Алгебра Слова - В поисках Бога

– Я сам, – обиделся я за Нику.

– Сам, не сам. Она что, не видела, как ты днями и ночами пашешь? Пусть бы из отца тянула.

– Да не тянула она!

– А то я не видел, – не согласился Виталик. – В кафе-то и в магазины она часто тебя звала. Пришла б вон, как Алка, наварила бы картошки, да покормила бы любимого своего и друзей своих. А вместо платьев и духов лучше бы в дом что принесла!

– Да не лезь ты! Ника не умеет жить так, как живу я.

– И на фига она тебе такая? Стоит сейчас, ручками разводит, ни подмести не может, ни дельного ничего предложить? Сам дурак, значит, бабки на нее тратил.

– А куда их еще тратить, если не на жизнь? – удивился я. – Значит, сам дурак. Закрыли тему. Отстань от нее.

– Да отстал. Поехали, сейчас справку возьми с работы, сразу кредит оформи. Возле рынка я видел коммерческий банк, в день обращения дают. А у меня еще остались с работы документы, когда машину брал. Они еще не истекли.

Ника стояла у своей машины, пиная мыском туфли запачканное землей колесо. Увидев нас, она сразу села на переднее сиденье. Виталик бросил на нее сердитый взгляд. Я толкнул его в плечо. Он махнул рукой.

Мы с Никой зашли в отдел кадров, она распечатала мне справку о доходах и поставила печать. Когда я вышел на улицу, Виталька разговаривал по телефону, что-то возбужденно крича в трубку. Потом подскочил ко мне:

– Давай ты сам, быстренько. Отпросись у мастера на час. Вот паспорт и документы. У меня тут по работе срочные дела. Возле рынка банк, рядом с мастерской.

– Может, потом? – мне не хотелось сейчас никуда бежать и ни о чем думать. Бессонная ночь сейчас туманом облепляла мои мысли.

– Сейчас. Потом выходные. Давай, мне пора, позвонишь. Алла, садись, я тебя подброшу. Поехали быстрее, мне некогда.

– Езжай, – сказала подошедшая Ника. – А я пока к мастеру сбегаю, скажу, что ты чуть-чуть опоздаешь. Иди.

– Ладно, – вяло согласился я, убирая документы в карман.

– Сереж! – окликнула она меня, когда я отошел от проходных. Я остановился, она подбежала. Волосы ее светились на солнце, а глаза искрились. Я с удовольствием поцеловал Нику. – Я тебя люблю!

– И я люблю тебя, – склонил я голову набок, улыбаясь ей. Ника убежала, а я смотрел ей вслед. Небо заканчивалось где-то в конце улицы. Мне стало очень легко. Я почувствовал себя настолько большим, больше этого города, больше мира. Я почувствовал вечность. Что-то такое, чего ни отнять, ни украсть нельзя. Но этим очень хочется поделиться. С кем-нибудь таким родным, как Никины глаза.

Через полчаса я вышел из банка. Быстро заполнив все документы, они пообещали перезвонить через пару часов. На завод я шел в приподнятом настроении, стараясь не думать о разрушенном доме. Во-первых, я вспомнил, что сегодня должны выплатить зарплату, во-вторых назавтра был выходной, а значит днем можно будет отоспаться, и в-третьих, я все-таки решил уйти с завода и не истязать себя за копейки. А в-четвертых, сегодня, то есть завтра на рассвете, после ресторана, наверное, прибежит Ника и, мы утром долго не встанем с постели…

Я проходил мимо палатки с горячими пирожками и ароматным запахом кофе.

«Ладно, не маленький, – сглотнув слюну, прошел мимо. В кармане была последняя тысяча рублей. – Обойдусь».

Проскользнув в цех, я по привычке взглянул в сторону. Щербатого не было. Его станок стоял выключенным.

«Вот и хорошо. Не готов я его сейчас видеть. А больше и не увижу. Если повезет, в понедельник напишу заявление об уходе и уйду без отработки. Лучше другую работу поищу».

Монотонный шум мгновенно вгонял меня в сонное состояние. Я тер уши ладонями, мотал головой и поднимал руки вверх время от времени, пока мастер не стал странно поглядывать в мою сторону. В обед я есть не стал, несмотря на одолевавший голод. Я испугался, что после еды разморит так, что усну стоя.

Самой заветной мечтой сейчас было упасть и закрыть глаза, которые от напряжения начинали слезиться.

Зарплату выдали, и я прикидывал, что мне необходимо в первую очередь сделать. Рассчитал, что после завода можно будет поспать часа четыре до ресторана. Я раздумывал о том, пойти ли домой или остаться на проходных у сторожа в его каморке. Старик был добрый, и я часто пользовался его узкой кроватью, застеленной лоскутным одеялом, чтобы не тратить время на дорогу. Перезвонили из банка, сообщив одобрение на семьдесят тысяч.

– Виталий! – подошел ко мне мастер, и я от неожиданности не сразу вспомнил заводской псевдоним. – Не успеваем. Сегодня двое у меня не вышли на работу.

– И? – опешил я. Задерживаться я никак сегодня не мог. Перед рестораном кровь из носу нужно было поспать, потому что в пятницу там и народу много, и гуляют почти до утра, а я не спал уже больше тридцати четырех часов. – Я остаться не могу.

«Вот, в сторожке теперь не останешься, увидят, – завладело мной недовольство. – Что за жизнь?»

– Завтра выходишь на полдня, двойную поставлю за день.

«Отсыпание завтра тоже отменяется, – раздражение мое лилось через край. – Что следующее?»

– Сережка! – Ника посигналила мне, когда я вышел с завода. – Куда едем?

– В банк, потом ко мне. Я посплю перед работой.

– Ты в ресторан сегодня? – разочарованно спросила она. – Я думала, мы поедем за город. Наши сняли коттедж возле прудов на два дня, там карпы есть. Можно и поплавать. Весело будет!

– Ника, я не могу. Езжай одна.

– Я хотела с тобой побыть.

– Тогда оставайся и жди меня. Я утром приду.

– В разбитом доме? Там окон нет! И дверь взломана!

– Ника, мне больше нечего предложить.

– А давай я уеду вечером, а утром приеду за тобой?

– Давай, – согласился я, туго соображая. – Нет, не давай. Мне завтра на завод утром.

Ника отвернулась в окно. Я видел, как сильно она расстроилась. Наверное, так же, как и я. Мы ехали молча и думали об одном и том же. О том, что сегодня не наш день, о разбитом доме, о ночи, которую не провести вместе, о зарплате…

– У тебя есть деньги, мне заправиться надо? – спросила Ника. Я вытащил пятьсот рублей и протянул ей. – А то зарплату выдали, а я в обед бегала с Ленкой за мороженым, а там джинсы привезли. И прямо мой размер, и карманы прорезанные, и внизу заужено. Очень классные джинсы. Как раз для пруда сегодня! Я так вовремя их взяла! Такая модель была единственной! Сейчас покажу!

– Не надо, оденешь потом, я посмотрю…

Последнее, что я помню, как дома Ника крутилась передо мной в новеньких джинсах, которые ладно облегали ее стройные ноги, и у меня шевельнулось что-то внизу живота. Она припала ко мне, прижимаясь всем телом, и я вырубился.

– Ой, Сереж, извини, я тебя разбудила? – открыв глаза, я увидел Алку. Она нечаянно задела стоящий у стены ящик комода, который с грохотом упал, разбудив меня.