Станислав Сметана - Окна

Потом я с кем-то знакомился, что-то обсуждал, мы снова пили, я всё рвался на кухню помочь с мытьём посуды, в общем, как всегда. Когда я уже окончательно забыл про галеристов, они вдруг подошли попрощаться и как-то безапелляционно сказали, что завтра заедут за мной в четыре, так как едут на дачу, дача далеко и очень хотят пообщаться. Адрес мой они уже знают. Это после я стоял под грозой на Крымском мосту.

Вчера в 8—30 меня разбудила клиентка звонком, потребовала, чтобы прямо сейчас мы поехали и посмотрели дом для её друга-финна, приезжающего на месяц по делам. Типа, она хочет купить дом в подарок. Я ей насчёт трёх интересных домов писал и звонил пару месяцев назад, она наконец-то дозрела. Заскочил в офис за ключами, и мы встретились в условленном месте, где я закарабкался в её драндулет неизвестной модели с облупленными стразами. Она – сама маленькая, и в большой пушистой шубе (на улице было градусов 10 тепла) смотрелась очень смешно, как лиса, выползающая из норы. Зато в машине было прохладно, и я спросонья подзамёрз. Сперва мы поехали в Николо-Черкизово по Пятнице, где дом в 220 квадратных метров был готов к немедленному въезду, а потом просёлочной дорогой (чуть не застряли у какой-то канавы) в Веледниково, где дом был на стали shell&core (голые кирпичные стены внутри) и рабочие ещё месили грязь на месте будущего газона. Она тут же, не входя в дом, сказала, что это не вариант, и больше ей смотреть ничего не хочется, подойдёт первый дом, только она его хочет уже не купить, а снять в аренду на месяц. Чтобы к понедельнику персонал был и всё организовано, плюс трансфер из Шереметьева. Я натянуто улыбался и кивал, понимая, что бонусов мне снова не видать и продажа объекта откладывается. Мне, как человеку занимающемуся в первую очередь продажами была невыгодна аренда, тем более на месяц, т. к. оттягивала возможность продажи, а объектов за мной не так много было закреплено. Теперь придётся подключать отдел аренды, и почти все бонусы они заберут себе, так что в сухом остатке я поднялся ни свет, ни заря лишь с той целью, чтобы слушать радостные переживания дамы относительно отношений с финном. (Которого я, кажется, знал, судя по её описанию.) Всё это дивное щебетание: «А я-то думала, что всё, чувства и эмоции растрачены, что бизнес засосал», – и прочее, в том же духе. Когда мы с этой дамой познакомились на какой-то презентации год назад, она почти то же самое говорила про какого-то англичанина. В общем, люди не меняются, или меняются не так быстро, как хотелось бы. Я позвонил Алисе, узнал, что их дача находится дальше по Новой Риге, и, т. к. в Москву возвращаться смысла не было, предложил захватить меня на шоссе, а сам решил вызвать такси и осмотреть пару домов, которые были на подходе, и которые передавали мне. Оба они находились в населённом пункте под названием Дедово-Талызино. Помимо неприглядного названия деревни, дома были окружены и другими чудесами. Их окна смотрели на мутное болото, загаженное пластиковыми бутылками и битым стеклом, соседствовали они с развалюхами и вообще, не тянули на тот класс, в котором застройщик их позиционировал. Проклиная в душе свою контору, которая берётся за любой объект, не проведя должным образом оценку, а потом пихает всякий неликвид мне (типа, перевыполнил план – значит справишься), я занялся осмотром объектов и окрестностей. Придётся справляться. Завязка, значит, будет на это болото, надо будет подумать над красочной легендой. Заодно его почистить и запустить туда лягушек – вот и для всей деревни доброе дело.

На Новую Ригу я приехал на полчаса раньше и просто бесцельно гулял по полю. В такие моменты меня посещало состояние, которое можно охарактеризовать как «счастливое одиночество с примесью лёгкой ностальгической грусти». Я пошёл по весеннему лугу, который простирался справа от шоссе, солнце улыбалось мне, но не открыто, а сквозь слой тонких перистых облаков. Если глядеть на солнце в облаках, не морщась, приходит такое странное чувство, что что-то не удалось, что – то не так, как могло быть, что-то безвозвратно утеряно. Наверное, это связано с альтернативными вариантами жизни, от которых мы отказываемся каждый день, выбирая, на наш взгляд, более приятный и оптимальный вариант. Я мог бы получить качественное образование и строить карьеру. Мог бы снимать красивое стильное кино. Даже машинистом поезда дальнего следования, о чём мечтал всё детство, мог быть. А что сейчас? Во что превратилась моя жизнь? Я ощущал себя бабочкой на этом лугу, именно здесь и сейчас эта бабочка к месту, красит луг и приятно выглядит. А в глобальном контексте и пользы от неё нет, и раздавить её очень легко. Бесцельно летящая стареющая бабочка. Как всё это грустно.

И вместе с тем, меня всё устраивает. Я не хочу ничего менять. У меня есть то ценное, чего, кажется, не хватает многим людям, – постоянное состояние внутреннего комфорта. Многие ударяются в религию, изотерику, философию Ошо или что-то там ещё и приходят к этому сложной, долгой, часто трагической дорогой. У меня же это как-то само по себе случилось, я даже пальцем о палец не ударил, не увлекался психологией, практически не занимался целенаправленно самосовершенствованием. Просто люблю себя.

Вместе с тем, не копаясь в деталях, для меня остаются подвешенными многие базовые вопросы, загадки, которые я принимаю, не разгадывая. Например, почему со мной перестают общаться некоторые люди, которые мне интересны? Да, я делаю точно также, но я-то знаю почему именно я так поступаю. Могу привести аргументы по каждому случаю. А про себя я такого не знаю, а многие не хотят говорить в лицо, почему. Территория дискомфорта. Странно, с одной стороны, ни до кого, в сущности, нет дела, а с другой стороны, сколько слёз проплакано про одиночество, когда в твоём телефоне забита уйма номеров, но ты никому не можешь позвонить. И на самом-то деле никого и не хочется видеть. Или расставаться с людьми на пике комфорта, чтобы не потерять это сказочное чувство, пока оно не испорчено эгоистическими порывами, пока есть только восхищение. Это мост из хрустальных иллюзий, настолько сказочный, что я фотографирую его, но ни шага по нему не сделаю, чтобы не оставить там грязный след своего ботинка. И потом я буду бесконечно вспоминать его, корить себя, что не остался там, ведь это бывает, возможно, раз в жизни, до тех пор, пока не встречу новый мост, более величественный и прекрасный. Конечно, это факт – если бы я остался тогда там, я бы не продвинулся дальше к новому мосту. С другой стороны, критерий «продвинуться дальше» – это настолько неопределённо. И когда целей нет, непонятно, по каким ориентирам считать, что это продвижение, а не массовка типовых мостов. А во-вторых, дальше ведь может просто другого моста не оказаться. Хотя пока я доверялся своим ощущениям, и на самом-то деле я уверен, что окружающий меня мир с каждым днём становится лучше. А ставить всё под сомнение – это здоровое отношение разума, некий его контроль над чувствами, что говорит о гармонии личности. То есть личность живая, и в то же время действует осознанно, в рамках этики и уважения к жизни как таковой. Таким я себя ощущаю.