Злата Ната - Кровь Кьянти

Меня посетило то прекрасное ощущение легкости, от которого я не ходил, а летал. Испытывали подобное? Когда стопы не касаются земли, и тебя несет вперед какая-то неведомая сила.

Счастье длилось ровно год. Этот год вместе с Лизонькой пролетел как доля секунды. Мы проживали жизнь во всей ее полноте, строили планы на будущее, хотели завести ребенка, путешествовали и любили, любили, любили! Но случилось непоправимое – заболела Софи. Заболела какой-то редкой, неизлечимой болезнью. Я был убит горем. Понимая, что ничем не могу помочь малышке, я хоть как-то старался поддержать Лизоньку – своего нежного Ангела. Но все ангельское и нежное покинуло ее в тот день, когда врач объявил диагноз дочери. Два коротких слова навсегда засели в моей голове и сверлили виски: «Софи обречена».

Лизонька не истерила, нет. Она просто стала старше на десять лет. Вся легкость покинула ее, и из Лизоньки она в долю секунды превратилась в Лизу! Твердую, сухую, никогда не улыбающуюся Елизавету Денейченко!

Кроватку Софи перенесли к нам в спальню – доктор сказал, что так будет лучше для ребенка. Малышке нужно ощущать присутствие родителей днем и ночью.

В тот день я жутко задержался на работе и лег спать в комнате для гостей, чтобы не будить Софи и Лизу. Проснувшись в полдень, спустился в столовую.

«Странно, – подумал я, – где все? Девочки, должно быть, гуляют во дворе».

За окном стоял морозный солнечный день. «Сейчас поем и выйду на свежий воздух, – планировал я. – Слеплю для них снеговика! Что за ерунда, где горничная? Издеваются, что ли?»

Я пошел в комнату для прислуги. Резко отворив дверь, я обнаружил их сидящими подозрительно тихо.

– Приветствую вас, леди и джентльмены, чем обязан такому игнору?! – театрально заявил я.

Все молчали, в комнате повисла неприятная тишина. Я почувствовал неладное:

– Где Лиза? Где Софи? Что случилось?! Отвечайте же, мать вашу!

Повар дрожащими руками передал мне записку.

«Я вернулась к мужу, так будет лучше для всех… Прости меня!»

В глазах потемнело, ноги подкосились и я упал. Следующий месяц я провалялся в постели с температурой сорок и сотрясением мозга.

Зачем мне жить, если моя женщина ушла от меня?! Ушла к другому! Мой добрый светлый Ангел Лиза покинул меня, унося с собой солнце, небо и любовь.

Шло время, я оправился внешне, но не внутренне. Во мне поселилась черная дыра. Усмехаясь, она поглощала все светлые и добрые воспоминания о Лизоньке и нашем с ней счастье. И вскоре эта ненасытная черная дыра не оставила и намека на свет в моей Душе, проглотив меня целиком. Я погрузился во тьму.

Вечерами я практически не зажигал в доме свет, даже не читал. Возвращаясь после трудового дня в свой когда-то звенящий радостью дом, я садился в кресло и слушал пустоту. Иногда слуги разжигали камин – единственное светлое пятно в моем темном доме.

Через год я случайно встретил Лизу в аэропорту. Было видно, что она оправилась от горя, вернее сказать, свыклась с ним, приняла как данность. Ее нежность и светлость так и не вернулись к ней, их место заняли внутренний покой и смирение, отчего от Лизоньки веяло холодом. Но в моей памяти эта женщина навсегда осталась Ангелом.

– Как ты? – бесцветно спросила она.

– Без тебя плохо, – честно ответил я.

– Я приду завтра в восемь. Жди! – бросила Лиза и покинула аэропорт.

На следующий день, это был вторник, я стал ждать. Ждал молча, в привычном оцепенении и темноте. Ровно в восемь залаяли псы.

Приехала Она!

В этот момент черная дыра изрыгнула из себя какие-то обрывки трепета и света, я услышал стук своего сердца – оно выпрыгивало и рвалось наружу. Мое бедное истерзанное сердце! Оно еще живо! Оно еще может чувствовать и болеть!

Лизонька здесь!

Я заплакал.

Лиза молча вошла, скинула шубу. Подошла ко мне сзади, немного постояла, положив руки на плечи. Потом села на пол и обняла мои ноги. Все это – не проронив ни единого слова.

Я не шевелился, смотрел в одну точку: боялся спугнуть ожившее и так отчаянно бившееся в груди сердце, мое вырвавшееся на волю сердце. Слезы капали на грудь, оживляя меня, когда-то так жестоко преданного.

Я не знаю, сколько времени мы просидели в полной тишине и темноте. Очнулся я от знакомого ощущения погружения в атмосферу Лизы, в теплоту рук, горячего дыхания и трепета ее тонкого тела.

Мы скатились на пол. Наши руки, ноги и волосы сплелись как корни редких деревьев древней Амазонии, крепко и на века.

В середине ночи Лиза ушла. Так продолжалось целых восемь лет. Восемь лет я был счастлив на долю секунды. Черная дыра отступала по вторникам – и то лишь для того, чтобы я наполнился атмосферой Лизоньки. Потом дыра вновь пожирала этот свет и тепло, и уже в среду во мне зияла пустота. Я медленно сходил с ума.

Меня интересовало лишь одно: о чем думала Лиза все эти восемь лет, когда уходила посреди ночи. И через восемь лет я спросил ее об этом. В тот день черная дыра поглотила не только меня, но и дом. Я давно распускал прислугу по вторникам и оставлял двери открытыми. Лиза пришла, как всегда. Ровно в восемь. Интересно, что она говорила мужу все эти годы? Скорей всего, он не смел ее об этом спросить, как и не смог тогда позвонить мне. Тюфяк!

Она поднялась в спальню, я ждал за дверью, Лиза вошла. Не обнаружив меня, развернулась и направилась к выходу. Но тут выскочил я и, повалив ее на кровать, стал душить. Я душил ее и орал: «Почему, почему ты всегда уходишь? Отвечай мне, тварь холодная! Сейчас же отвечай, а то убью!!! Почему ты каждый раз оставляешь меня одного?! Я так больше не могу!»

Я придушил ее довольно сильно, испугался и отпрянул. Моя жизнь стала невыносимой. Я должен был знать, почему она так поступает со мной! Это развлечение? Может, так она черпает вдохновение для своей игры на сцене? Обновляет эмоции? Что ЭТО? Что ЭТО? Что ЭТО? Я должен узнать ЭТО сейчас!

Лиза отдышалась, села. Я тоже взял себя в руки. Она тихо произнесла: «Каждый раз, когда я уходила от тебя по вторникам, каждый раз все эти восемь лет я сбегала, чтобы не остаться навсегда. И каждый раз я плакала, – Лиза положила правую руку на грудь, не давая рыданиям прорваться наружу. – Потому что нам не суждено быть вместе в этой жизни! Я слишком сильно люблю тебя!»

На какое-то мгновение мое сердце остановилось, я даже не мог вдохнуть.

– Но я тоже слишком сильно люблю тебя! – я взял лицо Лизы в свои руки и заглянул ей глаза. – Так почему же мы не вместе? – меня затрясло.

Она отвела их и глухо произнесла:

– В тот день, когда я ушла от тебя, у Софи парализовало ноги. Если бы мы здесь остались, то наше счастье разбилось бы в долю секунды. А так у нас были эти восемь лет…