Геннадий Дорогов - Наташка и «Харлей-Девидсон»

– В каком городе ты живёшь? – спросила Наталья.

– В Тихвине. А тебя из каких краёв ветер занёс?

– Я кемеровчанка.

– Вот как! Сибирячка, значит. Вы с Леской почти землячки. Она из Новосибирска.

– Кто такая Леска?

– Наша общая любимица, – ответил Кирилл. – Вообще-то её зовут Олесей. В этом году её нет среди нас. Видимо, не смогла приехать, – он повернулся к Наталье. – Ну, а у тебя какие планы на будущее?

Наталья пожала плечами. Какие у неё могли быть планы?

– Пока не знаю, – сказала она. – А вы надолго здесь?

– Нет. Послезавтра утром выезжаем. У тебя будет целый день на размышления. Захочешь вернуться к мужу – я тебя отвезу.

– А куда вы поедете?

– Прокатимся до Азовского моря, – ответил Патрон. – Отдохнём там несколько дней, а потом разъедемся по домам.

Наталья на минуту задумалась, а потом сказала:

– Я остаюсь с вами.

Они остановились. Кирилл взял женщину за руки.

– Наташа, если хочешь, я сниму для тебя отдельный номер в гостинице. Но есть и другой вариант. Ты можешь поселиться у меня в номере. Нам с тобой м е ста хватит. Что скажешь?

Наталья опустила глаза.

– Ты сказал, что в твоём номере м е ста хватит…

Кирилл мягко привлёк её к себе и поцеловал. Потом он стал осторожно расстёгивать пуговицы её кофточки. Наталья не сопротивлялась, позволяя мужчине раздеть её. Постелив на траву свою кожаную куртку, Патрон увлёк на неё за собой женщину. Наталье было немного страшно – их могли увидеть. Но она не могла, не хотела сопротивляться. Её влекло к этому спокойному, уверенному в себе человеку. Боже мой, подумала она, в какой ужас пришёл бы Роберт, если бы знал, чем занимается его жена с посторонним мужчиной в неположенном месте в неположенное время суток.

А потом они вернулись в стан байкеров. Остаток дня прошёл весело и интересно. Мужская братия уделяла новенькой повышенное внимание. Было приятно принимать их ухаживания. И лишь одно огорчало: Кирилл относился к этому абсолютно спокойно. А Наталье теперь никто не нужен был, кроме него. Она была уверена, что встретила мужчину, о котором мечтала всю жизнь. «Своего» мужчину.

– Гляньте, ребята: Леска приехала! – воскликнул рыжий парень, которого здесь все называли Персиком.

Было около десяти часов утра. Погода, как и вчера, стояла тёплая и солнечная. Но, несмотря на чудесную погоду и довольно позднее время, ещё не все отошли от сна. Кое-кто, проведя бурную ночь, дрыхли в гостиничных номерах. Остальные занимались кто чем. Одни резались в карты, другие загорали, подставив свои тела нежным утренним лучам, третьи возились с мотоциклами. Наталья и Кирилл только что вышли из гостиницы на свет Божий. И хотя они успели привести себя в порядок и немного взбодриться, их усталый вид и тени под глазами красноречиво говорили о том, что большая часть ночи была отведена отнюдь не сну.

Наталья не хотела думать о том, что её ожидает в самое ближайшее время, и не строила никаких планов. За два последних года ей осточертела размеренная, распланированная жизнь. Новизна окружающей обстановки, свежесть впечатлений, действовали опьяняюще, кружили голову, словно свежий воздух после душного помещения. Что будет, то и будет. А пока всё идёт прекрасно.

Возглас Персика заставил всех повернуть головы в сторону дороги. К стану байкеров приближалась затянутая в кожу фигура на роскошном чёрном мотоцикле. Судя по возникшему оживлению, Леска действительно была общей любимицей. Подъехав близко, она остановилась и сняла шлем. Народ радостно зашумел. Улыбнувшись одними уголками губ, женщина извлекла из кармана пачку сигарет и закурила. У неё были пышные каштановые волосы и красивое, слегка надменное лицо. и ещё что-то было в этом лице необъяснимо притягивающее внимание, завораживающее. Её крепкая стройная фигура, затянутая в чёрную кожу, смотрелась просто великолепно на красивом комфортабельном мотоцикле. Заметив, какими глазами Наталья смотрит на вновь прибывшую, Патрон спросил:

– Впечатляет?

– Ещё бы! – ответила она, не скрывая своего восхищения. – А что у неё за мотоцикл? «Харлей-Девидсон»?

– Он самый, – сказал Кирилл. – А ты молодец, знаешь толк в технике.

Тем временем Леска, сойдя с мотоцикла и всё так же сдержанно улыбаясь, пошла навстречу своим друзьям. Она была довольно высокой женщиной – не менее ста восьмидесяти сантиметров. Витька Жердь, широко раскинув руки и пританцовывая, вышел ей навстречу и сладко пропел:

– Лесочка, любовь моя! Как же я скучал по тебе! Давай же поцелуемся, несравненная.

Коварно усмехнувшись, Леска глубоко затянулась сигаретой и припала губами к Витькиным губам в долгом поцелуе. Из обеих ноздрей Жердя повалил густой сигаретный дым, вызвав всеобщий весёлый смех. Потом Леска приветствовала поочерёдно других своих товарищей, пожимая руки одним, обнимаясь и целуясь с другими. Кольку Ретгена, который был значительно ниже её ростом, Леска по-матерински прижала к груди и чмокнула в темя. Рентген что-то сказал ей, кивнув в сторону Натальи и Патрона. Леска повернулась, помахала им рукой и направилась в их сторону.

В это время из гостиницы вышел Санька Кремень в обнимку с хорошенькой девчонкой. Глядя друг на друга, они о чём-то разговаривали и смеялись. Но когда Кремень увидел Леску, в нём произошла мгновенная перемена. Про свою спутницу он тут же забыл. Та ещё продолжала что-то рассказывать и смеяться, пока не заметила, что Санька её не слушает. Проследив за его взглядом, она поняла, в чём дело. На лице появилось выражение злости и досады.

– Здравствуй, Колокольчик! – Леска помахала ей рукой.

– Привет! – мрачно ответила девушка и, повернувшись, ушла обратно в гостиницу.

Санька Кремень подошёл к Леске, преградив ей путь.

– Ну, здравствуй, Прочная Ниточка! – сказал он шутливым тоном, в котором, однако, чувствовалось напряжение.

– Здравствуй, Твёрдый Камешек! – в тон ему ответила Леска, пожимая Санькину руку.

– А поцеловать меня не хочешь? – спросил он.

– Можно и поцеловать.

Она быстро чмокнула Саньку в щеку и хотела идти дальше, но Кремень задержал её руку в своей.

– И это всё?

Леска удивлённо выгнула бровь.

– Что же тебе ещё от меня нужно, Камешек?

– А ты не знаешь?

– Может, и знаю. Только ничего у нас с тобой не выйдет. Тебе мои вкусы известны. Ты в них не вписываешься.

– Да уж известны, – усмехнулся Кремень. – Но ты-то в моём вкусе. Как с этим быть?

– Уж как-нибудь. Невелика беда.

– Как же невелика, Олеся?! – Кремень продолжал держать женщину за руку. – Посмотри на меня: извёлся весь, ночами не сплю.

Теперь усмехнулась Леска.

– Ну, допустим, я догадываюсь, отчего тебе не спится по ночам. В последнюю ночь, полагаю, Люська Колокольчик спать не давала?