Борис Березовский - Исполнение желаний

Пожалуй, никогда больше в своей жизни он не встречал подобной энергичной песни-марша, состоящей из трех изумительных мелодий, которые бы так поднимали дух человека и вселяли в него гордость за свою страну и причастность к общему делу. «Ей-богу, – в который уже раз подумал про себя Кирилл Аркадьевич, – этот “Марш энтузиастов”, да и весь фильм в целом, стоил сотен тысяч политинформаций в плане патриотического воспитания народа».

Ошеломил Кирилла и «Цирк» – и фильм как таковой, и музыка. Конечно, «Песню о Родине» он знал и раньше, но то, как прозвучало в фильме уже знакомое «Широка страна моя родная», ему очень понравилось. Но особенно ему пришлись по вкусу «Выходной марш», песня «Мэри верит в чудеса», «Лунный вальс» и колыбельная «Сон приходит на порог».

А когда отец повел его на фильмы Владимира Корш-Саблина с музыкой того же Дунаевского – «Моя любовь» и «Искатели счастья», Кирилл в очередной раз чуть не задохнулся от восторга. Песня «Ждать любовь не надо, встретится нежданно» в исполнении Лидии Смирновой показалась ему до невозможности прекрасной, особенно припев: «Если все не так, если все иначе».

Очень понравилась Кириллу и песня из «Искателей счастья» – «Ой ты, сердце, сердце девичье». Причем не только мелодия самой песни, но и проигрыш – невероятно протяженный, гибкий и очень красивый. Отец уже не раз обращал его внимание на проигрыши в песнях Дунаевского – и в песне «Ой, цветет калина», и в «Осенних листьях», и в «Молчании», и в «Школьном вальсе». И Кирилл начал постепенно понимать, что часто проигрыши, как и памятное облигато, оказываются едва ли не важнее основной мелодии, и нередко являются главным признаком подлинного таланта композитора.

И еще два фильма потрясли Кирилла – «Сердца четырех» и «Свинарка и пастух», точнее, не сами фильмы, показавшиеся ему глупыми, а песни. Изысканная мелодия песни Юрия Левитина «Все стало вокруг голубым и зеленым» не сразу далась Кириллу – во всяком случае, подобрать ее на пианино он долго не мог. А вот «Песню о Москве» Тихона Хренникова он не только сразу подобрал, но и навсегда запомнил:

«Прошло полвека, а эти песни живы, – в который уже раз задумался Кирилл Аркадьевич, – причем не просто живы в памяти людей постарше, а живы в современной жизни – на экранах телевизоров, в концертах молодежных групп. Меняются аранжировки, манеры исполнения, а песни-то – мелодии, да и их слова – живут и не стареют. В чем же секрет? В том, что нет новых песен, или в том, что песни тех, советских, лет вобрали в себя что-то важное, присущее всему народу, и отразили подлинную жизнь людей, во все века включавшую в себя не только будни и трагедии, но и печаль, и радость, причем радость общую, доступную для всех? Так почему же ничего не получается сегодня? Нет общей радости? Да, что-то здесь не так. Чего-то в этом деле мы не понимаем», – подвел черту Кирилл Аркадьевич своим раздумьям и вновь вернулся в свое детство.

В последний год Кирилл заметно вырос и как-то вдруг стал самым рослым в классе. Однако быстрый рост сказался и на голосе. Он стал ломаться, по-научному – мутировать. И это принесло Кириллу массу огорчений – уж очень нравилось ему петь соло в хоре. Однако последние две песни, в которых он солировал – «Эх, дороги» Анатолия Новикова и «Скворцы прилетели» Исаака Дунаевского – Кириллу спеть уже не удалось. Вместо чистого дисканта он стал петь странным голосом, который неожиданно, без видимых причин, давал вдруг «петуха» или, того хуже, басил. Пришлось оставить хор – что называется, против природы не пойдешь! Погоревав немного и чуть-чуть поплакав, Кирилл решил, что пение – не его стезя. Он станет больше уделять внимания фортепиано, а песни в хоре пусть поют другие.

С игрой на фортепиано складывалось все как нельзя лучше. Он с удовольствием играл этюды, сонатины, пьесы, и его учительница – Вера Кузьминична – была довольна. Из композиторов ему особо полюбился Петр Ильич Чайковский. Переиграв почти все пьесы из его «Детского альбома», Кирилл начал посматривать на «Времена года». И дома с удовольствием стал разбираться и с «Осенней песней», и с «Баркароллой», и со «Святками». А еще он полюбил играть по нотам «Вальсы» Штрауса, подаренные ему папой ко дню рождения.

Казалось, все в их жизни шло как надо, и ничего не предвещало скорых перемен. Однако где-то поздней осенью Кирилл стал замечать неладное. Отец стал скучным, перестал смеяться, и по вечерам о чем-то долго совещался с мамой. Как Кирилл понял по обрывкам разговоров, у папы на работе что-то приключилось. А вскоре, поприсутствовав при разговоре мамы с кем-то из ее приятельниц, узнал, что папа, не терпевший пьянства, уволил двух пропойц в Доме культуры. Те стали жаловаться, писать во все инстанции, виня директора во всех смертных грехах. В ответ, как водится, пришла комиссия, проверила работу папы и, поддержав его решение об увольнении пьяниц, в то же время выставила ряд претензий.

Сводились они, в общем, к следующему: по мнению членов комиссии, папа излишне увлекался праздниками в ущерб партийной пропаганде и политпросвету. Проанализировав программы всех концертов и репертуар кино, комиссия отметила излишний крен в сторону музыки и развлечений, ненадлежащий уровень наглядной агитации и, разумеется, потребовала неукоснительного исправления ошибок. В ответ же на вопрос отца о судьбе его писем с просьбами приобрести комплекты музыкальных инструментов для оркестров и костюмы хору члены комиссии дали понять, что денег нет и нужно обходиться малым. В других Домах культуры, как они сказали, нет и этого.

Понятно, папу это не обрадовало. А главное, он понял: с этими людьми каши не сваришь. У них свои понятия о том, как руководить культурой, а у него – свои. Необходимо было думать, что делать дальше и как жить.

Мама считала – все обойдется, надо потерпеть. Ее поддерживали и друзья – и тетя Женя с Инной Станиславовной, и Мирон Михайлович. Но вот его жена, Мария Моисеевна – женщина практичная, – утверждала: ничего не обойдется, надо уходить, конечно, предварительно найдя работу. Но где ее найти? К тому же, перед ее собственным мужем маячила такая же проблема – Мирон Михайлович со дня на день ждал отставки и мучительно подыскивал себе работу.