Диляра Шкурко - Люблю сильнее жизни. Маленькие истории о большой любви

И тут откуда-то из недр деканата по институту пополз слушок, что среди курсовых барышень есть самая натуральная миллионерша. Ленечка просто обалдел. Пока он носился по улицам, рядом с ним совершенно бесхозно существовала его мечта. Никодимов начал вычислять, кто же из курсовых девиц дочь олигарха. Но очень скоро запутался в расчетах. Черненькая и смешливая Иванцова, хотя и приезжала к институту на мерсе, имела таких поклонников, вступить в любовный треугольник с которым посмел бы лишь камикадзе… Но в принципе она годилась бы в кандидатки. Впрочем, и Валечка Сенько тоже годилась: у нее была шубка из норки и бриллианты, которые обсуждали остальные девчонки… Но и у остальных девчонок вид был просто королевский: когда они пробегали на занятия по утрам через институтский двор, казалось, что в старинном здании происходит отборочный тур конкурса Мисс мира… Бедный Ленечка с ужасом понимал, что каждая их них могла бы быть миллионершей. Кроме Оли Луговой, разумеется. Только у нее была толстенькая косичка, перетянутая обычной резинкой. Только она приходила на институтские дискотеки в том же джемпере, что и на занятия. И только с ней хотелось Ленечке сесть рядом и поговорить, хотя бы о разнице между философией дзен и чистым буддизмом…

Наконец, Никодимов нашел выход: чтобы вывести девушку из высшего общества на чистую воду нужно вывезти их всех в первозданные условия. Ведь изначально он искал барышню совершенно неприученную к труду, неспособную отличить морковь от свеклы. Уже через неделю весь курс загорелся Ленечкиной идеей провести три дня в лесу среди суровой первозданной природы…

– Подумаешь, Последний герой! – возмущался Никодимов. – Да в этих тропиках, питаясь одними бананами можно выжить! А вот пусть кто-нибудь в нашем обычном лесу выживет. Это вам не шутки: кругом волки, медведи, из пищи одни сосновые шишки – тут уж всерьез можно ноги протянуть… Мужчины курса идею поддержали в основном из-за перспективы отогревать прекрасных дам ночами в тесных спальных мешках. Дамы, повизгивая и похихикивая, тоже решили испытать себя на прочность. Особенно обрадовался курсовой Казанова – Борька Мельников. И это было довольно странно, потому что Борька давно уже переключился на молодых преподавательниц и к однокурсницам был равнодушен. Шишками новоявленные робинзоны питаться не решились, а взяли с собой порядочный запас продуктов, в том числе и жидких.

До намеченной поляны добрели удачно и, застелив лапником землю, поставили палатки. На костре варилась каша с копченой курицей. Парни уже разливали в пластиковые стаканчики коньяк и водку… А Лёнечка пристально следил за девушками. Вот сейчас выявится та, которая вовсе ничего не умеет и только беспомощно следит за остальными… Увы! Страшное разочарование ожидало Никодимова. Все девушки ничего не умели и беспомощно следили за тем, как Лёнечка разводит костер. Только Олечка споро готовила, быстренько чистила овощи и споласкивала после поевших жестяные миски и кружки. Она одна догадалась взять с собой Фейри для мытья посуды в холодной воде, и лишь у нее нашелся топорик и фонарь. Впрочем, когда все выпили, Ленечка развеселился и танцевал с остальными под звездами при свете костра, и все было замечательно. Гудел ветер в высоких соснах. Летели искры от огня. Молодые голоса горланили старую песню про то, как надо взяться за руки, чтобы не пропасть. Мир стал ясен и добр. Леня даже забыл, зачем все это затеял, и в тесной палатке до утра держал в своей руке теплую Олину ладошку…

А утром, опомнившись и стряхнув с мозгов неуместную романтику, Никодимов вновь начал искать свою богатую невесту. Но его ожидало столько трудов, что он просто не мог сосредоточиться на этой сложной задаче. Хорошо, что ему помогала Оленька Луговая. Она опять так быстро разожгла костер, заварила чай и приготовила вермишель с мясом, что Никодимов не выдержал и сказал:

– Ты, наверное, где-то в лесу выросла, может, у тебя папа лесником работает?

