Борис Березовский - Исполнение желаний

Спустя еще неделю помидоры в чемоданах стали совсем красными, и дедушка начал готовить тележку и картонные коробки, чтобы в ближайшие субботу и воскресенье везти свой урожай на базар. Он был готов взять с собой и Кирилла, но мама, в принципе не одобрявшая идею с торговлей, но не знавшая, как дедушку остановить, сразу же заявила свое категорическое «нет».

– Где это видано, чтобы сын учительницы и офицера торговал на базаре? Стыд и срам какой-то получается! – шумела мама и, пытаясь найти поддержку со стороны бабушки, просила ее угомонить мужа:

– Хоть ты меня поддержи! Что восьмилетнему ребенку делать на базаре? Там ходят разные люди, антисанитария полнейшая! Где он там поест? А проблема с туалетом! С ума все посходили!

Но бабушка, совсем неожиданно для Кирилла, готового на все, только бы пойти с дедом на базар, маму не поддержала:

– Ты, Рита, не шуми. Продавать выращенное своими руками не стыдно. Да и деньги в доме не валяются. Я и так не отхожу от швейной машинки – обшиваю всех, кто ни попросит. А Кирилл уже не ребьенок. Он умный мальчик. Пусть посмотрит, как деньги достаются. Да и пойдут они ненадолго, не так много у Арона помидоров. А что он твой сын – так кто это знает? И тебя здесь не знают, и твоего Аркадия. А Кирилла и подавно никто не узнает.

– Мамочка, миленькая, – завопил Кирилл, – отпусти меня на базар! Я буду дедушку слушаться, честное слово! Мне так хочется пойти с ним. Да и ему со мной будет не скучно. А я хорошо позавтракаю и есть совсем не захочу. И в туалете я знаю, что и как делать. Я же в школе первый класс закончил!

– Нет, вы все сошли с ума! Какой базар, какая торговля! – не унималась мама, но постепенно, под напором родителей, убедительно доказывавших ей, что ничего с Кириллом не случится, сдалась:

– Черт с вами, пусть идет! Но смотри, Кирилл, от дедушки ни на шаг! Чтобы слушался беспрекословно и не шалил!

– Мамочка, я буду слушаться! Вот увидишь! Правда-правда! – у Кирилла от счастья даже дыхание перехватило.

И вот в ближайшую субботу, рано утром, плотно позавтракав и выслушав все наставления бабушки и мамы, они с дедом выкатили тележку с помидорами за ворота и не спеша направились к базару. Идти было совсем недалеко – кварталов пять, – и минут через двадцать они уже оказались на базаре. Заплатив в конторе за место и весы, дедушка пристроил тележку у свободного прилавка овощного ряда, выложил помидоры, поставил ценник и стал поджидать покупателей.

Кирилл с любопытством огляделся. Вокруг них за прилавками стояли люди, тоже торговавшие овощами – морковкой, огурцами, помидорами, луком, редисом, баклажанами и кабачками, а также привезенными откуда-то арбузами. Покупателей было немало. Они толпились, переходили от прилавка к прилавку, приценивались, трогали овощи и спрашивали, откуда привезли. Но покупать не торопились. Казалось, все пришли не для того, чтобы купить, а для того, чтобы лишь присмотреться.

Ребенок, восседавший рядом с дедом за прилавком, привлекал внимание:

– Ой, какой кудрявый мальчик! Помогаешь дедушке? Ай, молодец! И откуда помидоры? Здешние? Да они ж не на кусте поспели! Небось, их в темноте держали? Вот жулики!

– Какой класс кончил? Первый? И уже торгуешь? Странно. Зачем вы, гражданин, ребенка к рынку приучаете? Нехорошо!

– Вот молодец, надо, надо к труду приобщаться! А растить помогал? Да? Ну, давайте, куплю у вас килограммчик.

