Злата Ната - Кровь Кьянти

«Боже, лишь бы она дождалась, пока я вырасту, хоть бы не выскочила замуж за одного из этих захудалых актеришек, они же все как барышни кисейные. Артист не сможет ее защитить, позаботиться, уберечь от невзгод, создать условия для расцвета ее таланта!»

Я смогу! Я все это предоставлю своей Лизоньке! Я заработаю! Я женюсь на ней! Я буду ее боготворить, холить, беречь, лелеять и любить, любить, любить!

Лизонька создана для меня! И это не мальчишеские мечты, мне пятнадцать, я – уже сильный и настоящий мужчина. Лизонька меня полюбит! Я ощущал это всеми фибрами своей души. Я это знал! Ей всего-то двадцать три, невелика разница. Моя малышка!

Тонкая, высокая, волосы цвета липового меда – длинные, ровные, словно сноп пшеницы в русском поле! А глаза – синее, синее небо… И все это такое родное, славянское, волшебное, как из сказки.

Я обожал славянских женщин. Не зря именно они славятся своей неземной красотой и являются самыми желанными в мире. Эти светлые создания несут в себе вселенскую тайну, к которой так хочется припасть губами и пить, пить, пить… Во внешности славянок соединилась гармония всех стихий: земли, огня, воды и воздуха. Красота их не броская, а скорее спокойная, не предвещающая зноя, опасности или бури. Славянки – само совершенство природы. В них сублимировалась нежность и трогательность березки, гибкость ивушки, звонкость горного ручейка. Это Ангелы во плоти. И мой светлый добрый Ангел Лизонька сошла с Небес ради меня и нашей любви.

Я рос в наполовину еврейской семье. Моя мама – настоящая русская женщина, а папа – красивый чистокровный еврей. В битве за мою внешность победили гены отца: от него мне достались карие глаза, черные кудри, смуглая кожа. К семнадцати годам я уже вымахал под метр девяносто и кружил головы всем красивым девчонкам школы. Некрасивые в меня тоже влюблялись, но до них у меня попросту не доходили руки, так как надо было еще и учиться. Я был отличником и лидером класса – в общем, успевал все: и похулиганить в меру, и задачки пощелкать. Всех девчонок, с которыми у меня был интим, я исправно укладывал в специальную «коробку для секса». Делал я это очень просто. На листке писал имя девочки, ее возраст, размер груди и затем клал эти фантики в жестяную банку из-под печенья. Здорово, правда? Как только крышка от волшебной жестянки закрывалась, мой мозг тут же аннулировал все ощущения и воспоминания от встречи с девушкой.

Вы не подумайте, что я был циником. Напротив! Я не позволял себе никаких чувств и привязанностей ради моего Ангела Лизоньки.

Партнерш я выбирал исключительно славянской внешности, хоть чем-то напоминавших мне Лизоньку. Девчушки и вправду были хороши, свежи, наивны и доверчивы. Это были достойные дочери своих родителей: воспитанные и неглупые. Только мне они были совершенно не интересны. Я жил ради встречи с Той. Я учился, работал по ночам, копил и вкладывал, вкладывал и копил – в результате, я поднялся. И все это только ради Лизоньки, ради моей неистовой любви к ней. Исправно посещая все ее спектакли, я как в юности вбирал в себя ее льняные волосы, васильковые глаза, белую кожу, легкую поступь… Но в течение восьми долгих лет, пока я пытался дорасти до Лизоньки на всех уровнях Бытия, она жила своей жизнью: вышла замуж и родила дочку. Теперь мне было двадцать три, а ей – тридцать один. Я не отчаивался, я знал, что Лизонька моя и только моя. Я ждал. Ждал, когда она оправится от родов, подрастет ее дочурка, и она снова выйдет на сцену.

Я дождался.

Нас познакомили. Мой звездный час, мой шанс, мое – всё! Случилось это на афтепати после спектакля, где играла талантливая и знаменитая актриса Елизавета Денейченко – мой Ангел!

На фуршете я не сводил с Лизоньки глаз, я наблюдал. Она выходила к прессе, общалась с коллегами, позировала на камеру, давала автографы – вокруг нее распространялась аура неземной красоты и нежности. Спектакль явно удался. Это был ее первый выход на сцену после рождения дочери. Как же она была хороша! Стала более наполненной и притягательной. Материнство, словно прикосновение луча Солнца к утренней кувшинке, позволило распуститься всем ее лепесткам и раскрыть в ней светлую Божественную сущность. Лизонька передвигалась по залу, согревая всех своим теплом, будто сотканная из лучей света.

Друг другу нас представил мой знакомый. Я прильнул устами к изящным рукам Лизоньки. Бархатные, теплые, они благоухали. Обручальное кольцо неприятным стальным холодом обожгло мои губы.

Все равно ты моя, я ждал этого момента восемь лет, да что там, я жил ради этой встречи! Если бы потребовалось, то ждал бы еще восемь лет, и еще восемь, да хоть всю жизнь! Ведь, по сути, Лизонька и была моей жизнью, она заполняла собой все мое пространство, помыслы и мечты. Она жила внутри моего тела, Души, сознания – всего, что являл собой я.

Было понятно – Лизонька каким-то шестым чувством осознала, что я ждал ее всю жизнь. В долю секунды она почувствовала, что мы созданы друг для друга. Ангел! Женщина! Актриса! Она всё знала…

В ее глазах блеснула надежда, они загорелись и прояснились, стали ярче, засияли каким-то внутренним светом. Но уже спустя мгновение поблекли и потухли.

Отведя взгляд в сторону, она произнесла: «Я замужем, у меня дочь».

– Я знаю, все равно ты – моя!

– Уедем отсюда? – спросила она быстро.

– Да! – коротко ответил я.

Ее глаза вновь засветились. Так быстро взаимности я не добивался еще никогда.

Наизначительнейшее событие моей жизни – нашу встречу – я представлял себе миллионы раз, прокручивая в голове как кинопленку. Фантазировал, замирал на стоп-кадрах, но все случилось вот так, естественно и легко.

Мы были знакомы вечность и в этой жизни встретились вновь, узнав друг друга. Я томился ожиданием встречи восемь долгих, скучных лет, а Лизонька смогла распознать меня за долю секунды. Доля секунды и восемь лет…

Мы приехали в мой шикарный двухэтажный особняк в центре Москвы, я снял с Лизоньки меха и сказал: «Я строил этот дом для тебя! Ты – не гостья здесь, ты – хозяйка!»

Лизонька нежно обняла меня, положила указательный палец мне на губы и прошептала: «Я ждала тебя всю жизнь! Тебя и только тебя. Мужа я никогда не любила. Но у нас дочь…»

В этот момент я крепко и страстно поцеловал ее в губы. О, Боги, в нашем поцелуе слились вечность и доля секунды. Голова пошла кругом, ноги как-то обмякли, все остальное набухло. Мы провалились в бездну любви, и я погрузился в атмосферу Лизоньки!

Уже через неделю я, Лиза и ее годовалая дочь Софи стали жить вместе. Разговор с мужем Лизы так и не состоялся, хотя я ожидал его звонка. В моем доме зазвенел детский смех, он наполнился любовью, радостью и теплом. Только тогда я смог понять, что означают слова: «Дом – полная чаша!»