Сергей Ильичев - Наш колхоз

Когда Валерка и Женька собираются вместе, держись деревня, держись колхоз! То у кого-нибудь кур разгонят, потом ищи их по всей округе, у бабы Юли кошку непонятно зачем красной краской покрасили. Потом вся деревня стала называть и кошку и бабу Юлю Большевичкой. Женьку деревенские еще называли «Женька-драный зад». А история была такая: однажды во дворе у Егоровых, когда они работали в поле, друзья решили подразнить их пса Бантика. Бантик был стар и ленив, но когда Женька стал бить по собачьей миске палкой, пес такой наглости не выдержал, и с неожиданной для него прытью выскочил из будки и вцепился Женьке в задницу. Опешивший Валерка бросился наутек, а Женьку отбил от собаки проходивший мимо конюх Коля Семёнкин. Женькину мать срочно вызвали домой, дали лошадь с телегой и она повезла горе-хулигана в соседнюю деревню к фельдшеру. Фельдшер обработал и зашил рану, а Женька прославился на все окрестные деревни и села. Родители стали пугать ребятишек, рассказывая, как опасно дразнить собак – и ведь случаев покусов стало намного меньше.

В райкоме партии был перерыв после первой части совещания партхозактива. После духоты помещений народ вышел на улицу. Правда и на улице было жарко, но легкий ветерок всё же немного освежал. Все ждали второго вопроса по поводу принятия районом лозунга соцсоревнования. Каждый колхоз и совхоз сдал свою бумагу с предложением еще с утра. Над всеми поданными предложениями колдовала рабочая группа. Поданные лозунги предварительно не озвучивались, и каждый из председателей колхозов ждал очередного безумного подвоха. Какой придурок что предложит? Может какой-нибудь гадёныш додумается вообще до пятикратного перевыполнения плана по сдаче урожая государству. Председатели колхозов даже не кучковались, каждый стоял по одиночке, кто покуривая, кто читая газету или журнал, а кто-то побежал к пивному ларьку, пытаясь успеть за время перерыва попить пивка. Василий Кузьмич посмотрел на часы. Пора было возвращаться на продолжение совещания.

За столом президиума усадили объявленный еще с утра состав. К трибуне вышел руководитель рабочей группы:

«Товарищи! По результатам рассмотрения поданных в нашу рабочую группу предложений нами как наиболее удачное и всеобъемлюее выбрано предложение колхоза «Новый путь» из Заречья! Звучит оно так: «Наш рекордный урожай – Родине в год партийного съезда! «»

У председателя застучало в висках. Руководитель рабочей группы предложил Василию Кузьмичу пройти в президиум. Василий Кузьмич, смущаясь и раскрасневшись, уселся на заранее подготовленное за столом президиума место.

Оторопевшие в ожидании очередного подвоха присутствующие вдруг неожиданно для себя поняли, что лозунг-то для всех удобен. Здесь нет ничего о перевыполнениях плана, здесь не идет речь о каких-то безумных показателях. Речь в лозунге просто идет о трудовых рекордах. А рекорд слово громкое, но расплывчатое. Ну сдали урожай и сдали. Много сдали или мало… Ну, назвали рекордом и назвали, что сдали, то и сдали! И не надо ломать голову, как намухлевать это дурацкое перевыполнение? Откуда чего взять, когда на полях и так-то толком ничего не растет, а коровы дают молока меньше, чем козы?

На лицах присутствующих стало возникать просветление. Началось с каких-то робких хлопков, затем, захлопал весь зал, потом все это превратилось в овацию! Кто-то даже закричал: «Ура!»

В зале для совещаний райкома у стены стоял вроде как шкаф. Однако это была такая декоративная отделка этой части стены со шкафообразным выступом, где одна дверца была ложная, а вторая дверца этого «шкафа» была самая настоящая дверь, которая соединяла зал с кабинетом районного партийного руководителя товарища Федорова. Такая своеобразная шкафообразная отделка стены и эта смешная дверь была идеей и гордостью районного партийного начальства. Среди руководителей хозяйств, часто посещавших райком, первого секретаря Райкома партии быстро окрестили «человеком из шкафа».

«Шкаф» открылся, из него вышел седоватый человек и быстро, заученным путем, прошел к трибуне. Рассказав, какую важную роль играет социалистическое соревнование между хозяйствами, и какими темпами благодаря этому развивается экономика страны, первый секретарь обратился к Василию Кузьмичу:

«Василий Кузьмич, от имени партийного руководства нашего района разреши вручить тебе Почетную грамоту!» Овации в зале было не унять.

Первый секретарь продолжил:

«Твой, Василий Кузьмич, лозунг мы еще и в область отправим»!

Во время овации первый секретарь незаметно удалился, зайдя снова в свой «шкаф».

К трибуне снова подошел председательствующий, руководитель рабочей группы, и объявил, что все присутствующие приглашаются на ужин в райкомовскую столовую, а после ужина состоится закрытый просмотр зарубежного художественного фильма. Кто-то спросил, о чем фильм-то будет? «Про любовь», – ответил председательствующий. Интересно, интересно, какая у них там за границей любовь, зашумел народ.

После совещания Василия Кузьмича обступили другие председатели колхозов. Стали искренне поздравлять, жать руку. Такого еще никогда не было. Все понимали, какая гора свалилась с плеч. Люди вдруг стали совсем другими. Стали даже к себе в гости приглашать, обещая хорошую пьянку на природе. Кто-то звал на рыбалку, кто-то на охоту.

Поужинав, народ стал возвращаться в зал совещаний на просмотр кинофильма. Кто-то подшучивал, какую-то покажут ихнюю любовь? Интерес еще больше подогрел кто-то, бывший на другом, состоявшемся недавно районном мероприятии. Он собирался уезжать, так как этот кинофильм он уже посмотрел, сказав лишь второпях, с загадочной улыбкой, что фильм этот о гондоне. Услышав до боли знакомое слово, ошарашенный народ стал рассаживаться по креслам в предвкушении чего-то такого захватывающего.

Погас свет, застрекотал кинопроектор и на экране появилось название фильма «Любимый мой Гонджон» У народа перехватило дыхание…. Никто даже не успел понять, чьего производства этот фильм.

Заиграла какая-то мяукающая восточная музыка, замелькали горные пейзажи, долины с плантациями чая, лимонов и каких-то других невиданных растений, а россыпи разнообразия цветов на полях и лугах просто кружили голову.

Среди цветущего поля вдруг крупным планом возникла замотанная в тряпки чернявая девушка, которая своими ловкими руками собирала травинки, вязала из них какие-то веники, и укладывала в огромную копну.

Неожиданно девушка, бросив работу, встала во весь рост и жутким писклявым голосом нараспев запела. Голос за кадром стал читать перевод. В песне говорилось о том, как она любит свое поле и как ловки ее руки. Вдали показали соседнее поле с каким-то копошащимся там человечком. Девушка смотрит вдаль в сторону этого человечка и продолжает свою песню, уже пританцовывая босыми ногами. Голос за кадром переводит: «Милый мой Гонджон, однажды, когда я тебя увидела идущим по дороге, в моем сердце что-то кольнуло, и я стала каждый день думать о тебе!»