Но в целом торговля шла плохо. Дедушка стеснялся хвалить свой товар, не скрывал и того, что овощи не привозные. Цену не снижал, а запрашивал, как все. Взвешивая помидоры, всегда давал «поход», то есть бесплатную прибавку.

Кириллу все безумно нравилось. Вот только то, что их товар брали немногие, его, конечно, задевало.

– Дедушка, ну почему у нас не покупают? – спрашивал он с обидой, вглядываясь в проходивших мимо покупателей с робкой надеждой.

– Видишь ли, Кирилл, – отвечал дедушка, – торговать-таки надо уметь. Тут нужен особый талант. А у нас с тобой его нет. И вообще, торговать должен не тот, кто товар производит, а тот, кто лучше его продает. Это целая профессия!

– Почему же мы сами торгуем?

– Потому, что мы мелкие частники. А они никому не нужны.

Кто такие «частники», Кирилл так и не понял, но зато быстро сообразил, что немалую часть их товара придется отвозить назад. В конце концов они оба устали и, не дожидаясь окончания торговли, направились домой.

И тем не менее и Кирилл, и дедушка были довольны: из привезенных на базар четырех больших коробок три им удалось продать.

– И сколько виручили? – спросила бабушка прежде всего, завидев их в воротах.

– Сколько мы виручили – все наше! – смеясь, ответил дедушка. – Совсем неплохо, три коробки продали! И, знаешь, мне Кирилл помог. Он привлекал внимание, и люди подходили.

Раздувшийся от гордости Кирилл бросился к маме, вышедшей из дома, и закричал:

– Мам, все было здорово! Мы с дедом торговали как настоящие крестьяне. А кто такие – частники?

– О, господи! Где ты такого набрался? Частничек мой, ненаглядный! Иди умойся и за стол. Небось, проголодались!

Кирилл Аркадьевич невольно улыбнулся, вспомнив свое боевое крещение на ниве частной торговли. «А ведь действительно таланта торговать у меня нет! Как не было его и у деда. Скорей всего, это врожденный дар. И наши книги – те же помидоры! Когда еще была жива оптовая торговля, был и доход, и прибыль. А как накрылся опт – упали тиражи, а значит, и доходы. А уж о прибыли пришлось совсем забыть. Как выживают все издательства – одному богу известно! И все же прав был дед: торговать таки надо уметь!»

Они еще не раз возили помидоры на базар, но торговля у них шла без явного успеха. Возвратившись домой, дед недовольно бурчал, чесал в затылке и, подсчитав на бумажке доход, протяжно вздыхал: «И-ээх!» Кириллу же продажа помидоров быстро надоела, и он шел с дедом на базар скорей из чувства солидарности, чем с желанием заработать деньги. К деньгам он относился равнодушно, и бабушка шутливо говорила, что Кирилл – «плохой еврей».

Лето подошло к концу, и надо было начинать готовиться к отъезду. Костик заметно вырос и окреп, да и Кирилл поправился и возмужал. Жаль было лишь того, что на Березине он побывал всего три раза – мама на большее не решилась, а взрослых, с которыми его могли бы отпустить купаться, к сожалению, не нашлось. Из-за разнообразнейших забот Кирилл в летние месяцы прочел на удивление мало. Зато он разучил все пьесы, заданные ему Верой Кузьминичной на лето – день через день они ходили с мамой к родственникам «с пианино», где он усердно, чуть ли не по часу, занимался.

Мама с бабушкой перед отъездом почему-то перестали препираться и, сидя рядышком, о чем-то тихо и подолгу говорили. Дедушка все так же сильно кашлял, много курил, возился со своими накладными и перекладывал какие-то бумаги синей копиркой. А за обедом и за ужином все чаще заходила речь о сносе дома и о том, как будут бабушка и дедушка существовать, если вместо него, а также вместо огорода с садом, они получат, в лучшем случае, двухкомнатную квартирку. Горестно вздыхая, взрослые прикидывали варианты, но так и не могли найти ответа на этот вопрос.