Михаил Эм - Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность

Калиф: «Понял, да» писать?

Юсуф: Пиши.

Калиф: Написал.

Юсуф: Прочитай, что получилось.

Калиф( зачитывает ): Если хотите увидеть калифа живым, возьмите полмиллиона динариев и отнесите на базар в любую меняльную лавку. Переведите деньги в Хиву, на имя гончара Абдурахмана. Надеюсь, вы меня поняли.

Юсуф: Почему полмилиона, я сказал – четыреста тысяч.

Калиф: Я округлил.

Юсуф: Молодец, да. Теперь напиши то же самое еще дважды. Понял?

Калиф: Понял.

Пишет.

Юсуф: Эй, кто-нибудь, сделайте так, чтобы эти бумаги попали во дворец. юродивый, подбросишь записку во дворец, понял.

Передает записку Абдулу.

Мамед, ты тоже подбросишь записку во дворец, да. Для перестраховки, понял?

Передает вторую записку Мамеду.

О третьей позабочусь сам. А теперь праздновать будем, да.

Гончары едят и пьют. Танцуют восточные народные танцы.

Дворцовые ворота. Их охраняют два стражника, пожилой и молодой. Прислонив секиры к стене, они сидят на пустых ящиках и играют в нарды.

Пожилой стражник: Бросай кости, везунчик.

Молодой стражник: Две шестерки.

Пожилой: Я же говорю, ты везунчик.

Молодой: Я не везунчик, просто иногда мне улыбается удача.

К воротам подбегает мальчишка.

Пожилой: Тебе чего, мальчик?

Мальчик: Дяденька просил вам передать.

Протягивает сложенный вчетверо лист бумаги.

Пожилой стражник: Какой дяденька?

Мальчик: Не знаю, какой. Подъехал на чистокровном арабском мерине и говорит: «Передай, малец, вон тем стражникам».

Оставляет записку и убегает.

Пожилой стражник: Наверное, прошение.

Кладет записку на ящик.

Молодой: Это как пить дать. Вернется из города калиф, отдадим ему.

Пожилой: Не понимаю я нашего правителя. Казалось бы, сиди в своем гареме и занимайся делом в свое удовольствие, а он, поди ж ты, переоделся дервишем и потащился на базар. Чего он там, на базаре, не видел?

Молодой: Я бы не пошел.

Пожилой: И я бы не пошел.

Молодой: То-то и оно.

Пожилой: Пойми их, богатых. Говорят, во дворце три тысячи слуг. А всего, считая с наложницами, не меньше десяти тысяч.

Молодой: Ты-то откуда знаешь? Нас во дворце только в караулку и пускают, а больше мы там ничего и не видим.

Пожилой: Говорят.

Молодой( мечтательно ): А что, может, и правда…

Пожилой: Говорят, у калифа даже специальный слуга есть, который ему задницу подтирает.

Молодой: Врешь!

Пожилой: Вполне может быть. Должен же калифу кто-нибудь задницу подтирать? Не с грязной же ему ходить?

Молодой: Интересно, сколько он получает.

Пожилой: Кто, калиф?

Молодой: Подтиратель его задницы.

Пожилой: Да уж побольше твоего.

Молодой: Думаешь?

Пожилой: Чего тут думать? Тебе за твой ежемесячный оклад в один динарий что доверили? Городские ворота. А тому человеку доверили задницу самого калифа, чувствуешь разницу?

Молодой( завистливо ): Неужели два динария?

Пожилой: Может и три, откуда я знаю? А ты бы взялся за три динария подтирать калифу задницу?

Молодой( гордо ): Нет, за три динария не стал бы.

Пожилой: А за четыре?

Молодой: И за четыре не стал бы.

Пожилой: А за тысячу?

Молодой: За тысячу, наверное, стал бы. Разве можно такие деньги упускать?

Из толпы выделяется Мамед. Он бросает в сторону стражников обернутый в бумагу камень. Камень попадает в нарды, опрокидывая и рассыпая их по земле.

Пожилой стражник: Эй, уважаемый, ты что делаешь?

Молодой: Зачем камни кидаешь? Зачем безобразничаешь?

Пожилой: Стой, тебе говорят!

Мамед убегает.

Молодой: Нет, ты видел, ты видел? Рассыпал партию, которую я почти выиграл.

Пожилой: Еще неизвестно, кто выиграл.

Молодой: Да я выиграл, я. Мне до победы пара бросков оставалось.

Пожилой: По одежде гончар.

Молодой: Пьяный, наверное, в стельку. Или просто хулиган.

Пожилой: Эти гончары в последнее время совсем распустились. Чуть что не по-ихнему, сразу начинают права качать.

Молодой: Моего свояка на базаре недавно избили, только за то, что арбуз на контрольных весах взвесил.

Пожилой: Это что, свободно могли и ножом пырнуть.

Молодой( оглядываясь ): Я слышал, они на прошлой неделе ткачей на пустыре насмерть порезали. Человек пятнадцать, мне взводный рассказывал. Приезжают по вызову на пустырь, а там крови-ищи, тру-упов… И все ткачи. Своих-то раненных они с собой уволокли, а чужих кого добили, кого на земле умирать оставили. Взводный сказал, это гончары заварушку устроили.

Пожилой: Кто ж еще, как не гончары? У них с ткачами старые счеты. Не могут поделить территорию.

Молодой: Я слышал, в гончарную слободу даже регулярные войска заходить бояться. Их камнями из-за заборов забрасывают.

Пожилой: И налогов гончары не платят. Все сословия платят, даже ткачи платят – одни гончары не платят.

Молодой: О Аллах, что в стране делается!

Пожилой: Смотри-ка, а камень, которым этот гончар в нас швырнул, какой-то непростой. По-моему, он в бумагу обернут.

Молодой: Давай посмотрим.

Разворачивают бумагу и разглаживают ее на коленях.

Пожилой: Что-то написано.

Молодой: Прошение?

Пожилой: Чего гончару у калифа просить, когда они не спросясь берут? Ладно, прекращай с ней валандаться, все равно ничего не поймем. Грамота военному человеку ни к чему. По начальству после смены доложим, как полагается.

Молодой: Расставляй нарды, дружище.

Пожилой: Хорошо. Только чур, теперь я буду везунчиком.

При этих словах пожилого стражника молодой немедля получает камнем в глаз. Камень кинул Абдул, который и не думает убегать, а танцует и поет:

Абдул: У меня для вас записка! У меня для вас записка!

Машет запиской, которую должен передать.

Молодой стражник: Караул! Убивают!

Пожилой: Да они что, сбесились сегодня, эти гончары! Совсем охренели.

Хватает Абдула за шкирку и валит на землю.

Абдул: У меня для вас записка!

Пожилой стражник: Я тебе покажу, записка.

Абдул: Помогите!

Пожилой стражник: Я тебе покажу, помогите.