Станислав Сметана - Окна

Я уже успел слетать на пару дней в Рим и Флоренцию, как всегда, наснимал много неформата, в этот раз снимал на плёнку, которую сегодня отдал в проявку. По прилёту в Рим мне позвонил Рома, сказал, что видел мои фотоработы у Лёши в офисе и, если это мне интересно, может выделить мне половину зала на неделю. Только условие – снимать на чёрно-белую плёнку. Даже с учётом надиктованных условий, мне это, разумеется, было интересно, т. к. мне предложили первый раз вот так вот, по-взрослому, поучаствовать, аж на ползала. Час потратил, чтобы купить в Риме плёночный фотоаппарат и ещё полдня, чтобы научиться им пользоваться. Но вроде всё удалось. Интуиция водила меня по неизбитым местам, сами собой находились жанровые сценки, натюрморты и совершенно неземные урбанистические пейзажи, залитые фантастическим светом. Иногда приходилось вынырнуть из наваждения, чтобы вспомнить, что все вокруг – это не творение марсиан, сгинувших три миллиона лет назад, а всего лишь шедевры архитектуры с пятисотлетней историей. Да, какая-то жалкая половинка тысячелетия, а все даты и имена безнадежно спутаны, а истина утрачена под налётом легенд и баек. Флоренция вообще оказалась шедевральной.

Во Флоренции познакомился с ресторатором одним, предложил ему в Москве открыть филиал, тем более, что в Питере у него уже был, но в Москве питерский формат бы не прошёл. Мы договорились, что я найду соинвестора, а помещение у меня одно уже было на примете. Прямо напротив «Алой Розы» загибалась кофейня, уверен, что у них были проблемы с оплатой аренды, так что владельца зала уговорить – быстрое дело. Кроме того, один мой приятель давно без приличной работы, был неприятный инцидент и теперь его никуда не берут, а как управляющий он отменный. Вот и его трудоустроим. И самое главное – теперь у моей кошки будет более широкий ассортимент на ужин.

Сегодня встречался со своей старой интернетовской подругой. У неё очень красивое имя – Ярослава, Слава for short. Мы познакомились ещё лет пять назад на каком-то сайте про секс, но сексом так ни разу и не занимались. Два года вялотекуще переписывались, потом встретились и стали общаться с периодичностью раз в несколько месяцев. Про неё я знал, что у неё три высших образования – экономика, дизайн и гештальт-психотерапия, что она не работает ни по одному из них, живёт на окраине Москвы с какой-то девочкой и разводит кошек с острыми ушами. У нее их было, наверное, около пятнадцати. В двухкомнатной квартире. Они повсюду срали, поэтому от приглашений на дни рождения я отмазывался, просто отправляя цветы.

Мы встретились в Ботаническом саду. Когда-то я любил кататься здесь на велосипеде, а теперь мне уже лень. Слава была, как всегда, в каких-то вязаных одеждах, которые она делает себе сама, а излишки как-то продаёт через свой сайт. Ещё через её сайт можно было купить дизайнерские резиновые сапоги, которые стоили ровно в два раза дешевле, чем в бутике у этого дизайнера. Не знаю, как ей это удаётся. Причём она не гнушалась сама постоять около этого бутика и пораздавать всем выходящим оттуда флаера с изображением тех же сапог, что и в витрине, с указанием цены и сайта, где можно приобрести с доставкой на дом в тот же день. Обычно мы при встрече обмусоливали какую-то категорию или понятие. Сегодня она предложила разобраться с понятием «осложнение».

Мы долго сперва вычленяли его границы, в первую очередь, отделяя его от понятия «сложность». Я предлагал в качестве синонима «временная трудность», Слава оспаривала, что как правило, осложнение – это начало большой трудности. Я говорил, что она слишком драматизирует, она говорила, что я витаю в облаках и сам себя обманываю, что у меня всё в порядке внутри. Я ей отвечаю, что пусть обманываю, если мне от этого хорошо живётся, она говорит про какой-то гештальт, который нужно завершить, и тогда всё будет лучше некуда. Я начинаю критиковать корыстных психоаналитиков, которые придумывают пациенту проблему, а потом начинают от неё избавлять, высасывая деньги. Она говорит, что раз пациент пришёл к психоаналитику, то он готов платить деньги и почему бы этим не воспользоваться, ибо если ему сказать, что он здоров, не взяв деньги, он будет чувствовать себя обманутым. В общем, встреча, как всегда, удалась.

