Екатерина Тарасюк - Разочарованный (Thnks Fr Th Mmrs)

Наступила кромешная тьма.

Очнувшись с тяжелой головой, Марк заторможено оглянулся. В глазах зарябило. Это был полумрачный кабинет физики. Удивлению парня не было предела – ведь еще совсем недавно одноклассники были на своих местах, и Людмила Васильевна кричала на Ангелину, кидавшую в передние ряды пакетики сахара. Вместо утра глубокая ночь. Марк потянулся в карман за телефоном; его досаде не было предела, когда он увидел, что аккумулятор был разряжен. Нерешительно поднявшись со своего места, Зильберштейн прошел в кладовую, где нашел фонарик, который включился только после того, как немец хорошенько ударил его об стену, да и то – только со второй попытки.

– Сойдет, – хмыкнул юноша и направился прочь из кабинета. Но прежде, чем выйти, Марк посветил на часы, расположенные в конце класса. Ему не составило труда определить, что время на них остановилось на двенадцати часах… ночи?

Выглянув из-за угла, Марк посветил фонариком вперед. Луч задрожал, потом погас. Стукнув ручкой несколько раз о ладонь, парень включил и выключил прибор. Включил. Несколько раз помигав, фонарик зажегся.

– Здесь кто-нибудь есть? – тихо спросил Марк, но школа ответила ему безразличным молчанием. Он понял всю абсурдность своего вопроса и ударил себя по лбу. Конечно, даже если бы здесь был маньяк из фильма ужасов, он бы ответил в духе: „Иди сюда, в буфете еще полно еды“.

Марк отогнал бестолковые размышления. Первым делом ему надо было выяснить – каким образом он оказался здесь, и почему, кроме него, в школе больше никого не было… Самое удивительное, так это то, что страха также не было. Собравшись с мыслями, Марк направился в сторону парадного выхода. Выйдя к посту секьюрити, он увидел, что дверь была завалена обломками потолочной плиты.

„What’s the matter?!“ [43] What’s the matter?! – Что произошло?! ( англ. ) – встревожился парень.

За поворотом, в конце коридора, где располагалась лестница к актовому залу, послышался стук каблуков, эхом отдававшийся по всей школе. Марк посветил фонариком за угол, но все же посчитал безрассудным идти на поводу своего любопытства и развернулся. Первым делом ему стоило бы проверить черный выход, расположенный под лестницей, и только потом искать приключения на пятую точку, если и с этим ничего не выйдет.

Ночная школа Зверя выглядела невероятно мрачно.

Луч фонаря пал на стенд, длиной во всю стену и высотой около двух метров. На нем были собраны фотографии со школьных праздников и мероприятий. Лишь одна сумела зацепить внимание Марка; этот снимок висел на уровне его плеча. Сделан он, судя по всему, был полароидом. Самое забавное: парень не мог припомнить, чтобы он когда-либо фотографировался с Романовой, но, тем не менее, они были запечатлены вместе, что вызвало у него недоумение – это был не случайный снимок.

– Какое это число? – шепотом спросил Марк, выискивая дату на фотографии. – 09. 03. 09. What… the… hell? [44] What… the… hell? – Что… за… черт? ( англ. )

Это было день рождение Евы; Зильберштейн прекрасно помнил все важные даты, и эта входила в список таковых. Он планировал поздравить ее с оригинальной выдумкой.

Приглядевшись, Марк заметил, что они с Евой заметно отличались от них же самих в тот период. Ее волосы были значительно длиннее, а к концам плавно переходили в пепельный; на ее запястье красовался знак бесконечности, в левой петельке которой нижняя дуга плавно переходила в какое-то слово, вероятно, чье-то имя на кириллице. Четыре буквы.

Внешность Марка тоже претерпела изменения – он обзавелся некоторыми новыми пирсингами, помимо первого прокола в ухе, который он сделал летом. У него на запястье, так же, как и подруги, красовался знак бесконечности, вот только имя было короче, на одну букву, и было более различимым.

„Ева“. Определенно, у него было набито ее имя. Что же, получается, на ее запястье, средь бесконечности, „Марк“?

– Это было… через два года, – задумался Марк, не постеснявшись высказывать свои предположения вслух: – Мы вместе?

По коридору пронесся зловещий механический смех, изначально напоминавший женский безудержный хохот. Почему-то, услышав его, Марк вспомнил Ангелину. Впрочем, искать источник звука он не решился – рано или поздно, тот сам его найдет.

– Ты следующий… – прошептал ветер где-то за спиной, но был успешно проигнорирован.

– Почему на этом снимке у меня лицо какое-то персиковое? Я что, брал тональник Ангелины? Какого лешего я вообще брал тональник? О Боже, этому никогда не бывать! И в этом Марк был безусловно прав!

– Ты следующий… – настойчивей повторил шепот. Повеяло холодом. Обернувшись, юноша ничего не увидел и, сняв кофту с пояса, надел ее, застегнув молнию до самого подбородка. Зильберштейн вновь посмотрел на стенд – фотографии там больше не было. Вдруг перед ним материализовалась полупрозрачная девушка в изорванном белом бальном платье. – Просыпайся… – она открыла рот, но кроме черного провала там больше ничего не было. Расставив руки, она пошла на Марка. Из окна подул сильный ветер, и когда она была в сантиметре от Зильберштейна, то прошла сквозь него.»

С криком Марк подскочил на своем месте во время урока. Одноклассники на него удивленно посмотрели, а Людмила Васильевна прервала свой рассказ.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Это плохое лекарство

Ja – да ( нем .)

Danke schön – большое спасибо ( нем .)

Mein – мой ( нем. )

Red Head – Красная Башка ( англ. )

Verstehen – понятно ( нем. )

Now ruined – ныне разрушен ( англ. )

Good – хорошо ( англ. )