Виктор Колюжняк - Крокодилы мистера Пинки

Остановив неприятные мысли, Блэк открыл рот, чтобы поинтересоваться у Киры – едет ли она куда-то в определенное место или просто за компанию, – но тут в крышу автобуса дважды что-то ударило.

Водитель выругался и начал тормозить, сворачивая к обочине.

– Крокодилы мистера Пинки, – прошептала Кира.

– Кто? – машинально переспросил Валентайн. В то, что на крыше автобуса ползают две рептилии, ему верилось еще меньше, чем в существование какого-то там розово-черного мистера.

– У мистера Пинки есть два крокодила – Дарсей и Персифаль, – зашептала девушка, словно повторяя давно выученный урок. Или стих. Или молитву…

Дарсей – перламутровые когти и медаль на шее с надписью «Победитель собачьей выставки в Портсмуте».

Персифаль – пара несимметрично расположенных клыков из золота, а над правым глазом пирсинг, розовый шарик которого – настоящая жемчужина.

Имена – это лучшее, что есть у этих животных. Они – беспощадные и кровожадные твари, готовые сожрать любого, в кого ткнет пальцем их повелитель. Лишь стоит мистеру Пинки достать часы и открыть крышку, как тут же зазвучит марш «Дни нашей жизни» и появятся крокодилы.

Мистер Пинки кормит их теми вещами, которые ему не подходят. Так случается довольно часто, а потому крокодилы вдоволь наедаются мечтами и грезами, рвут в клочья розовых слонов, порой терзают закат и гложут рассвет.

Если они идут по твоему следу, то не отступят, пока не поймают в свои громадные пасти. И едва мистер Пинки заберет то, что ему требуется, как пасти захлопнутся.

– Прелестно, – пробормотал Блэк, все еще продолжая не верить, но уже слегка насторожившись.

Даблдекер замер на обочине. Вокруг царила ночь. Из-за включенного внутри света почти невозможно было разобрать, что происходит за стеклом. Мимо проносились машины. Кто-то просигналил и исчез во тьме. Возникло ощущение, что на этой улице принципиально не зажигали фонари.

Водитель вылез из кабины и шаркающей походкой отошел чуть в сторону. Блэк, прислонившись к окну видел, как индус взглянул на крышу. Тотчас же огромная тень спикировала сверху.

Кира дернула Блэка в сторону. От неожиданности он повалился на бок в проход между сидениями. Девушка приложила палец к губам.

– Ты умеешь водить автобус? – шепотом спросила она.

Валентайн быстро прикинул и понял, что это не намного сложнее, чем управлять автомобилем. Иное дело габариты… Блэк кивнул и под усыпляющую мелодию, казавшуюся теперь тревожной, они поползли к водительскому месту.

Несмотря на толстую куртку, болели локти. Вдобавок, вдвоем в проходе было тесно, но никто не хотел ползти сзади.

Блэк чувствовал, что страх смешался в его крови с адреналином. Кира дрожала и что-то неразборчиво шептала. Едва Валентайн взобрался на водительское место, как тут же нажал на газ.

Автобус дернулся и резко тронулся с места. Колеса противно завизжали, оставляя следы на асфальте. Блэк пытался рассмотреть в зеркало заднего вида, что происходит с водителем, но видел лишь мельтешащие тени. Что-то ударило в бок даблдекера, и машину занесло. Валентайн с трудом вывернул руль и удержался на трассе.

Они мчались, набирая скорость по пустынной дороге. Где-то вдалеке прогрохотал поезд, а рядом с ними пронесся патрульный автомобиль, разгоняя сумрачную безысходность воем сирены.

Музыка стихла, и теперь Блэк слышал только стук сердца. Он нервно сглотнул, но в горле по-прежнему было сухо. В полуоткрытое окно врывался холодный и сырой воздух ночного Лондона. Кожа на руле была истершейся от тысячи прикосновений. Человека, который управлял автобусом десять минут назад, наверняка уже не было в живых.

Опасность со всех сторон вторгалась в жизнь Валентайна.

«Розовые очки? – подумал он внезапно. – Какие еще розовые очки, если мы сейчас сдохнем?»

Блэк управлял огромной машиной, как игрушкой. Послушный его воле, автобус закладывал виражи и вилял в стороны, объезжая редкие автомобили, встречавшиеся на дороге. Пару раз от столкновения их разделяли миллиметры, но в последний момент автобус выруливал в сторону, проносясь мимо огромным металлическим саркофагом, в котором было двое живых и не одного мертвого.

Труп остался на обочине. «Трупы всегда остаются на обочине. Жизни или дороги – не важно», – подумал Блэк.

Он словно раздвоился. Один – философ и мыслитель – спокойно взирал на происходящее, в то время как другой – отчаянный и злой – штурмовал шоссе. Кира сидела на полу, дергала его за рукав и что-то говорила, но Блэк не слышал. Он попытался сконцентрироваться на ее словах.

– Куда… мы… едем? – гулкий голос, как будто под водой.

«И действительно, куда?» – внезапное прояснение сознания заставило его ударить по тормозам.

Это было ошибкой, потому как у даблдекера с ними был полный порядок.

Подушка безопасности спасла Блэка от перелома ребер, а может быть и от чего похуже. В итоге он отделался синяками, ссадинами и ноющим животом, который принял на себя удар руля.

Кире пришлось гораздо тяжелей.

Аудиоприемник, в который она влетела головой, рассыпался на мелкие кусочки. Осколки пластика расцарапали лицо так, словно над ним поработала разъяренная кошка. Вдобавок, девушка потеряла сознание, хотя и продолжала дышать.

Валентайн, стискивая зубы от боли, откопал под сидением аптечку. Вскрыв, смочил ватку нашатырем и поднес к лицу Киры. Резко вздохнув, она тут же открыла глаза и села, застонав от боли:

– Ты все-таки не умеешь водить автобус.

– Водить – умею, а вот останавливаться пока не очень получается. Держи, – Блэк протянул ей аптечку. – Займись ранами, а я пока попробую увести нас куда-нибудь.

– Куда?

– Это я хотел у тебя узнать. Ты же у нас специалист по внезапным крокодилам, загадочным мистерам и остальному бреду.

– Я не знаю… Я запуталась.

– Отлично, – Валентайн сплюнул и тут же, устыдившись, аккуратно вытер плевок ваткой, которую держал в руке.

По автобусу растекся запах нашатыря. Где-то на втором этаже раздался вскрик, затем пьяное бормотание, сменившееся храпом. Кажется, они все-таки ехали не одни, но проверять кто там, Блэк не решился.

Он вздохнул и направил автобус к ближайшей остановке от своего дома. Не осталось и следа от ярости и безумия, охватившего Валентайна, куда-то ушла самоуверенность и наглость Киры. Лишь горький сплин затопил их сердца.

Сейчас музыка для медитации была бы кстати.

Квартира, которую он снимал, была создана для одного. Кровать, стол с одним стулом, пара кухонных шкафов, плита, холодильник, скромная полка с книгами, раритетный комод. Всего этого Блэку хватало для жизни. А вот девушки здесь старались не задерживаться. Спартанская обстановка квартиры угнетала их, хотя Валентайн не мог понять – чем именно.