Елена Поддубская - Возмездие за безумие

Что касалось Виктора, родом он был из семьи преподавателей ВУЗа. И хотя сохранил в себе привычку читать бывший «Правдинский» журнал «Огонёк» с критическими статьями В. Коротича, рыскать по книжным рынкам в поисках «Красного колеса» Солженицына, изданного, но пока не выпущенного в широкую продажу, но при этом полностью утратил стыд и бранился, как последний дворник. Почти двадцать лет в бизнесе наложили неизгладимый отпечаток не только на речь Ухова, но и на внешность: от былой мускулатуры осталась только мощная шея. Возраст преобразил мышцы мужчины, разменявшего пятый десяток, в жир, покрывающий тело и лицо ровным и толстым слоем. Почти неохватное пузо торчало из-под майки, натянутой до самых колен поверх трикотажных просторных шорт. Широкоскулое лицо стало похожим на дыню: по форме и цвету. Глаза смотрели напряжённо, красные прожилки в них свидетельствовали о частом злоупотреблении спиртным. Верхние веки провисли, нижние набухли, сузив проёмы глаз, некогда широких и выразительных, до азиатского разреза.

Услышав, что входная дверь закрылась, Виктор вышел из зала, который уже двенадцать лет как служил ему спальней, кабинетом и приёмной. Глянув на дочерей с мукой, он пошёл на кухню, недовольно выкрикивая на ходу:

– Надо было продолжать заниматься теннисом, тогда бы не ломала себе все сразу. Люди из аварий выходят с наименьшими потерями, а тут – с табуретки свалилась. Рухлядь, бл…

Грубость отца расстроила старшую дочь Уховых не так, как напоминание о теннисе. Услышав упрёк, Юля втянула голову в хомут. Полин прочла в глазах сестры невыдуманный страх. Галя тут же засуетилась на кухне, наливая тарелку окрошки во избежание других обидных слов. Воспоминания о теннисе были неприятны и ей.

История с теннисом началась в 1998 году, когда Юле исполнилось десять лет. С тех пор, как этот игровой вид спорта показал все прелести заработка на примере Анны Курниковой, теннисом на территории развалившегося СССР стали заниматься все, кто мог себе это позволить. Отец, указывая на экран с блондинкой, весящей в свои шестнадцать уже не один миллион долларов, задал дочери прямой и откровенный вопрос:

– Теннисом заниматься хочешь?

Девочка никогда не перечила отцу, а в последнее время особенно: ведь «папа зарабатывал деньги очень тяжёлым трудом», поэтому без улыбки, но кивнула. Виктор тут же сорвался с дивана и поволок ребёнка в теннисную секцию при стадионе «Юг», где сам иногда совершал пробежки. Прикинув на глаз финансовые возможности нового клиента, прикатившего на крутой БМВухе и разодевшего своё чадо сплошь в фирм у , тренер согласился взять Юлю в свою группу «на пробу». Но уже через год занятий тот же самый тренер, вкусив прелести дополнительного заработка от занятий, не определенных групповой тарифной сеткой секции, уверял семейство Уховых в исключительных способностях Юлечки к теннису.

– Ах, как она держит удар! – Галя, загипнотизированная посулами тренера, почти рыдала, глядя на дочку, ростом едва выше ракетки.

– А реверс ты видела? Видела? – Виктор чесал едва появившееся пузо и мурлыкал от удовольствия как кот. Трёхдневная щетина, сбритая наспех для общения с теннисным магом, раздражала кожу, и Виктор время от времени досадливо морщился, прикладывая обе ладони к лицу, словно промокая пот. Результатами дочери Ухов был более чем удовлетворён. Правда, людям, разбирающимся в спорте, было видно даже издалека, что Юля едва способна разогнуть колени до ста восьмидесяти, предусмотренных физиологическими нормами, и дышит очень тяжело. Но на корте приветствовалось передвигаться на полусогнутых и выдыхать воздух как при истощении. Первое придавало спортсменке мощность, второе – сексуальность. А первое и второе вместе взятые лихорадили умы, и радостный папаша пожирал свою будущую звездочку спорта глазами, полными обожания.

– А может и мне на это подсесть? – Виктор широко махал рукой, имитируя подачу, но имитируя как-то странно, с замахом гольфиста.

– Можно, – кивал тренер папаше, но основную линию разговора настраивал на дочь, – Нужно работать с ней ежедневно, – тренер делал страдальческое лицо, – Времени у меня, конечно же, нет. Но тут такой талант, что я просто обязан. Просто обязан.

Оценив обязательства тренера кругленькой месячной суммой, Уховы полностью вверили педагогу своё чадо и ударились в надежду, что вкладываемый капитал – это просто аванс, по которому сулят солидные дивиденды. Мнения девочки не спрашивали. Прикладной к делу философией служила фраза: «Все чем-то заняты, будешь заниматься и ты». Школа, теннис, английский и информатика – вот необходимый минимум, охваченный родителями для Юли, уровень которого девочка не имела права понижать ни по одному из показателей. И десятилетний ребёнок, запряжённый в телегу, повез на себе непосильный груз. От счастливого детского имиджа осталась только туго заплетённая коса.

В две тысячи первом, когда в стране поменяли одного президента на никому неизвестного другого, дела в фирме Виктора Ухова велись ни шатко, ни валко. Заработав чистыми три миллиона долларов за первые пять лет бизнеса, в последующем Виктор был вынужден отказаться от партнёрства с великим партийным боссом: деловые обороты стали принимать преступные очертания, а чего-чего, но тюрьмы Ухов боялся. После откровенного объяснения с крупным начальником, теперь уже не коммунистом при бывших властях, а демократом при нынешних, в середине девяносто третьего года Ухов ушёл на вольные хлеба и занялся индивидуальным бизнесом. Оставшись один на один со своим капиталом, вначале Виктор наслаждался свободой, пока не понял, что развод с бывшим начальником – не просто расставание: после него вход в кабинет любого из высоких администраторов края оказался для Ухова закрыт. Бывшие партийцы давно поделили рынок между собой и стояли друг за друга горой. Вот тут-то и оказалось, что одного ума для ведения дел не хватает, нужны связи, которых Виктор лишился. Первое время, потеряв возможность летать в Европу два раза в год на шопинги, и три раза в сезон на моря, Галя «держала спину», поддерживала мужа и откровенно гордилась его трудовыми успехами. Но шесть лет спустя после начала индивидуализации бизнеса Виктора и после первого отпуска, проведённого в стране, отдыха пусть и в пятизвёздочном отеле с частным пляжем, но на Чёрном море, а даже не в Турции, терпение женщины стало заканчиваться. Тогда на семейном совете постановили урезать расходы.

– Жрачка, сервисные услуги и теннис под лимитирование не попадают, – твёрдо определил Виктор, прожёвывая бутерброд с филе палтуса горячего копчения.