Михаил Заскалько - Когда придёт Зазирка

Вновь ругнувшись, Проглот грохнул очередной крышкой и вышел вон, оставив дверь приоткрытой. Я облегчённо передохнула, размяла затёкшие ноги и спину.

В сенях хлопнуло, похоже, дверца холодильника. Вернулся Проглот, неся в руках трёхлитровую банку с квашеной капустой и пластиковую бутылку с растительным маслом.

«Чтоб ты лопнул, обжора,»– искренне пожелала я, когда Проглот, наложив в тарелку капусту и обильно полив маслом, принялся есть. Конечно же, ничего с ним не случилось, ибо я желала без злости и не смотрела в ладонь.

Внезапно Проглот замер, с полным ртом и глядя на окно. Я затаила дыхание. Проглот судорожно глотнул, его пухлые пальцы ковырнули из батона мякоть, стали мять, как пластилин. Продолжая пристально смотреть на окно, Проглот скатал шарик. И тут меня ожгло догадкой: шарик предназначен мне! Но предпринять что-либо не успела: обрывая листья на пути, шарик шмякнул меня в грудь, в лицо, отбросил в угол окна. Я ударилась головой о раму и сползла вниз, под щербатое блюдце, на котором стоял горшок с растением.

«Ну, обжора, я тебе этого не прощу!» – только и успела подумать: перед глазами всё поплыло, голова наполнилась монотонным усыпляющим звоном, и я плавно заскользила в бездонную пропасть…

… Очнулась я от острой боли, она была всюду: в ногах, в руках, в шее. Будто кусали меня. С великим трудом разлепила налившиеся свинцовой тяжестью веки и – О, ужас! – меня… ели тараканы. Да, да, те самые твари, которых мы постоянно где-нибудь встречаем. Сейчас для меня они были велики, как для обычной Варьки, например, крысы. Видимо, эти твари, обнаружив меня бесчувственную, решили, что нашли добрый кусок еды. Разумеется, я вскочила как ошпаренная, отпрянула к стене. Трясло, как в лихорадке. За ближайшим горшком зашуршали, я в панике, стала поспешно отступать вдоль стены. Неожиданно стена оборвалась – кончился подоконник – и я полетела вниз. К счастью, у окна стояла длинная скамья, а на ней лежала тряпка, что-то вроде вязаной жилетки. Это смягчило моё «приземление». Выбираясь из глубокой складки, не заметила, как оказалась у самого края скамьи. Запоздало попыталась рвануть назад, но, увы! притяжение пола оказалось сильнее. По закону подлости, стоявшие под скамейкой тапки находились чуточку в стороне: я как лягушонок шмякнулась на крашенные доски. Надо сказать, удачно: ничего не сломала, не вывихнула. Но сильно зашибла руки и колени. Ужас, очевидно, выветрился во время падения – ему на смену пришла истерика. Растирая поочерёдно руки и колени, ревела, ругалась, проклиная всё на свете. Невыносимо хотелось домой… Лучше пьяная мать, вечно хмурый молчащий папка, несносная придира сестра, чем эти нескончаемые падения. Сколько можно?! Во имя чего эти муки и боли? Эй, вы там, к чёрту ваш Дар – НЕ ХОЧУ!!! Забирайте назад и верните меня домой! ХОЧУ ДОМОЙ!!! ХОЧУ ДОМОЙ!!!

Боль поутихла, и истерика пошла на убыль, а может, я просто устала. Баба Нюра и Вадик ещё не вернулись. Не слышно было и Проглота. Только в соседней комнате что-то похрипывало. Я решилась пройти вдоль стены к дверному проёму. Дверь здесь вообще отсутствовала: её заменяли две занавески из цветастого плотного полотна. Отодвинуть край мне не удалось (не по силам), пришлось идти на середину порога, где занавески неплотно приникали друг к другу, образуя щель.

На диване спал Проглот, небрежно развалившись, и протяжно храпел.

