Владимир Маталасов - Тайна Вселенской Реликвии. Книга вторая

– Поймите, наш товарищ может быть в это самое время погибает, пока мы с вами тут лясы точим, – продолжал тем временем Кузя. – Меня Кузьмой зовут, а это – мои товарищи, – Саня и Митя, все мы – студенты. Могу и паспорт показать, он как раз при мне: только не под дождём… – Не теряя понапрасну времени, он живо, в рамках дозволенного, пояснил в чём дело.

– Ну и отчаянные же у вас головы, хлопцы, – сразу же потеплел голос шофёра. – А как вы узнаете, в какую сторону направился ваш товарищ?.. Да и мы вот, с напарником моим, торопимся в областной центр; может оказаться, что совсем в другую сторону надо ехать…

– Как раз по пути, – не дал договорить Саня, – а откуда нам известно это, долго объяснять, да вы и так не поверите: с помощью вот этого прибора, – он приоткрыл полу Кузиного плаща, слегка щёлкнув по корпусу «Дешифратора».

– Да-а, – протянул напарник, – а вы нам того, братцы, «баки не забиваете»?

– Ладно Коля, брось ты это, я им почему-то верю.

– Вот спасибо, товарищ шофёр, – обрадовался Остапенко. – Если не возражаете, то мы с Митей заберёмся в кузов, а Кузьма сядет вместе с вами в кабину: ему во время езды надо с прибором работать…

Дождь внезапно прекратился. Сплошное тучевое покрывало быстро сползало куда-то на восток, оголяя позолоченную бликами лунных лучей панораму звёздного небосвода. Уже при выезде из города, где-то впереди, в пятнадцати-семнадцати километрах, в землю ударил мощный грозовой разряд, озарив собой всю округу и донеся до слуха оглушительные раскаты грома.

Малышеву то и дело приходилось регулировать скорость хода времени «Дешифратора», подстраиваясь под скорость движения КамАЗа. На экране чётко и неизменно вырисовывались контуры движущейся метрах в десяти «Победы». Удивлению, сидевшего рядом с Кузей, напарника шофёра не было предела. Он всё никак не мог понять, почему экран высвечивает то, чего впереди нет…

Через пятнадцать минут «поисково-спасательная» группа прибыла к месту происшествия…

2. Когда души возносятся к стратосфере.

Картина, представшая перед взорами прибывших, была вон из рук неутешительной. Место аварии было освещено огнями фар стоявшего неподалёку ночного такси – «Волги». Над Таней уже хлопотала какая-то женщина. «Почему „Дешифратор“ не выявил посторонней машины?» – было первой Кузиной мыслью, но он тут же догадался, что такси или же было встречным, или, вероятнее всего, следовало за «Победой» на почтительном расстоянии, и поэтому не попало в поле зрения прибора.

Таня сидела на мокрой, грязной обочине, одной рукой облокотившись о землю, а другой держась за голову. Присевшая возле неё на корточки незнакомка, прикладывала к лицу пострадавшей, всему в царапинах и ссадинах, белый, носовой платок, успокаивающе поглаживая её по плечу. Через дорогу, напротив женщин, в кювете покоилась машина Ремезов. Фары её так и остались включёнными. Одним своим боком она упиралась в левую стенку рва, а колёсами – в правую, покоясь под уклоном в сорок пять градусов к поверхности земли.

Девушка быстро пришла в себя, и первым делом, с нескрываемой тревогой в голосе, обратилась к ребятам, стоявшим среди незнакомых ей людей:

– Спектроскоп!.. Мальчики, спектроскоп! – Она стала оглядываться по сторонам, пытаясь что-то разглядеть на земле. – Его, наверное, ударной волной куда-то забросило…

– Ты, Таня, только не переживай, – стал успокаивать Остапенко, – отыщется твой спектроскоп. Куда он денется? Ты лучше скажи, как твоё самочувствие?

– Плохо, пока не найдётся спектроскоп, – всё никак не могла успокоиться девушка, позабыв обо всём на свете.

