Руслан Муртазаев - Профессия: тролль

Трусики уже начали скатываться в аккуратный рулончик вокруг её бедер, открывая идеально выбритый лобок. И тут она начала барабанить половником по бубну! Отчего-то звук получался громким и ужасно противным. Не знал, что бубны так отвратно звучат, а она все наращивала темп. Лицо её стало сосредоточенным и злым, а звук перешел в звенящее крещендо…

Я открыл глаза – звонили в дверь. Надо поменять звонок, отвратительный звук. Куплю, пожалуй, с трелью соловья. Да кого там притащило в восемь утра, в субботу?! Не буду открывать, хоть потоп, у меня выходной. Натянув одеяло на голову, я снова нырнул в царство Морфея искать полоумную шаманку с бубном, половником и наполовину спущенными трусами.

Встав ближе к одиннадцати, я повинился в своей лени. Вдруг срочное что-то было? Хотя мобильники не вчера придумали, да мало ли… Поплелся к входной двери посмотреть, не оставил ли утренний визитер записки, повестки, извещения или пачки банкнот у порога.

Открыв дверь, я сразу понял, что не ошибся: записка действительно была. Прямо напротив двери, во всю выкрашенную белым акрилом стену. Огромными неровными буквами дорогой вкусно пахнущей губной помадой было старательно выведено: «ТЫ КАЗЕЛ».

– Ага, – только и смог выдавить я и пошел искать маркер.

Старательно исправляя ошибку, я зачеркнул жирным маркером режущую глаз орфографическую неточность. Начал выводить аккуратную, каллиграфически правильную букву «О», когда сзади кто-то деликатно кашлянул. От неожиданности я слегка подпрыгнул и подавился колпачком от маркера, который держал в зубах.

– Добрый день! – раздалось сзади. – Вы верите в Бога?

Я крякнул: колпачок выскочил у меня изо рта и запрыгал по кафелю, как отстреленная гильза.

– А вы с какой целью интересуетесь? – ответил я и повернулся к говорившему.

На лестничной площадке стояли двое. Молодой парень и девушка со смиренным выражением лица в длинном мешковатом платье.

Парень широко улыбнулся мне, как родному брату и протянул тонкую брошюру с красивой полиграфией. «Сторожевой пес» – гордо кричало название.

С такими пассажирами разговор обычно короткий: хлопок дверью перед носом либо пинок под гузно. Но в моей ситуации дверь была в трех метрах справа, и ретироваться так, чтобы это не казалось бегством, было затруднительно. Второй вариант я отмел сразу, парнишка был на голову выше меня и килограмм на двадцать тяжелее. Я взглянул на исправленную хулиганскую надпись. Да и не наш это метод: не интеллигентно людей с лестницы спускать.

Я улыбнулся в ответ так широко, как мог. Даже какая-то мышца на затылке болезненно задергалась.

– Какая прелесть! «Сторожевой пес», – прочитал я название. – Вы занимаетесь охранными системами?

– Да, что-то вроде того! – оживился парняга. – Мы спасаем души! У вас есть несколько свободных минут, чтобы выслушать благую весть? Мы принесли вам Слово!

Да, случай тяжелый – клиника. Говорят, что такие сектанты заманивают в свои сети доверчивых одуванов вроде меня, забирают квартиры и имущество, а одуванов тех посылают топтаться по подъездам и остановкам общественного транспорта в поисках себе подобных. Класс! Кто это придумал? Высокодоходный бизнес без вложений на всех этапах. Идея взята и аккуратно нарезана из бесплатного, очень авторитетного источника. Вслух же жарко воскликнул:

– Да что нам минуты! Наконец мне выпал шанс пообщаться с действительно стоящими, цельно мыслящими людьми! Проходите в дом, сейчас я заварю чаю, и вы будете приобщать меня к знанию.

– Ой! Как-то неудобно, с порога сразу за стол, – засмущалась девушка, юркнула в квартиру и скинула сандалеты. – А где у вас руки помыть?

– Вот стеклянную дверь откройте, там ванна, – проворковал я и, приобняв молодого человека, потянул его в дом.

Такой прием им оказывали редко, если оказывали вообще, и проповедник явно смутился.

Я провел парочку на кухню и, разлив чай по керамическим кружкам, сказал:

– Мне будет очень интересно послушать о вашей организации! О целях, знаниях, которые вы несете в серые массы морально обделенных инвалидов. Ведь мы в некотором смысле коллеги – я член координационного совета ордена «Фаллоус октопулос», сплотившего последователей солнцеликого Андронника Серского. Как вы, наверное, знаете, на заре становления учения Рона Миллера Младшего, Андронник и сотоварищи шли рука об руку, но к 1931 году незаметно превратились в самостоятельный орден сокровенного знания. Это произошло в тот переломный момент, когда искатели истины разделились на непримиримые лагеря консерваторов-догматиков и исследователей-Фаллоусистов.

Непривычные к такому напору, сектанты впитывали мой экспромт, как губки, прихлебывая горячий чай и хлопая глазами.

– Но позвольте, ведь… – девчушка очнулась первой.

– Да, да и еще раз да, сестра! – бесцеремонно прервал я её робкое сопротивление. – Безусловно, разногласия существовали всегда, а куда без этого? Лишь в споре рождается истина. Я обещаю вам, мои дорогие, мы вместе выстрадаем истину в теологических прениях, идя рука об руку как соратники, но не противники.

– Извините, уважаемый… – сектант робко поднял вверх палец.

– Вы абсолютно правы!!! – вперил я в него свой перст. – Не теряйте мысль, уже двенадцать часов: время отправления ритуалов. Да что там! Что же мы как не родные? Давайте сделаем это вместе!

Энтузиазм из меня пер бешеным напором. «Стоп-стоп, не загоняйся!» – попытался я тормознуть себя. Да нет, поздно…

– Ребята, я на минутку, только приготовлюсь к утреннему пению! – секунда – и я уже в комнате. Футболка и джинсы полетели на пол, следом отправились и трусы, носки снимать было лень.

Быстро оглядевшись, я схватил статуэтку оленя с тумбочки и метнулся обратно в кухню.

Картина маслом. Двое охотников за лохами, замершие с чашками в руках, их глаза пытаются выкатиться на пол. Напротив них голый мужик в порванных носках и фарфоровой статуэткой оленя.

Немая сцена…

Ещё чуть-чуть…

И еще…

Все, пора дожимать!

– Сейчас мы воздадим хвалу фаллосу, дарующему жизнь, споем утренний гимн великому органу…

– Му-му-уужик, ты что творишь?!!! – пробулькал, заикаясь, парень. Забытая чашка так и дымилась в руке.

Девчонка явно была в шоке и начала сползать под стол.

– Скиньте опостылевшие одежды, други мои! – я перешел на бас с подвыванием. – Сольемся в едином порыве и познаем квинтэссенцию истины!

Переместившись ближе к столу, я накрыл своей ладонью похолодевшую руку девушки:

– Крепись, сестра, ибо поколения непросвещенных маловеров жаждут услышать от тебя слово! Скидай платьишко!

Тут парняга дернулся, как от удара током. Горячий чай полился на отутюженные кремовые брюки, заливая ляжки и пах.