«Пожрал и в тряпки, дебил какой-то. Нет, тут определённо, колдовской умысел: кто-то хочет зло посмеяться над Вадиком. Ты худой и тонкий – будешь толстый и жирный. У тебя одёжка ношеная – переношенная – заменим на шмотки фирменные, новёхонькие. Что получилось? Умора! Обхохочешься! Видок, действительно, ещё тот… Но зачем? Стоп! а что если те, кто пытался похитить меня над пашней, захватили третьего….сотворили это «чудо в перьях» и выдали, как оригинал?! Чтобы сорвать планы бабы Нюры… Тогда… «-Я не успела завершить мысль: в сенях послышались шаги и в комнату вошли баба Нюра с Вадиком. Последний бережно нёс на руках деревянного Зебрика.

– А вот и мы… – начала и осеклась баба Нюра: она смотрела на стол, где мой след простыл. – Батюшки! девонька, где ты? Не дай, боже, за стол угодила: там же пыли, почитай, метровый слой. – Метнулась в сени, вернулась с переноской – лампочка с длинным проводом и вилкой на конце, – включила в сеть. Вадик положил Зебрика на дрова, взял у бабы Нюры лампочку и сунулся под стол. Всё это время я пыталась привлечь их внимание: кричала, топала ногами, но в их шуме моя мышиная возня просто тонула.

Баба Нюра тоже опустилась на колени, полезла под стол. С одной стороны, это выглядело смешно, с другой… Я даже прослезилась от чувства благодарности: чужие, в сущности, люди так беспокоятся обо мне, что готовы ползать на коленях, глотать пыль…

Мне оставалось только приблизиться к ним, физически привлечь внимание, но… Интуитивно, я сообразила, что это небезопасно: переговариваясь, Вадик и баба Нюра ежесекундно меняли положение тела, и могли элементарно придавить меня, не заметив. Значит, надо добраться туда, где меня ищут: под стол. Я двинулась, и как раз вовремя: там, где только что стояла, оказался бело-синий кроссовок Проглота.

– Алё, хозяева, чё за фигня? Обещали пиво…

Я юркнула под скамейку. Вадик и баба Нюра резко выдернулись из-под стола-при этом взорвалась лампочка, – и так и сели, поражённые увиденным.

Проглот тоже обалдело взирал на Вадика и беззвучно ловил воздух открытым ртом. Воцарилась гнетущая пауза.

– Чё за фигня!? – первым пришёл в себя Проглот. – Это чё… клон?

Баба Нюра засуетилась, пытаясь подняться.

– Сам ты клон, жирдяй, – в полголоса бросил Вадик, вскочил, помог подняться хозяйке.

– Кто жирдяй? Кто жирдяй? По рылу захотел?

– Ребятки, ребятки! – Баба Нюра встала между ними. – Спокойно, счас разберёмся. Что случилось? Почему задержались?

– Откуда я знаю, задержались или нет! Этот, – Проглот кивнул в сторону деревянных котов, – котяра вонючий, всю малину мне… обгадил! Я с девчонкой был, а он… затянул бодягу: надо лететь, надо лететь, ждут… Что здесь? Центр по выведению клонов?

– Погодь с клонами. Ты скажи: вы сразу вылетели?

– Не, я чё, должен был бросить девчонку и куда-то тащиться? – Проглот уселся на скамейку, закрыв своими ногами-столбами мне обзор. Я снова перешла к дверному проёму. – Котяра обещал мне пиво…

– Забудь, – сухо сказала баба Нюра, пристально рассматривая Проглота. У меня создалось впечатление, что она тоже подозревает подмену. – Вас в пути кто-нибудь останавливал?

– Никто нас не останавливал. Сами…

– Зачем?

– А если бы вас за шиворот тащили на такой высоте? Ну….вмазал котяре пару раз по морде…

– Кретин! – жёстко резанул Вадик.