Оленька засмеялась и, покраснев, ответила:

– Да у него очень похожая работа…

Остальные девочки раскисли, не выспались и, насупившись, слонялись по поляне. Опять Никодимов не мог определить, какая же из них наиболее изнеженна и неприспособленна к лесной жизни… Они все совсем одинаково канючили:

– И чего мы сюда потащились?.. Поехали домой… Еще одна такая ночь – и я умру…

В середине дня Никодимову случилось пойти за дровами вместе с Борькой. Они молча рубили сушняк. Потом уморились и встали перекурить. То есть Борька курил, а близкий к идеалу некурящий Лёнечка разглядывал лесные пейзажи. И тут Борька спросил:

– Слушай, Никодимов, а откуда эта Луговая, ты не знаешь?

– Да вроде из села какого-то… Папаша у нее лесник…

– А… Я так и подумал… Я уже про всех выяснил. У Таньки из деканата. Только Олькиного личного дела не нашли.

Никодимов застыл, как соляной столб. Потом выдавил из себя вопрос, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно:

– А тебе зачем?

– Да ты что, Ленька? Совсем от жизни отстал! Да ведь у нас все парни на курсе в глубоком поиске уже месяц. Миллионершу ищем. Может, вранье все, а может, правда. И Ленечка с ужасом услышал, что он совсем не одинок и желающих обзавестись богатой женой на курсе много. Почему-то, услышав со стороны похожую повесть исканий, он не обрадовался, а расстроился. И не наличие конкурентов его задело. Нет, его поедал стыд за банальность и мелкость своей идеи. Теперь великая цель казалась ему пошлой и глупой. Сквозь мысли о своем позоре он слышал, как бубнит Борька:

– Валечка ребенка нянчит у новых русских. Шубу у хозяйки берет… Бриллианты поддельные. Иванцова в стриптизбаре работает… Москаленко диссертации аспирантам сочиняет… Карина собак выгуливает.

Тут Никодимов встрепенулся:

– Каких собак?!

– Пит-булей, мастино… Их хозяева сами боятся, а Карина привыкла. У нее папа – дрессировщик медведей.

Ленечка представил себе хрупкую Карину в окружении своры страшных собак и зажмурился. А Борька продолжал свои размышления:

– Не может быть, чтоб вранье. Сведения точные. Но кто?! Кто? Еще долго в лад ударам топора он выкрикивал свои «Кто?» А Никодимов, униженный и растоптанный морально, оцепенело стоял рядом.

К вечеру все засобирались домой. Устали, замерзли и навеселились. Ленечка совсем по-новому смотрел на девчонок с курса. Теперь он видел, что они симпатичные и славные. Замечал, что у одной, хотя и модные, но осенние сапожки. У другой усталый вид… И охотно помогал им собирать вещи. А когда прошли половину пути, выяснилось, что Москаленко забыла на поляне косметичку. «Да плюнь ты, – уговаривали ее подруги, – подумаешь, косметичка! Что у тебя там?» Москаленко заплакала и призналась, что там деньги: сорок гривен. Ленечка подумал, что писать диссертации и контрольные вовсе нелегко и, крикнув ребятам, чтобы шли к остановке, побежал назад. Косметичку в темноте пришлось довольно долго искать, но наконец она нашлась. Назад он бежал бегом. Было не слишком темно. Но все-таки Ленечка угодил ногой в какую-то яму и упал. А когда поднялся, выяснилось, что нога совсем не идет. Он выломал палку покрепче и побрел вперед. Через час ему навстречу вышла Олечка Луговая. А еще через полчасика выяснилось, что они банально заблудились. Но Оля не испугалась, а предложила: