Михаил Эм - Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность

1-й водила: Ты зачем, сука, меня подрезал? Зачем подрезал, спрашиваю?

2-й водила: Меня самого, урод, с внешней стороны подрезали. Если бы я вправо не вывернул, меня бы фура в лепешку разнесла.

1-й водила: А так не в лепешку, придурок?

Гера: Э, мужики… Случайно что-нибудь о здешних порядках не слышали?

1-й водила: Скажи, парень, ну не западло подрезáть, когда по левой полосе «Ауди» сто восемьдесят выжимает?

2-й водила: Ты, мудила с Нижнего Тагила…

Гера, плюнув, устремляется дальше. Пожилая женщина сидит погруженная в себя, сложив руки на коленочках, и просветленно улыбается.

Гера( вежливо ): Здравствуйте.

Пожилая женщина: Здравствуй, сынок.

Гера: Давно здесь загораете?

Пожилая женщина: Часика полтора, как преставилась, спаси Господи и помилуй. Внучонка жалко, без бабушки остался… Тебя как зовут, сынок?

Гера: Германом.

Пожилая женщина: А моего внучонка – Володенькой. Только он помладше тебя будет.

Гера: Случайно не знаете, что за той дверью?

Показывает на дверь, в которую как раз залетают дождавшиеся очереди души. Одна из душ пытается улизнуть, однако насильно втягивается внутрь. После чего дверь наглухо захлопывается.

Пожилая женщина( увлеченно ): Володечка у меня в четвертом классе учится, а второй внучок, Степочка, от Людмилы – совсем еще махонький…

Гера( теряя терпение ): Бабушка, за чем стоим, не интересовались?

Пожилая женщина( с лучезарной улыбкой истинно сумасшедшей ): Ты, сынок, не расстраивайся: все, все там, то есть здесь, будем. У меня знакомая, у ней тоже сынок от ветрянки помер. В институт поступил и сразу помер. Вот и мое времечко приспело, только Володеньку со Степочкой жалко, больно славные ребятишки получились. Понянчить их до окончания школы хотелось, да видно, не придется теперь…

Гера, оставляя бесполезную старуху за спиной, с расстройства минует несколько перспективных душ, приземляясь у следующей, кажущейся на первый взгляд не такой перспективной. Отдельно от всех – в полном одиночестве и прострации – дожидается очереди небритый мужчина в тренировочных штанах.

Гера( с досады не так вежливо ): Привет.

Мужчина в тренировочных штанах( неожиданно внятно, даже разумно ): Здравствуйте, молодой человек.

Гера: От цирроза печени скончались?

Мужчина в тренировочных штанах: От цирроза.

Гера: Как вам в раю? Не дует?

Мужчина: Здесь сквозняков нет…

Гера взлетает.

Только вы ошибаетесь: это не рай.

Взлетевший было Гера тормозит на полном ходу.

Гера: Так-так-так… А что это за место, по-вашему?

Мужчина( подтягивая спадающие тренировочные штаны ): Это распределитель.

Гера: Распределитель чего? Ах, да, догадываюсь… Но вам доподлинно известно, что распределитель?

Мужчина: А по-другому быть просто не могло.

Гера: Почему так?

Мужчина: Долго объяснять. Вы, позвольте спросить, читали мои «Начала темной и светлой сторон бытия»?

Гера( удивляясь ): Нет.

Мужчина: А мою «Экуменистическую теодицею с двенадцатью примечаниями»?

Гера: Увы-увы, позорная необразованность. Не читать не только вашу «Экуменистическую теодицею», но и ни одного из двенадцати примечаний к ней! Стыдно признаться, но в последнюю минуту подписался на полное собрание сочинений Льва Николаевича Толстого. Денег на вторую подписку элементарно не хватило. Но может быть, вы мне сейчас все растолкуете – если, конечно, не торопитесь?

Мужчина( подтягивая штаны ): Начать с того, что имманентным эквивалентом трансцендентальности до-бытия и после-бытия является чистая субстанциональность, которой, в идеалистическом смысле, противостоит трансцендентная интеллигибельность…

Гера: У меня, видите ли, реальное экономическое образование.

Вас не затруднит пообщаться на более конкретные темы?

Мужчина: Конкретное – специфическое проявление всеобщего.

Очередь движется.

Гера: Полностью вас поддерживаю. Однако, если я правильно ухватил вашу мысль, после изъятия из распределителя, то есть пос ле попадания вон в ту дверцу ( тыкает пальцем ), нас всех куда-то распределят?

Мужчина( взглядывая на дверной проем, втягивающий в себя очередные души ): В то место, которое по христианской теологической традиции именуется адом и раем…

Гера: Ага.

Мужчина( подтягивая штаны ): Вплоть до Страшного суда.

Гера: Короче, надолго. Ясненько. Вы мне не поясните, каким образом происходит распределение?

Мужчина: По итогам прошедшей жизни, разумеется.

Эзотерика довольно единодушна в том, что касается положительных и отрицательных качеств человека: не укради, не возжелай жены ближнего, не убий…

Гера( хмурится ): Не убий, вы сказали? А как насчет убийства по неосторожности или, скажем, сокрытия улик? Представим гипотетическую ситуацию: один приятель убил по неосторожности, а другой приятель – из чисто дружеских побуждений, естественно, – помог скрыть улики.

Мужчина: Это вряд ли приветствуется.

Гера: И у людей, виновных в подобных проступках, шансы угодить в ад?

Мужчина: Безусловно, хотя их страдания окажутся несоизмеримы со страданиями тех, кто убивал сознательно. Слышали про ступени ада? Не поручусь, конечно, за каждый отдельный случай – все решают праведники.

Гера: Стоп-стоп-стоп. При чем здесь праведники? Какие такие праведники? Разве распределение происходит не решением ( показывает пальцем вверх )… ну, его… ( смущенно откашливается )… Создателя всего сущего…

Мужчина: Вы, молодой человек, путаете Страшный суд, осуществляемый Демиургом, с предварительным распределением в рай и ад, выполняемым праведниками. Предварительное слушание осуществляется праведниками, назначаемыми Демиургом.

Гера: Понимаю, понимаю, это вроде присяжных заседателей. Большая загруженность Демиурга текущей работой: создание там новых миров, починка старых… И что же, эти назначенные праведники прокрутят нашу жизнь, решая, кому уготованы вечные муки, а кому блаженство?

Мужчина: Скорее, они будут основываться на наших же показаниях. Праведники – превосходные физиономисты, по ответам способные распознать чистоту души, требуемое для нее местопребывание.

Гера: Они будут задавать вопросы, а мы отвечать? Что-то вроде экзамена?