Анна Роддик - Беги-беги, я догоню

Но в какой-то момент разум включился. Точнее, мне его «включили». Великолепная «подружка» Сабрина, с которой мы еще некоторое время переписывались по интернету, как бы невзначай рассказала, как они с Риччи смотрят вместе по ночам фильмы и как еще несколько девушек крутилось вокруг него сразу после того, как я уехала.

Я даже думать не хотела о том, какой глупостью было поверить в какие-то возможные чувства. Собственно, и верить было совершенно не во что! Никто мне ничего не обещал! Никто даже не намекал на что-либо, во что можно было бы поверить! Это просто было нечто мимолетное, а таких, как я, вокруг него явно пруд пруди. Каждые две недели новая девушка.

Мне стало так противно от этих мыслей, что я радикально сменила свои жизненные приоритеты. Я забросила учебу, начала заниматься творческой деятельностью (написала первые картины, хотя тогда это было сложно назвать картинами – мне казалось, что я просто изливаю душу куску бумаги), пить со своими друзьями до тех пор, пока на душе не становилось чуточку лучше. Я плюнула на немецкий и отрицала любую возможность его дальнейшего изучения. Мне было противно даже думать об этом языке. Зато думать у меня отлично получалось в красках и на мольберте. Столько мыслей и эмоций через бумагу мне никогда не удавалось передать. Казалось, из меня льется какой-то нескончаемый поток идей. Хотя, как выяснилось это было только началом. Все это было только началом.

Пусть мучительно, но так я начала свой путь во взрослую жизнь. И моим проводником туда оказался именно Риччи. Я ненавидела его в тот момент. Он казался мне мучителем, почти преступником, убийцей. И я рыдала каждую ночь с единственной мыслью: «Ну почему именно я?», почему он не мог выбрать себе другую жертву. Почему именно мне теперь предстояло пройти через все эти мучения и дурацкие чувства, с которыми я не могла ничего сделать. Я открыла свою юную душу человеку, которому оказалась совершенно не нужна.

А больше всего меня раздражало то, что каждый раз, когда мне становилось чуть легче и удавалось хоть чуть-чуть забыть об этой всей истории, он каким-то немыслимым образом вдруг напоминал о себе – например, звонил на Новый год, чтобы лично поздравить меня с праздником. Или находил меня в интернете в одной из социальных сетей. Я ненавидела его и за это тоже.

Когда уровень моей злости и ненависти к нему зашкаливал, я писала ему злобные письма. Он ведь оставил все свои контакты мне и сказал, что я могу звонить и писать в любое время и по любому интересующему меня вопросу, что бы меня ни беспокоило – он все готов выслушать. И я в гневе писала ему все, что я о нем думаю. В ответ я получала либо скрупулёзный и крайне неоперативный ответ, либо молчание, которое раздирало меня изнутри еще больше. В какой-то момент ненавидеть этого человека и винить его во всех своих бедах стало гораздо проще, чем стремиться стать лучше и сделать что-то со своей жизнью.

Я была уверена, что не смогла продолжить учебу именно из-за него, ведь в своих стенаниях я совершенно не могла найти времени и сил сесть за учебники. Я абсолютно точно знала, что закурила (о да, я ведь закурила!) и стала увлекаться алкоголем из-за него, потому что делала это именно в те моменты, когда вдруг начинала думать о нем. И уж совершенно очевидно, что моя бессонница, депрессия, сбитые о стену кулаки и прочие проявления невроза – все было только из-за него. Мама беспокоилась за меня и отправляла ко мне психологов пачками. Но психологов я меняла одного за другим, так как не могла даже говорить о волнующей меня теме. Как только мы хоть на шаг к ней подбирались, я сбегала от психолога и говорила маме, что он некомпетентен и делает только хуже. Сама в этот момент я продолжала пить, курить, ничего не есть и не спать по ночам. Один тот факт, что он существовал где-то там, без меня и ему на меня было совершенно начхать, а я тут уже полгода не могла избавиться ни от одной мысли о нем, делал меня до жути несчастной. Одно время я представляла себе картины, как сталкиваю его с обрыва в море и он разбивается о скалы. Но потом все это плавно переросло в желание самой бросится о скалы на его глазах. Когда я поняла, что погружаться в творчество я стала чаще, чем в депрессию, а на новые краски спускать больше денег, чем на алкоголь, все началось по новой.

***

Я сидела и настырно таращилась на дисплей мобильного телефона. Еще две минуты назад я трясла его в руках и с наигранной истеричностью кричала «Ну пожалуйста, ну позвони!» – теперь же я не понимала, как такое могло случиться. Ведь как всегда, стоило мне только отойти на минуту и вернуться обратно – и я обнаружила пропущенный звонок с незнакомого номера. Это он. Сомнений не было. Сердце бешено колотилось. Я знала, это был он.

Когда я впервые услышала его голос в телефонной трубке, несмотря на весь трагизм минувших дней, лицо расплылось в блаженной улыбке. Я думала, что во мне не осталось добрых чувств к этому человеку, но я так любила этот голос. По-детски заливистый, звонкий смех. Все то, что я сохранила в своей памяти. Я уже не идентифицировала его лицо как нечто знакомое – ну вы знаете, так обычно происходит, когда кого-то долго не видишь. И вроде смотришь на фотографию, а оживить изображение уже не получается. Оно замерло, ты уже не помнишь его черт лица, не помнишь, как его взгляд наполняется задором, не помнишь почти ничего из того, что когда-то вызывало у тебя чувство невероятной привязанности к этому человеку.

***

Сегодня я всеми силами проклинала чертову погоду, ведь дождь лил с самого утра и даже не думал останавливаться. А я так хотела подготовить хорошую программу осмотра московских достопримечательностей, столько всего готова была ему показать. Но, видимо, не судьба. Собралась, поела, покурила, вздохнула, чуть не перекрестилась даже – и «погнали». Пока ехала, поняла, что не знаю дорогу и придется искать место встречи наобум. Но «наобум» сегодня оказался ко мне крайне благосклонен, я выбрала станцию Смоленская нужной ветки, а торговый центр, возле которого мы собирались встретиться, увидела сразу, как вышла из метро.

Стоя у входа, я долго всматривалась в лица. Мне казалось, что я, наверное, его уже не узнаю. Прошло 2 года. Но он сам меня окликнул. Когда я поняла, что это он, в голову пришла лишь одна мысль: «Вот теперь обратной дороги точно нет…». Я еще раз вздохнула и повернулась. Он по восточному обычаю меня расцеловал. Затем спросил, чем бы я хотела заняться, где бы я хотела посидеть. Я сказала, что кофе был бы кстати (да, он мне уже в первые секунды нашего разговора потребовался)! Он предложил пойти в ближайший Старбакс, на Арбате. Самое забавное, что вел меня туда он, а не наоборот. Я даже удивилась! Как может человек за два дня научиться так хорошо ориентироваться в незнакомом городе? Там было не очень далеко, но он вел меня какими-то закоулками, мы постоянно куда-то поворачивали, даже я запутаться успела. Когда дошли до огромной лужи, он как галантный кавалер сначала сам все осмотрел, потом сделал два или три шага и показал мне, куда наступать, чтобы я не промочила ботинки. В кафе он открыл передо мной дверь. Потом на кассе спросил, что я буду пить, предложил поесть, но я отказалась, «потребовав» с него только чашку капучино.