Марина Соколова - Африканский роман

«Приятного тебе аппетита, Лариса. Это ничего, что я на ты?» – «Спасибо. Ничего страшного». – «Ты можешь поставить чайник. Только воду бери не из крана, а из этих банок». – «Почему?» – «Тебе Иван Иваныч разве не рассказывал?» – «Что вы имеете в виду?» – «Вода здесь не чистая. Мы наливаем её в банки и долго отстаиваем. Можешь приготовить себе чай». – «Спасибо». – «Спасибо скажешь потом. Сначала пойдём в ванную». – «С какой стати?» – «Тебе что – трудно пройти в ванную? Возомнили о себе». – «Кто что о себе возомнил?» – «Вы считаете, что если вы изучили иностранные языки, то вы лучше всех? Правильно говорят знающие люди: с вами надо что-то делать». – «И что же с нами надо делать?» – «Не знаю, что. Ты пойдёшь в ванную?» – «Хорошо, я иду».

«Сложный случай», – констатировала Лариса и проследовала в ванную комнату по стопам взвинченной Зои Львовны. Лариса была чистоплотной девушкой и искренне удивилась, когда Зоя Львовна устроила ей выволочку.

«Я, как каторжная, тружусь от зари до зари, а эти приезжают и гадят», – выла она в поте лица. «Вы говорите голословно, – упрекнула её Лариса. – Что именно вам не нравится?» «Вот здесь грязь, а здесь вода», – тараторила Зоя Львовна. «Хорошо, я уберу. Успокойтесь, пожалуйста».

Зоя Львовна ушла доругиваться на кухню, а Лариса взялась отыскивать несуществующую грязь. Как и следовало ожидать, поиски ни к чему не привели, но из благородных побуждений она ещё раз вымыла пол до нестерпимого блеска. «Это очень сложный случай», – утвердилась во мнении Лариса, мельком взглянув на Зою Львовну, носящуюся по квартире с горящим взором. «Я закончила уборку», – сообщила девушка нервической женщине.

Зоя Львовна вломилась в ванную с тряпкой наготове, обследовала каждый сантиметр помещения, смахнула невидимую пыль и только после всего этого несколько успокоилась. «Может быть, у неё не все дома? – заподозрила Лариса. – Необходимо убить болезнь, пока не поздно». Девушка почувствовала, что, против своей воли, заражается нервозностью Зои Львовны. Она очень не любила выяснять отношения, но пришла к выводу, что без Иван Иваныча ей не обойтись.

Преподаватель сидел в гостиной, уткнувшись в газету, и изо всех сил делал вид, что происходящее его никак не касается. «Иван Иваныч, мне очень неприятно, но я вынуждена вас просить повлиять на жену». Иван Иваныч перевёл взгляд с газеты на носки своих тапочек и сказал твёрдым тоном:

«Зоя, прекрати сейчас же». Зоя Львовна завелась вторично и закричала с пеной у рта: «Я целый месяц глаз не смыкала, когда мы сюда въехали, убирала грязь за этими арабами!» «Кабилами, – исправил ошибку Иван Иваныч. – Мы с тобой потом поговорим». «Может, нет никакой грязи», – пригнулась к полу Зоя Львовна. «Вот видите, Лариса, жена извиняется за своё несдержанное поведение. Вы готовы? Нам уже пора к шефу миссии».

«Как только он произносит “шеф миссии”, его глаза из васильковых сразу же становятся серыми, – подметила остроглазая переводчица. – Любопытно: что из себя представляет наш начальник?»

Судя по первому впечатлению, шеф миссии был экстравагантным человеком. Он встретил подчинённых спиной, на четвереньках, разглядывающим на полу что-то интересное. «Это не худший вариант», – пожала плечами его жена. Тем не менее все присутствующие хранили уважительное молчание. Именно они составляли советскую миссию в Сиди-Аише, которую с некоторых пор возглавлял коленопреклонённый шеф. Миссия была небольшой: к шефу примыкали два преподавателя, три мастера – с пятью жёнами, четырьмя детьми и тремя переводчицами. Все они уместились в неприглядной гостиной, которую семья шефа делила с семьёй телевизионного мастера. Натешившись вдосталь, шеф Илья Борисович поднялся с пола и превратился в высокого, по-кабильски худого седовласого мужчину лет сорока. Поблёскивая стёклами очков, он приветливо улыбнулся и нарочитым басом поздравил всех с началом новой жизни. Дети ответили бурными возгласами и оживлённой стайкой убежали в другую комнату. За ними потянулась было маленькая Алсу, но мама усадила крошку на колени. Дождавшись, когда все устроятся поудобней, шеф снова обаятельно улыбнулся и обратился к присутствующим с вступительной речью. Из неё Лариса узнала, что все они, подобно космонавтам в космическом корабле, ограничены пространством и, как цепью, скованы общей целью. Цель заключалась в том, чтобы сообща выжить в дружественной, но неведомой стране без физических и нравственных потерь.

«Насчёт космонавтов это чрезвычайно важно, – распрямив сутулую спину, солидно произнёс Иван Иваныч. – Между прочим, среди алжирских космонавтов я могу считаться ветераном. Здесь я даром время не терял и укреплял советско-алжирские связи. Я наладил отношения с мусье Мустаки, на попечении которого находится всё имущество Центра. От имени миссии я пригласил к себе мусье Мустаки для знакомства с новыми советскими работниками. Я надеюсь, возражений нет?»

«Что-то я не припомню, чтобы я вас уполномочивал», – сдержанно возразил Илья Борисович. Немного подумал и благожелательно добавил: «Полагаю, что мы прислушаемся к мнению ветерана. Будем укреплять советско-алжирскую дружбу».

«Моё присутствие понадобится?» – утвердительно спросила старшая переводчица Земфира Наумовна.

«Вы и так перегружены работой, – посочувствовал ей Иван Иваныч. – У меня есть своя переводчица. И потом я сам немножко говорю по-французски».

«Я не являюсь ничьей собственностью», – вспыхнула Лариса.

«Милочка, пора привыкать к нашей жизни, – вздохнула Земфира Наумовна. – Вы здесь ещё не такое услышите».

«А я не желаю», – насупилась Лариса.

«Девочки, не надо обижаться, – примирительным тоном сказал Илья Борисович. – Не забывайте: мы с вами космонавты в космическом корабле».

«Я тоже космонавт?» – съязвила жена шефа Татьяна Игоревна.

«Вы у нас космонавт номер один», – широко улыбнулся Илья Борисович.

«В таком случае я имею право на сносное существование».

«Татьяна Игоревна, не сомневайтесь: мы все имеем право на сносное существование», – поддержал её Иван Иваныч.

«Тогда почему вы проживаете вместе с одной переводчицей, а мы с мужем на тех же метрах ютимся с целой семьёй?»

«Танюша, – не переставал улыбаться Илья Борисович, – так сложились обстоятельства. И потом Андрей с Надеждой нам уже не чужие».

«Кстати, а почему бы не поселить вместе всех переводчиц?» – выразила желание Лариса.

«Чтобы вы устроили вот такой бардак?» – «весомо, грубо, зримо» показал Пётр Фомич.

«Да как вы смеете?!» – всплеснула руками Лариса.

«Пётр Фомич не то хотел сказать, – поморщился Илья Борисович. – Селить переводчиц в одной квартире… гм… нерационально. Друзья мои, уже поздний вечер. Детям давно пора спать. Нам тоже не мешает хорошенько выспаться, учитывая, что завтра нам предстоит первое знакомство с новой работой. Всем спокойной ночи и успехов в труде».