Андрей Русавин - Как млад Иванушка-Дурачек крапиву рубил

Повлекся я по пуще, по пуще всё глухоманной, вековечной. А пуздро-то [43] Пу́здро – пузо. , пуздро: буди [44] Бу́ди – будто. кто в пуздрище на КаМАЗе несется!

А я всё топ себе да топ! Дождь вымочит, солнышко высушит, буйны ветры голову расчешут. Лепота! Сонливость не возникает, дреманье не наступает, жрачка из памяти не выпадает.

Йес, аз пер, пер, зубами пощелкивал; вдруг угодил одною ногою в нечто пахучее, желеобразное – гляжу: а в заповеди [45] За́поведь – заповедный лес. – берег кисельный. Побрел я по брегу, по брегу всё кисельному.

Аз влекся, влекся, скрозь зубы поплевывал, да неожиданно преграду на пути своем встретил, замер – не то б пропал! – зырю: в суземье [46] Сузе́мье – глухой лес. река – вся из молока, берега из киселя.

Обращаюсь к молочной реке, кисельным берегам:

– Ну ни черта себе! Речка, а речка!

А речка плещет себе и плещет.

– Реченька, а реченька!

А реченька знай себе журчит!

– Речажина, а речажина!

– Шо?

– Стий, хто йде!

– Стою! Я йду! Ну, чого тоби? – томно вздыхает млечная речка, кисельные бережки и останавливает свой сонный ход. – Що это ты тутоцки разгамился [47] Разга́миться – расшуметься. ? Май ёк йатри ху! [48] Май ёк йатри ху (хинди) – я путешествую. Я теку через тридевять царств, через тридесять государств, никого не обижаю! На фига ж ты мени разбужал [49] Разбужа́ть – разбудить. ? А мне снилось такое чудесное соние – про великого героя Раму и его прекрасную жену Ситу, которая была дочерью Матери – Сырой Земли!

– Ах, ху не ху, а я во что-то такое мягкое и пахучее ноженьку увязил [50] Увязи́ть – дать увязнуть. , однозначно! Не в курсе, во что? Или в кого? Ху из ху?

– А-а-а, это ты в мой киселек допустил наступку да конечность свою увязенил [51] Увязе́нить – увязить. , вот шо! У меня берега из киселя, понимаешь! Хинди ме иско кья кахте хай? [52] Хинди ме иско кья кахте хай? (Хинди) – как это называется на хинди? О-о-о, вспомнила! Киссел!

– А-а-а! А я и не знал! Ну надо же!

– Бэ-э-э! Теперь вот знай!

– Ладно! Теперича буду иметь понятие!

– А ты хто да откелича?

– Я – Ивасецка-дурасецка, сеземьць [53] Сеземьць (др. – русск.) – т. е. «сеземец», житель сей земли; антоним – иноземец. Голодашкиной вобласци, сельца Обнищуцина.

– А я – тутошняя речушка, я эта… как её… галактикос! Йах мера кард хай. [54] Йах мера кард хай (хинди) – вот моя визитка. Ну дык шо тамоди [55] Та́моди – там. у вас в селишке, хорошо ль?

– Не то хорошо, цто хорошо, а то, цто к цему идет-ходит. Однознацно!

– А-а-а, хорошо! Ну так цто там у вас, ходит ли молодец в кафтане, идет ли девка в сарафане?

– Ходит! Идет!

– А идет ли девка за молодца?

– Она бы шла, да он не берет!

– А он шо? Поцему не берет?

– А ему шо? Ему только б пилось бы да елось, да дело б на ум не шло!

– Ах он, такой-сякой!

– Да, такой! А впроцем, он бы брал, да она не идет!

– А она цто? Поцему не идет?

– А ей цто? Ей только б пилось бы да елось, да дело б на ум не шло!

– Ах она, такая-сякая! Так у вас всё и идет?

– Да, так и идет!

– А детки?

– А цто – детки?

– А детки – идут?

– А-а-а, детки! Детки-то идут! Они идут как всегда: детки идут за детками, детки за детками!

– Ах, вот що! Ну, вот бачишь, как всё хорошо у вас идет! А ты куды идешь?

