Татьяна Имайкина - Город

– Наше выступление станет праздником для всего города, – говорил он. – Нужно постараться, чтобы у нас было как можно больше публики. Но всякое массовое сборище должно быть согласовано с городскими властями, как вы прекрасно знаете. Так вот. Ничего согласовывать мы не будем! Никаких санкций от вышестоящих кабинетников я не признаю! – алкаши разразились аплодисментами. Катулл Александрович поклонился и продолжил:

– Мы осуществим наше законное право на наш город, мы дадим несанкционированную премьеру, которую будут помнить наши потомки! Её прославят в книгах, в фильмах, в журналах! Весь мир заговорит о стекляшке!

Наша королёвская стекляшка стала магнитом, притягивающим к себе удивительных людей. Если бы не она, никогда бы не встретились здесь такие разные и примечательные люди, как Сашка, Пётр Петрович, Алексей Дмитриевич, Михаил Иванович, Катулл Александрович и многие другие. Так бывает: люди ходят каждый день по одним и тем же маршрутам, а для того, чтобы эти маршруты пересеклись во времени и пространстве, нужно особое условие. Подобным условием может стать концерт, городской праздник, клуб, ресторан, парк – что угодно, в границах которого люди вдруг встречаются и понимают, что у них есть общие интересы и цели.

В нашем городе много мест, где люди объединяются в субкультуры. Так, например, каждое летнее воскресенье дворец культуры Костино собирает на своей площадке любителей социальных танцев; Аллея Славы – излюбленное место для фаерщиков, скейтеры встречаеются у памятника Сергею Павловичу Королёву, студенты ходят в городское антикафе, байкеры общаются на бульваре, в самом сердце проспекта Королёва. А вот постоянного места встречи маргиналов-алкашей в городе до сих пор ещё не было. Мы не говорим об опустившихся алкашах, которые живут исключительно на водке, политуре и прочих горючих веществах. Хочется верить, что подобных людей в нашем наукограде не встретишь. Речь идёт об интеллигентах-отшельниках, предпочитающих полубродячую, полууличную жизнь сидению в душных квартирах перед телевизором. О пенсионерах, пытающихся решить глобальные проблемы человечества. О разновозрастных фланёрах двадцать первого века, которые ещё не перевелись на нашей земле. О философах, осмелившихся не исповедовать массовую истерию остального населения.

Стекляшка приютила этих людей, стала для них второй семьёй, приветливым домом. Жители микрорайона иногда встряхивались от летаргического сна и с удивлением замечали, что там, где раньше околачивалась пара-тройка помятых пенсионеров, теперь собиралась целая организованная группа мужчин старшего возраста. Но летаргический сон вновь охватывал прохожих, которые сразу же забывали обо всём под натиском рутинной повседневности. Прохожие разбредались по своим делам, а стекляшка, оставаясь на месте, росла и ширилась, будоража маргинальную общественность.

Катулл Александрович любил пофилософствовать о стекляшке.

– Мы живём в ту пору, – говаривал он, – когда люди всё чаще встречаются на электронных форумах. А ведь что такое форум, вдумайтесь! Это площадь, место собрания! Это же центр и катализатор общественной жизни! Это же сама жизнь под открытым небом, уличное существование! Если бы люди ушли со своих виртуальных форумов и вышли в настоящий город, они бы потерялись на этих улицах. Где сейчас найти такую площадь, такой форум, который бы вершил судьбы города? Но мы постараемся, чтобы наша стекляшка стала древним форумом. Пусть она и подкачала с размерами, пусть она и не соседствует с административными зданиями, да и находится на окраине, но всё же она играет не последнюю роль в нашей жизни. Городское пространство создало здесь уютный закуток, маленькую площадку, центр пересечения нескольких улочек, потоков, по которым плывут судна с философами на борту. Стоит только построить причал, и наша стекляшка станет важнейшим стратегическим узлом для городских мыслителей.

Это была, как напишут потом несчастные литературоведы во главе с Гришей Батраком, «вторая речь Катулла Александровича». Некоторые исследователи защитят диссертации на тему городских метафор, призраков исчезнувшей повседневности и тому подобной тягомотины, высосанной из предыдущего абзаца и обоснованной трудами урбанистов и социологов. Сам Катулл Александрович даже не подозревал, что произнёс «вторую речь»; ежедневно он произносил их тысячами, но ленивый всеведающий автор удосужился записать только эту да ещё несколько других.

– А ведь что такое стекляшка? – задумался вдруг Катулл Александрович. – Почему стекляшка? Разве можно заподозрить этот обшарпанный белый сайдинг хоть в какой-нибудь прозрачности, присущей настоящему стеклу?

Магазин Валентины Петровны

Алкаши переглянулись. Действительно, столько лет они привыкли называть белый магазин стекляшкой, ни разу не спросив себя, откуда взялось это название. Стекляшка и стекляшка, и нечего тут думать. Но Катулл Александрович всерьёз озаботился этим вопросом:

– Други! Неужели никто из вас не знает, откуда есть пошла стекляшка? Может, прекрасная Валентина Петровна в курсе?

Валентина Петровна, стоявшая неподалёку, смущённо ответила:

– Откуда ж мне знать-то?

– Я читал в каком-то справочнике, будто здесь стоит целая уйма стеклянных бутылок, памятник постмодернизму, отсюда и название – стекляшка, – заявил Сашка.

– Бутылки здесь появятся только через несколько лет, – сказал Катулл Александрович. – Я тоже читал эту нелепую статью, это очередное мифотворчество марокканских учёных, разве они знакомы с реалиями, в которых мы с вами в данный момент существуем? Название бытует уже давно, а стеклянного памятника пока и в помине нет.

– А кто тут дольше всего околачивается? – спросили Петровичи.

– Вон тот клоун, как бишь его, Алексей Дмитриевич, – и Митричи указали на ветерана стекляшки, в сторонке репетировавшего очередную репризу.

Алексей Дмитриевич, услышав, что его зовут, не спеша снял с себя клоунскую атрибутику и подошёл к алкашам.

– Вы хотите знать, отчего белый магазин и эта площадка получили название стекляшки, – неспешно начал он. – Извольте. Давным-давно на месте магазинчика была торговая палатка с большой стеклянной витриной. На эту витрину продавцы выкладывали фрукты, детские игрушки, шампуни – сами помните, чего только не было в таких палатках! Народ валом валил, сюда выстраивались целые очереди, особенно по вечерам. Иногда из-под полы там продавали алкоголь, таможенный конфискат или какой-нибудь дефицитный товар. Хозяином лавки был предприимчивый армянин, из тех воротил, что наживаются на слабостях населения и исповедуют принцип «разделяй и властвуй».