на этого любителя поросятины. Всё. Домой не приходи.

Он швырнул цветы в лицо оторопевшей Виоле, захватил записку и отправился к кабинету профорга. Было видно, что он не новичок в таких делах. Левой рукой он стучал в дверь, а правую кисть разминал. На приглашение войти не реагировал. Наконец раздражённый профорг открыл дверь, но что-то сказать не успел. Левой рукой Кирилл снял с него очки, а с правой хорошо засветил ему в глаз. Мылов провалился в кабинет. Кирилл зашёл следом и прикрыл за собою дверь. Оттуда раздались буцкающие звуки, а затем из кабинета с визгом выскочила машинистка и понеслась по коридору. На шум из всех дверей стали высовываться головы. Машинистку затормозила Виола, и резко спросила,

– Что там?

– Ужас! Ужас! Он заставил Мылова съесть какую-то бумагу!

Видно этот момент особенно поразил воображение девушки. Кирилл вышел из кабинета и спокойным шагом отправился на выход. Виола напротив, взяла со стола молочную бутылку, и пошла к кабинету профорга. Мылов приоткрыл дверь и выглянул. Его глаз уже начал заплывать. Тут подошла Виола, и с криком «каз-з-зёл», долбанула его бутылкой по лбу. Мылов снова провалился в кабинет. Самое интересное закончилось, и Коновалов спустился во двор.

Вскоре появились конторские женщины, и «Кубанец» отправился домой. У молодой бухгалтерши Клавы были припухшие от слёз глаза. Нарядчица её утешала,

– Клава, плюнь, да разотри, не переживай из-за этой толстой дуры.

Коновалову она пояснила, что Клава в тресте была впервые, и в лицо её ещё не знали. Она зашла в кабинет главной бухгалтерши, а там никого не было. Не успела она выйти, как заявилась Алла Фёдоровна, и стала подозревать в молодой женщине воровку. Обещала вызвать милицию, если в сумочке чего-то недосчитается. Требовала показать паспорт. Спасибо зашедшей нарядчице, которая уладила это дикое недоразумение. Коновалов её подбодрил,

– Успокойся Клава. Случай подвернётся, мы ей такое же устроим, отомстим.

– Спасибо тебе Коновалов на добром слове. Я думала, ты только у нас способен кровь пить.

Нарядчица сказала,

– У них неделю назад прокуратура крови попила. Смежники с оплатой за оборудование намудрили, а они давай всех шерстить.

Клава грустно заметила,

– Неизвестно, что хуже. Прокуратура пришла и ушла, а Коновалов каждый день. Сегодня какая-то драка была, и говорят, что секретарша в ней замешана.

Событие прокомментировал водитель «Кубанца»,

– Это Виола, жена Кирюхи. Он застукал её с профоргом, вот ему и навалял. Молодец. Сказал, завтра на развод подаст.

Клава заметила,

– Странные в городе мужчины. За эту жертву Бухенвальда дерутся, а мимо симпатичной женщины пройдут, и не глянут.

Вероятно, она имела в виду себя. Впрочем, она была недурна собою.

Вернувшись на комбинат, Коновалов сразу пошёл к директору. Не вдаваясь в подробности о своём расследовании, он доложил, что всё произошло из-за самодурства Крылова. Чернов приуныл, он тоже побаивался парторга. Коновалов был настроен более оптимистически,

– Крылов нам пока недоступен, но есть и другие возможности.

– Пока? Что ты имеешь в виду? Думай на кого замахиваешься.

– Возможно и ничего. Дело случая.

– И какие такие возможности?