– Ах, сам в неведении куда-тка – иду, кудыкося глаза таращатся да ноги загребают, вот цё!

– Хорошо, вот шо!

– Рецка, а рецка!

– Чё?

– Молочненькая реченька, кисельненькие бережочки, ты ведь повсюду течешь, через тридевять царств, через тридесять государств, так поведай, кудаткабы мне пойтить?

– Кучх сочна чахийе. [56] Кучх сочна чахийе (хинди) – надо подумать. А чого ты, душа-чоловик, жаждешь?

– Лучезарного фатума – то бишь обильного пищей существования! Где сосатно и лакомно – тудысь дух мой у… у… устремлен! Однозначно!

– Полакомься моим простым киселиком с молочком, поведаю, буде сам не возьмешь в толк.

– А нет ли у тебя пепси-колы? Или кока-колы? Жива душа пепси-колы али кока-колы изволит! Я бы раскошелился! Уж я бы расщедрился, развязал мошну! Но не сейчас, аз воздам опосля: сперва надо сбегать до хаты за гаманком [57] Гамано́к – кошелек. !

– Несть, пепси-колы нетука, кока-колы тоже нетуткась, тличко мой киселик простой с молочком, и тольки задаром! И прямо тенчас [58] Тенчас – сейчас. , вот чё!

– Ну, гоже, гоже! – соизволяю, скривившись. – Так и быть уж! Киселику с млеком всевды в тезеве [59] Те́зево – пузо. место есть, несмотря ни на цто.

Нечего делать, вот я, гарный парубок, киселя наелся, молока нахлебался, с ястребою [60] Ястреба – утроба. недовольною остался. А сам подергиваюсь от свербежу, дожидаюсь от речки отповедыванья [61] Отпове́дыванье – ответ. .

– Ну, цё, дурасецка Ивасецка, сам не рассудил-то? – пытаеть речка.

– Ни-и-и, матоцка рецка, еще не смекнул!

– Ах, вьюношестьво, вьюношестьво: сусло не брага, вьюношестьво не чоловик! Вьюношестьво свигаеть [62] Свига́ть – слоняться. – от добрин [63] Добри́на – доброта. добрин шукаеть, понимаешь! Да никудакося не ходяй, не изменяй своего нынешнего местопребывания! – отповедывает молочная река, кисельные берега.

Разгневался я, Иоганн-дуранданн, на речонку за подобный базар да и одалече [64] Одале́че – далее. ринулся.

– Тьфу ты! Хотелось как луцце, а полуцилось ако завсёгды, – сгундела мне всугонь [65] Всуго́нь – вдогонку. река. – Вот оно що! Фу-ты, ну-ты, мослы гнуты! Эк рванул: ну ни конному, ни крылатому ни за что не захватить! Эхма, пхир милеге [66] Пхир милеге (хинди) – до встречи. , миляга!

И потекла флегматичная речажина дальше, млея от чудного сновидения про Раму и Ситу!

А я пошагал, оголодавший, изыскивать себе завидную судьбину – сытенькую житуху. Каков ни на есть, а угодно мне лопать. С гамбургеров тащусь! Пепси– колу угодно! Ма… ма… ма… манго бла… бла… благоугодно! Эту – как ее? – фейхау… фейхуа… фейхоа! Банан! Где проглотно и лопатно – тудакося ретивое летит!

Поплелся я по брегу, по брегу всё кисельному. А утроба-то, утроба: чисто кто в утробище на тракторе мчится – и при этом цитирует строки из стихотворения поэта Ивана Молчанова: «Прокати нас, Петруша, на тракторе, до околицы нас прокати!»

А я всё шагаю себе да шагаю! Дождь вымочит, солнышко высушит, буйны ветры голову расчешут. Божественно! Сонность не достает, дремушка-дрема́ не сгибает, едь [67] Едь – еда. занимает воображение.

Плелся, плелся, покрехтывал – мне на голодный зуб не попадайся! – внезапно поскользнулся, упал, встал, отряхнулся – и очи вылупил: стоит на побережье храмик, церковь расчудесная – вся из пирогов складена, лепешками вымощена, оладьями повершена, блином накрыта. Вокруг лохматые собаки лают, больно кусают – внутрь не пускают.