Виктор Колюжняк - Крокодилы мистера Пинки

Щелчок кофеварки вырывает ее из секундного сна так резко, что поначалу не сразу удается отследить – события вновь стали реальны. Нора Махоуни несколько раз щиплет себя за мочки ушей, затем мотает головой. Доливает в стакан с третью виски кофе и идет общаться с Финном Броганом. Делать это на трезвую голову ужасно утомительно.

Он сидит в гостиной и собирает паззл. На большой картонной коробке из-под головоломки изображен выживший из ума старикан с сияющими глазами. «Хронос» – читает Нора надпись и усмехается.

Сам Финн похож на эльфа-металлиста, но это не правда. На самом деле он – панк. Кожаная жилетка на голое тело, серьга в ухе, синие волосы и несколько бессмысленных иероглифов на правом предплечье. Нора как-то спрашивала у Брогана насчет них. Оказалось, что таких не существует. Всего лишь наслоившиеся друг на друга черточки.

Чертежи «Биг-Бена», которые она так и не выпустила из руки все это время, летят на стол, запущенные метким броском Норы. Отдельные листы вырываются из папки и планируют на пол. Финн, его головоломка, журнальный столик и несколько квадратных метров вокруг усыпаны чертежами. Не выказывая злости, Броган собирает листы в одну кучу. Тренированным взглядом он каждый раз успевает заметить следующую по порядку страницу, пока подбирает предыдущую.

Наклонив стол, Финн стряхивает головоломку ладонью и кладет чертежи перед собой аккуратной стопкой. Нора наблюдает за ним, отпивая кофе и чувствуя привкус виски. Взяв первый лист, Броган пробегает по нему глазами и откладывает в сторону. Затем наступает очередь второго, третьего и всех последующих. Достав из кармана пачку стикеров ярко-желтого цвета и ручку, Броган пишет одно слово, отрывает и показывает Норе.

– Откуда? – вопрошает стикер.

– Ты же меня знаешь, – улыбается Нора. – Чуточку обаяния, капелька любознательности, щепотка дружелюбия и море денег. Какое море? Маленькое, разумеется. Какие у нас есть маленькие моря? Мраморное, к примеру. Да, мраморное море, не больше.

Финн откладывает чертежи в сторону и начинает поднимать с пола кусочки паззла. Губы его беззвучно шевелятся.

– Мне нужно, чтобы ты подготовил все за три недели, – говорит Нора, и Броган хмурится. – Да, я представляю объем работы. Но ты же лучший!

Нора Махоуни допивает кофе. Ставит стакан в центр журнального столика и становится позади Финна. Быстрыми и ловкими движениями она заплетает его синие волосы в небольшую косичку.

– Понимаешь, люди бывают спринтерами и стайерами. Я – спринтер. Сейчас решимость кипит, но температура вскоре упадет, и я привыкну. Нельзя, чтобы это произошло. К тому же, будет очень обидно, если окажется, что ты зря работал. Потому я знаю, какой длины должен быть забег. Три недели, Финн, и ни секундой больше.

Броган молчит, сосредоточившись на паззле. Нора водит пальцами по затылку Финна, зная, что тот щурится от удовольствия.

– Представь, что это большая головоломка, – говорит Нора Махоуни, отстраняясь. – И у нее есть срок, к которому нужно собрать.

Финн кивает и жестами просит принести сигареты.

Нора возвращается с пачкой «Кэмела» и смотрит, как Броган курит, собирая паззл. В своем сосредоточении Финн теряет тот налет человечности, которым покрылся за последние пару лет. Сейчас за столом сидит высшее существо. Невообразимо красивое и честное в том понимании честности, которое у него присутствует.

Норе Махоуни хочется сделать что-нибудь приятное прекрасному эльфу по имени Финн Броган, но вместо этого она признается в проступке:

– Я позволила себя нарисовать.

Финн вскидывает голову и внимательно смотрит на Нору. Под действием этого взгляда она отстраненно рассказывает о сегодняшнем вечере.

Слушая историю, Броган продолжает собирать паззл. Большая часть картины уже лежит на столе. По некоторым кусочкам можно догадаться, что находится в пропущенных местах. Другие до сих пор кажутся Норе темными пятнами.

Когда она замолкает, Финн Броган некоторое время сидит в раздумьях. Поглощенный в свои внутренние переживания, он чуть посасывает раскрашенный кусочек картона. Заметив это, кладет его на место и достает новую сигарету из пачки. Закуривает.

– Может, это и неплохо? – спрашивает Нора. – Может быть, это поможет? У меня такое чувство, будто я потеряла своего внутреннего единорога. Не смейся, Финн! Внутренний единорог – это такой зверь, который сидит у нас внутри и не дает делать всякие гадости. Но кроме благородства у него есть еще и страх испачкаться. А теперь внутри пусто. И страха никакого. А там, на стене, его никто не достанет, понимаешь, Финн? Думаю, Бэнкси о нем позаботится.

Некоторое время Нора сидит, погрузившись внутрь себя. Прощупывает ту самую пустоту. А затем порывисто встает:

– Пойду, плесну еще кофе в виски.

Она идет на кухню и повторяет привычный ритуал. Кофе действительно лишь слегка перекрывает запах виски. Попробовав, Нора морщится – слишком горько. Достав из холодильника бутылку сливочного ликера, она щедрой рукой добавляет его в кружку.

– Кофе со сливками, – хихикает Нора Махоуни, как нашкодившая девочка.

С кружкой в руках она возвращается в комнату. Садится на пол, опирается на ноги Финна и отпивает по чуть-чуть, чувствуя, как огонь разгорается внутри.

– Мы же справимся? – полуутвердительно спрашивает она.

Финн молчит. Нора не видит его лица, но знает, что он сейчас почесывает подбородок. Гладкий, ровный подбородок, на котором никогда не было щетины. «Ты не жалеешь?» – появляется стикер перед глазами Норы.

– Ты уже спрашивал. Давно. Но я повторю. Я не умею жалеть. По крайней мере, себя. Иногда мне кажется, что я – мазохистка. Меня бьют, пихают локтями, царапают. Мне ставят подножку, плюют в лицо… А я утираюсь и иду дальше. Не потому что я бесчувственная или, наоборот, сильная. Я очень слабая, Финн. Если я хоть раз начну жалеть себя, то сорвусь в эту бездну самокопания и уже не смогу выбраться.

Нора поднимает голову и видит: на стеклянном столике собран паззл. Старик Хронос, ухмыляясь, смотрит на нее сияющими глазами.

– Три недели, Финн. Это моя длина забега, и это все, что у нас есть.

Нора Махоуни залпом допивает остатки кофе-виски-ликера. Жидкость обжигает пищевод и растекается внутри. Согревает и дарует силы. Кружка с размаху опускается на лицо Хроноса.

Фарфоровые осколки в стороны.

Кусочки паззла по всей комнате.

Изогнутые трещины на стеклянной столешнице.

– Будем считать это пистолетным выстрелом. Старт дан, и мы побежали, – Нора улыбается, закрывает глаза и кладет голову на колени Финна.

Теперь можно немного отдохнуть.

Колокольчик звякнул, когда Дэлф Ниада отворил дверь. Сделав шаг, он оказался в прекрасном мире, пахнущем типографской краской и приключениями тысячи вселенных. Не сумев сдержаться, Дэлф улыбнулся, после чего кивнул мистеру Оуэну. Тот ответил, но как-то затравленно и вместе с тем насторожено, будто никогда до этого не видел посетителя или же испытывал к нему крайнюю неприязнь.