Ну, всё, наполняется моя ванна, я забил уже кальян. Уплываю.

Сегодня, когда я обедал в «Алой Розе», позвонил босс, попросил срочно примчаться в офис, т. к. у него сидит какой-то немец – потенциальный клиент, который по-английски кое-как, а я один только говорю по-немецки. В офисе я был уже через 7 минут, даже не пришлось заходить домой переодеваться, так как я сегодня пошёл обедать не в домашних тапочках, а при параде, потому что собирался на одну презентацию заглянуть в поисках перспективных клиентов. Вообще, я старался искать их там, где искать их было бы наименее логично. На всяких выставках меховых салонов, автомобилей, на открытии очередного гольф-клуба и так далее. Ни одной профильной выставки по недвижимости я не посетил. Там всегда найдутся люди покрасноречивей, более известные, из международных брендовых компаний. И буду я, как белая ворона, щёлкать клювом. Да и объекты у нас, честно говоря, были совсем не люксовые. Скорее премиум– и бизнес-класс. Судя по последним тенденциям, мне стали вручать такие объекты, что и на «бизнес» они тянут только при условии совсем уж откровенного вранья. Но, судя по всему, вместо выставки придётся заниматься туземцем. А раз клиент не мой – я получу только тридцать процентов от той ставки, если бы он был мой.

Хоть убейте, уже и не помню, как его зовут. Вообще-то, не помнить имена, в моей профессии роскошь непозволительная, но факт есть факт. Пусть будет Ганц. Съездили мы с ним на пару объектов с западной стороны Истринского водохранилища. Автомобилем рулил корпоративный водитель, так что у меня была возможность освежить немецкий, не отвлекаясь на прозу жизни. Этот товарищ – административный управляющий какого-то берлинского инвестфонда, открывал здесь офис, и хотел подыскать дом для CEO, который непременным условием переезда в Россию поставил переезд с семьёй и обитание в доме подальше от этого неуютного мегаполиса. Ганц так и процитировал – «неуютный», вот она вам и хвалёная немецкая вежливость. И неудивительно, учитывая, что они сняли офис в строящейся башне «Зигмунд Фрейд» на территории Большого Сити, начали работать задолго до окончания отделочных работ в своём офисе, а в это время верхние этажи только достраиваются, вокруг сплошная стройплощадка и сносящаяся промзона, до парковки минут десять чапать по грязи. В Берлине я тоже навскидку могу назвать несколько мест, где бы уж я точно не стал снимать офис. Но Ганцу, разумеется, сказал совсем другое, что они первооткрыватели этого места, и всегда приятней понимать, что до Тебя тут не ступала нога человека, что всё новое и чистое, не загаженное чужой энергетикой. Я плавно перекинул мостик к тому замечательному объекту, куда мы едем, оперируя прилагательными «новый, комфортный, сияющий, экологичный». Приходилось лить воду, поскольку этих объектов я и в глаза не видел (они были закреплены за моей коллегой), и описания «под сенью вековых сосен» или «засыпая под журчание воды» могли, мягко говоря, не соответствовать действительности. Мы посмотрели оба дома, они были и впрямь хороши, премиум-класс очевиден. Я на ходу сочинял легенды об исторической значимости территории к западу от Истринского водохранилища, тут и великие сражения между нашими народами, и дача Генсека, и аномальную зону придумал в пятнадцати километрах для контраста. Ганцу больше понравился тот дом, который был ближе к выдуманной аномальной зоне, несмотря на то, что он был ближе также и к дороге и дальше от водохранилища. Он сказал, что через неделю сообщит о своём решении. Я сказал, что мы готовы держать дом неделю за невозвращаемый в случае отказа залог в 1 % от стоимости. Но сошлись на трёх днях без залога. А я тем временем не переставал задаваться вопросом, почему мне подсовывают не приличные дома, как Наташе, а всякую дрянь. А процент одинаков, хотя эти и стоят дороже, и продать их можно «левой ногой», даже не выезжая на объект, и отмазываясь незнанием немецкого.