– Ой! – воскликнула вдруг незнакомая женщина. – Я совсем забыла о своём шофёре. Ведь ему тоже требуется помощь…

– А что с ним? – удивлённо спросил водитель КамАЗа.

– Да понимаете в чём дело: мы ехали в областной центр, когда, при выезде из города, ему стало вдруг плохо. Еле успела на ходу перехватить управление и кое-как затормозить, иначе тоже бы оказались в кювете. А тут, перед глазами, как на грех, ещё одно происшествие. – Она чуть ли не бегом направилась в сторону такси, но передняя дверка его уже открывалась. Слегка пошатываясь, из кабины вылез мужчина средних лет. – Ну как, лучше вам? – тут же обратилась к нему женщина, подходя вплотную и притрагиваясь к его руке.

– Ничего не понимаю, – растерянно произнёс водитель такси. – Ничего подобного со мной ещё не случалось… Где мы?.. Что случилось? – он испуганными глазами обвёл присутствующих, решив, по всей видимости, что стал виновником дорожно-транспортного происшествия: девушка на обочине дороги, вся в грязи и ссадинах; легковая машина в кювете; КамАЗ, какие-то люди…

– Успокойтесь! Девушка пострадала не по вашей вине, – пояснила женщина. – Просто – нелепое стечение обстоятельств. Когда вам стало плохо и мне пришлось взять управление машиной на себя, то как раз в это же самое время я увидела потерпевшую аварию девушку. Сами понимаете, не могла же я оставить её на произвол судьбы, на дороге, посреди поля, да к тому же одну и – ночью. А тут, к счастью, и помощь подоспела, – она указала в сторону приближавшихся к ним людей…

Водитель КамАЗа, которого, как выяснилось позже, звали Петром, вызвался оказать помощь в извлечении из кювета и отбуксировке «Победы». При помощи стального троса и мускульной силы мужчин, она была бережно, со всеми предосторожностями, извлечена из кювета и водворена на ровную поверхность обочины.

Пётр, производивший внешний осмотр машины, ходил вокруг неё и всё удивлялся:

– Подумать только! Ни одной вмятины!.. Во раньше делали, не то, что нынче: плюнь на кузов, и тут же – вмятина. И смотри, никакой течи ни воды, ни бензина, ни масла… Да-а…

Открыв капот и подсвечивая фонариком, он принялся за осмотр двигателя. В недоумении почесав затылок, забрался в кабину, включил зажигание и натиснул на педаль стартера. К всеобщим изумлению и радости, двигатель тут же завёлся, оглашая округу равномерным, негромким сопением выхлопной трубы.

– Повезло вам, барышня, – обратился Пётр к рядом стоявшей девушке. – Правда, не столько вам, сколько вашей машине. В отличном состоянии держите свою «тачку».

– Да это не я, это – папа, – смущённо отозвалась Таня.

– Какая разница! Папа, так папа. Привет ему от Петра с Николаем и наилучшие пожелания!..

Пока оживлённая публика о чём-то переговаривалась и что-то решала, Малышев тем временем, с «Дешифратором» наизготовку, стоял возле того места, где была найдена поверженная Таня Ремез. Установив счётчик-индикатор времени на двадцать три часа вечера текущего дня и задав многократное ускорение хода времени, он стал наблюдать за событиями на экране, направляя объектив гравитационно-оптической линзы на место падения девушки. Около минуты экран высвечивал пустое место на обочине и, когда индикатор отсчитал десять минут первого ночи, на её поверхность легло распластанное тело потерпевшей. Тут же застопорив ход времени, Малышев зафиксировал этот кадр, но спектроскопа в руках девушки, как показало изображение, уже не было. Малышеву пришлось вернуться во времени несколько назад, именно к тому моменту, когда на неё началось сказываться действие ударной волны. Последовавшее за тем медленное прослеживание траектории падения девушки выявило, что в самом начале воздействия ударной волны ремешок спектроскопа соскользнул с её шеи и самодельный прибор стал описывать в воздухе большую, пологую дугу.