Анатолий Рубин - Белый мерседес

– Алло! Я по объявлению, – представился он. – Вы комнату сдаете?

В трубке мягкий голос пожилой женщины ответил:

– Да, сдаю.

– Я хотел бы снять.

– Что ж, приезжайте прямо сейчас, посмотрите. Вам, на какой срок?

– Полгода, год. Сколько можно?

– Очень хорошо, – ответила женщина. – Меня это устраивает. Беру я дешево…

Плата была вполне приемлемой.

– Знаете, как добраться?

– Знаю. Он летел, как на крыльях, по указанному адресу. Не опередил бы кто.

Дверь ему открыла симпатичная старушка, одетая в халатик, на ногах мохнатые тапочки. С хозяйкой он договорился быстро. Заплатил, как она попросила, ей сразу за два месяца вперед.

Задаток, как скромно попросила она его указанную сумму. Он не возражал. Какая разница, когда платить. Тем более, названная сумма у него как раз была с собой. По нынешним временам это разве деньги?

– Завтра можете придти за ключем и переезжать, только предварительно позвоните, – предупредила она Крестовского мило улыбаясь, закрывая за ним дверь.

Родион стал ей звонить на следующее утро. Голос в трубке тот же, но какой-то сухой, болезненный.

– Знаете, я сегодня в таком состоянии. Давление подскочило… Бревном лежу. Позвоните через пару дней.

Крестовский позвонил через пару дней.

– Никак не очухаюсь. Дня три еще дайте прийти в себя. Вы не волнуйтесь только – наш уговор остается в силе.

Он позвонил через три дня.

– Ну, опять никак не могу вас принять. С мужем поссорилась, позвоните через недельку…

Родион ждал неделю. Опять ссора хозяйки с мужем. Потенциальный квартиросъемщик начал слегка нервничать. Он уже объявил коменданту о своем съезде. И тот чуть ли не каждый день стал интересоваться, когда это произойдет. Когда же наконец, он освободит комнату.

А по телефону снова шли отговорки. Поводы были разные – позвоните через три дня, позвоните через неделю. И, наконец:

– Вы уж простите, пожалуйста, но, наверное, ничего не получится. Приезжайте завтра – я вам деньги верну.

Опечаленный и расстроенный впустую потраченным временем и надеждами, Крестовский отправился к хозяйке комнаты. Приехал и стал звонить в дверь, но никто не открывал, в квартире все как вымерли. Постояв минут пять он выругавшись про себя, ушел. На следующий день Родион через каждые полчаса пытался связаться по телефону с неуловимой хозяйкой. Но долгие гудки, свидетельствовали, что никого нет дома. Что ему оставалось делать? Плюнуть на деньги или идти в милицию.

Как ему было вести себя в этой ситуации? А если она куда-нибудь надолго уехала. Жалко конечно денег. Не караулить же ее сутками под дверьми. Неужели она его дурачит? А может это нелепое стечение обстоятельств? А здесь милиция. Все же выбрав день Родион вечером после опять нескольких безрезультатных звонков отправился по указанному адресу. Все повторилось, как и в прошлый раз. Напрасные звонки. Только в этот раз неожиданно к нему пристал тип, который стал интересоваться, не проживает ли Крестовский в этой квартире. Это оказался такой же бедолага. Попавшийся на крючок предприимчивой старушки.

– Что будем делать? – поинтересовался наш герой. – Может, пойдем в милицию?

– А как мы докажем, что давали ей деньги? Да и потом затаскают.

– У вас как с пропиской? Все в порядке?

– Ну, эти деньги к богу в рай!

…Спустя некоторое время Родион встретил ту самую старушку и грозно на нее посмотрел. Та, молча и безропотно вернула ему деньги.

– То-то же. «Интересно сколько человек она таким образом обманула», – думал он засовывая деньги в карман.

А жилплощадь Крестовский в конце концов снял. Познакомился с одним пенсионером и спустя несколько дней он вполне за пристойную цену стал обладателем ключей от однокомнатной квартиры на окраине Москвы.

За стенкой жила тихая молодая пара. Зато едва ли не каждый вечер над головой в квартире внятно звучала далекая африканская речь, песни далекого Сенегала, женский смех или плач, перемежаемый отборным матом. Звоном разбитой посуды. Африканцы гуляли совсем по-русски, по-купечески. В крови у Крестовского закипало чувство классовой ненависти. Хотелось подойти к соседкой двери, и подложить гранату.

Первое и последнее официальное лицо, проявившее интерес к Родиону, как жителю Москвы, был участковый инспектор.

– Стало быть, квартируем? Стало, быть, без прописки? – разглядывал он документы Родиона. – Нехорошо, – и посмотрел в глаза Крестовского особым проницательным взглядом. Именно таким, которыми чекисты в советских фильмах про войну окидывали шпионов, не желающих сознаваться, что они шпионы.

Взгляд участкового профессионально оглядел немудреную обстановку комнаты. Задержался на зажигалке «Мальборо», лежащей на столе.

– Сувенир, – Крестовский протянул ему понравившуюся зажигалку.

– Не курю, – отрезал тот. Но, немного подумав, добавил, – а вот шурин курит. И зажигалка исчезла в форменной куртке старшего лейтенанта.

«Почем нынче честность?» – так и подмывало спросить Родиона. Но остановил себя: «Ну, а кто мы все, как не физические лица, которые и при небольшой капле фантазии легко превращаются в подозреваемых».

Несмотря на сувенир, милиционер все же помнил о своем долге – штраф за нарушение паспортного режима выписал. Больше он в квартире не появлялся. Хотя мог бы зайти, опорный пункт располагался в соседнем доме.

Хозяин квартиры, человек трезвомыслящий, заколачивал деньги, торгуя иногда бесплатно полученной от государства квартирой, и ни с кем добычей делиться не собирался. Он был нормальным мелким домовладельцем, с нормальными для рынка инстинктами и повадками. Их отношения, не скрепленные штампиком в паспорте, могли бы длиться долго. Но однажды домовладелец решил перевести расчеты в иное русло, взвинтив цену в полтора раза. Дурной пример соседей, сдававших квартиру иностранцам, оказался заразителен. «Инфляция» – извинялся пенсионер. В общем, с квартиры пришлось Родиону съехать.

Он уже заметил, что как только жизнь его припирала к стене, и брала за горло, судьба услужливо находила ему выход. Помог все тот же Валера, который уже успел обзавестись жильем в виде однокомнатной квартирки.

– Проблемы с жильем?

– Проблемы.

Валера протянул ключи от своей холостяцкой квартиры, сказав:

– На, бери. И живи полгода.

– А ты?

– Я в Сибирь, начинать новое дело.

На новой квартире первым делом Родион разложил на видных местах фирменные зажигалки и блоки сигарет. Но никто к нему не пришел поговорить за жизнь, поинтересоваться уровнем дохода. Москва – большой город и здесь никому нет дела до других.

Услышав за стенкой музыку, понял, что соседи вернулись домой. Ими оказалась молодая семья с маленькой дочкой. Через полчаса он знал их по именам, а еще через несколько дней почти все, чем они живут вечером…