Вера Скоробогатова - Северные баллады

Олеся едва уговорила Илью на развод. Ей хотелось искр жизни. Однако вскоре пришлось задуматься: а чего ждать от мира, в котором с ее неуравновешенным, диким характером и бедственно ранимой душой не выжить одной? Олесе нужен был защитник и своего рода опекун, прочная крепость… И не сбежала ли она только что из этой крепости, от своей мечты? Обидев любящего, порядочного человека… Который показался ей безнадежно скучным, неинтересным… Который не понимал ее душу, ее увлечения, ее странности… Но который вкусно кормил ее, всячески баловал и говорил, что она для него – вечная загадка… И может ли вообще один человек понимать другого полностью? И нужно ли это на самом деле для семейной жизни?

Она не знала, зачем живет на свете и, в целом, зачем нужен этот свет. Мучительно и безуспешно искала смысл жизни… Еще недавно она винила во всех печалях Илью, единственную радость своего сердца, что нередко случается между близкими людьми…

После развода философские тяготы отошли на второй план. Теперь жить не хотелось от тоски по Илье. Она согласилась бы уже ничего не менять в их жизни, лишь бы он снова был рядом. Она растерянно задавала себе вопрос: зачем было разводиться? Она предложила Лисенку жениться снова, но тот надулся и из принципа отказался.

Олеся очутилась в многочисленной армии разведенок – часто обиженных на жизнь, на мужчин, живущих тяжело и конкурирующих друг с другом. Несмотря на то, что многие после развода чувствовали облегчение и радость, их принято было жалеть. В этом вопросе общественное мнение современного общества формировалось по схеме позапрошлого века. Олесе стало неуютно и неприятно в новой роли. Захотелось убежать от бестолковой, запутавшейся себя и ничего больше не видеть. Словно умереть, оставшись при этом жить физически – на всякий случай. Вдруг когда-нибудь ради чего-нибудь она выйдет из полумертвого сна, словно через тысячу лет, с ничем не замутненным разумом? Но умирать Олеся не была готова. На самом дне ее разочарованной души теплилась надежда, похожая на детскую веру в чудеса.

Она решила второй раз выйти замуж. На этот раз – за яркого, фееричного человека, который наполнил бы искрами и весельем ее грустную, непонятную жизнь. В связи с этим она обратила, наконец, внимание на Ивана Денисовича.

Вздорный старикашка был вовсе не старым, обладал привлекательной внешностью и, несмотря на агрессивность, во всех отношениях казался надежным. Он был внимателен к ней, выслушивал и умело подбадривал ее, всякий раз умудряясь поднять настроение. Олеся постепенно привыкла к нему, оправдала и простила его давний проступок. Она почувствовала расположение к нему и однажды – под влиянием усталости – сказала, что, если он сумеет пробудить в ее сердце влюбленность, она останется с ним.

Иван поменял за свою жизнь трех жен. Каждая принесла ему особенный фонтан счастья и каждая оскорбила его самолюбие; больше он жениться не собирался. Но Олеся… Здесь было о чем задуматься!

День ее второй свадьбы приближался медленно, но неуклонно. Однажды поздним воскресным вечером Олеся с Иваном и его дочерью от второго брака – своей ровесницей – возвращалась на машине с дачи.

У края узкой темной ночной дороги, на неровной границе асфальта и ивовых кустов, бесстрашно стояла тёмная лисица. Чернобурка. Свет фар на мгновение осветил ее упитанное пушистое туловище, красивый хвост, ее острую мордочку с черным носом, и удивительно ярко отразился в ее больших зеленых глазах. В следующий миг машина промчалась мимо, а у Олеси осталось чувство, будто лиса заглянула ей в самое сердце.

«Вы видели лисицу?!!» – воскликнула девушка, но Женя недоуменно пожала плечами, а Иван пробурчал: «В этом районе лис нет». Олесе стало не по себе. «Ты пытаешься уберечь меня от новой ошибки, Илья? – тихо прошептала она. – Но почему? Ведь ты отказался жениться обратно. Может быть, временно? От обиды?»

Темноволосый зеленоглазый Илья, всегда напоминавший ей милого пушистого зверька, по-прежнему оставался ее самым близким Лисенком. В душе она знала ответ. Он любил ее, и это чувствовалось через расстояния. Он всегда был рядом, как ангел, прикрываясь вместо крыльев лисьей шкурой…

Олеся стряхнула наваждение, решив: «Они просто не успели заметить». Однако ровно через неделю в том же самом месте, только по другую сторону дороги, снова стояла, напряженно всматриваясь в салон машины, крупная яркоглазая лиса. И опять никто, кроме девушки, не видел ее, хотя не заметить подобное существо в непосредственной близости, в круге света казалось невозможным.

Всю дорогу до дома Олеся провела в испуге. Она четко осознала свою нежность к Илье, случайность и неправильность своего присутствия в чужой машине. Оставалось понять, каким образом можно повернуть события вспять. Но пришел новый день, и ее отстраненность вновь была сломлена тем, кто находился физически ближе лисицы.

Через неделю лиса явилась еще раз. Она казалась тощей и жалкой. Облезлая шерсть висела клочьями, тонкий хвост понуро лежал на земле, зеленые глаза глядели затравленно, словно исподлобья.

«Ты удручен… Твои доводы кончились, но ты все равно пытаешься… – с грустью подумала Олеся. – Прости!!!»

При посадке в длинный свадебный лимузин и всю дорогу до дворца бракосочетаний Олесю занимали лишь два вопроса: как теперь избежать регистрации и, если не получится, как объяснить произошедшее Илье?

Потайного выхода из дворца не нашлось, бегство не представлялось возможным. Отказаться выходить замуж под взглядами сотни человек она не решилась. Ей хотелось кричать: «Не хочу! Разойдитесь все по домам!» Но своих друзей она постыдилась позвать на свадьбу, а многие из гостей Ивана приехали из других городов и стран. Были оплачены банкет в дорогом ресторане, автобусы, лимузины, привезены горы подарков, и Олесе стало совестно и страшно сказать вслух то, что вертелось на языке.

Пол перед ней осыпали монетами. Разрумянившаяся, свежая и очень грустная невеста стояла среди нарядных, галдящих по-русски, по-украински и по-английски гостей в своем открытом нежно-желтом платье. Она напоминала сорванный минуту назад желтый цветок – символ измены, разлуки и предательства. Всё вокруг казалось ей нелепым фарсом.

Я переплывала моря, но всегда стремилась еще куда-то. Я могла менять свою судьбу по сотням сценариев… Впрочем, смогу и дальше… Но предательство невозможно отменить, оно случилось и стоит несмываемой кляксой на моей жизни! С ним придется жить… Я – предательница. Куда деть сознание своей мерзости?»

Олеся надеялась на взаимопонимание с новым мужем, хотя само выражение «новый муж» казалось анекдотом. Ее мужем оставался лишь один мужчина – бывший и единственный, как Родина.