Дмитрий Босов - Жажда, жизнь и игра (сборник)

Внезапно посреди последнего дня пролетевшего года неожиданно искомая панель причудливым образом выехала из правого бока музыкального аппарата. Дождь уверенно отстукивал монотонную дробь. У Сэла дрожали руки. Он отчетливо помнил каждое слово бывшего хозяина шарманки, но нетерпение будто обжигало его изнутри, и пальцы непроизвольно и нетерпеливо поглаживали и саму панель, и обольстительного вида кнопку.

«Да плевать! Будь что будет!» – пронеслось в его сознании, и он, не давая себе ни секунды на раздумье, просто вдавил внутрь оранжевый кругляшок, отбросив прочь всякие сомнения.

И без промедления оказался здесь. Шарманка тут же издала противный скрежет и выбросила из себя два потрепанных листа, испещренных, как закодированная картина, причудливым подобием готического шрифта. Сэл не знал этого языка, однако неожиданно для самого себя прочел весь текст от начала и до конца. Тот гласил, что отныне юноша – гость иного мира, и будет пребывать в оном до тех пор, пока в определенный день к нему не подойдет незнакомец и не пожелает заполучить злополучный музыкальный аппарат, который годом ранее захотел приобрести он сам. Это так же должно произойти 31 мая и только при условии, если небо исторгает дождь. Когда подобное случится, Сэл должен проинструктировать будущего владельца шарманки о табу, связанном с оранжевой кнопкой, которая спрятана в скрытой панели, при этом более не предупреждая ни о чем и не говоря ничего лишнего.

Поначалу Сэл посмеялся над идиотской шуткой. Оглядевшись, позже он с горечью осознал, наконец, что окружающий его мир и вправду был чужим. В сердцах юноша хотел бросить шарманку, но она каждое утро неизменно появлялась в его новой комнате. Неоднократные попытки разбить проклятый ящик, разметав в разные стороны детали и механизмы музыкальной машины, также не увенчались успехом. На ее идеальной отполированной поверхности даже после чудовищных ударов молотом, кирпичами и любыми подручными предметами и инструментами не осталось не только вмятин, но и подобия царапин.

В другие дни года шарманка отказывалась что-либо выжимать из себя. То же самое происходило и в последний день весны, когда погодные условия не предвещали дождя.

Годы сводили Сэла с ума. Десятки раз он пытался покончить с собой, перепробовав на себе всевозможные яды, целый арсенал оружия и хитроумные приспособления. И все равно на следующий день пленник чужого мира оставался жив, просыпаясь целым и невредимым в своей опостылевшей постели.

Нужно было на что-то существовать. Первое время он продавал все, что мог, и что у него оставалось после перемещения в этот отчужденный мир безысходного существования, еле сводя концы с концами, голодая и побираясь изо дня в день. Лишения и отчаянные ситуации в жизни человека нередко активизируют такие способности и стратегии личности, о которых никто и не ведал прежде, включая и его самого. Чуть позже Сэл обратил свою навязчивую проблему с суицидом в весьма эффективный способ заработка, умирая раз за разом на многочисленных сценах и аренах местных цирков и аттракционов, закованный в цепи и в стеклянном колпаке. И порой это происходило циклично, изо дня в день, в течение полумесяца, пока публика под неистовые рукоплескания ошеломленных зевак не требовала его немедленного освобождения.

Деньги относительно скрашивали то отчаяние, что грызло его изнутри все эти годы. «Ожидание смерти подобно», изрек когда-то какой-то умник. Однако здесь оно было намного хуже смерти, которая, наоборот, могла обернуться истинным избавлением. На сцене Сэлу хватило ума все время выступать в маске. И потому в обыденном мире его никто не узнавал, проходя мимо прославленной знаменитости. Да и поверить в это действительно было бы непросто. Никто бы в этом мире так и не понял, почему загадочный мастер Альфомега не желает славы и всеобщего признания! Как и ему в свое время с трудом верилось в то, что с годами юноша неизбежно превратится в старика. В этом мире-ловушке прошли его годы ложных надежд, годы, по сути, совершенно потерянной жизни, прошла почти вся его жизнь. За это время Сэл давно смирился с собственным положением и больше не ждал, да и не желал, от жизни и судьбы никаких чудес. Память о том почти призрачном мире его детства и юности теперь уже легко представлялась ему чем-то нереальным и надуманным.

И вообще, он все никак не мог понять: зачем снова стоит под тентом, отделяющим его от множества капель воды? Все бесполезно. Отсюда нет выхода. Да и нет смысла желать возврата в мир, который отныне сам стал для него чужим! В окружающей нас громадной вселенной многое меняется, приходит и уходит. Но одно правило остается неизменным: мы получаем то, чего не хотим. А то, чего искренне жаждем и желаем, как назло убегает от нас прочь, в неизвестность.

Задумавшись, старик совершенно не заметил одинокую фигуру приблизившегося юноши, окидывающего бродягу любознательным взглядом. Он все думал лишь об одном: был ли хоть кто-либо, кто мог избежать соблазна активировать проклятую кнопку? Ответа на этот вечный вопрос Сэл, по-видимому, никогда не получит, но он ему и не нужен.

– Вы не подскажете, уважаемый: ваш аппарат продается? – разорвал его внутреннее напряженное молчание бодрый голос незнакомца.

Лил дождь, и все было как прежде. Кроме одного «но». У Сэла было уже два ответа. И, вопреки всем желаниям, у него самого теперь был весьма непростой, но все-таки свой выбор.

Звуки музыки, рвущие на части наступивший рассвет, как всегда вырвали его из сна и бросили вновь в кромешный ад действительности. Если бы истинной реальностью были сны, которые приходили к нему в часы отдохновения! Грэд тогда полагал бы себя поистине счастливым человеком! Кто же тот неведомый сосед, который каждое утро будит его столь яростно и отчаянно, того не ведая сам, и потому, естественно, портит весь его будущий день?!

Впервые безумные мелодии потревожили его полгода назад. Странная какофония ворвалась в сознание спящего, неизбежно пробуждая его. В те дни заказов почти не было. Компания «Грэд», одноименная организация, возглавляемая им же, предоставляла клиентам услуги доставки любых посылок и материалов, не превышающих в весе пяти килограмм. Учитывая организацию почтовых услуг в стране, у детища Пирфа Грэда не должно было быть шансов найти клиентуру. Тем не менее, почта нередко халтурила, и ее индивидуальные посыльные порой не желали с должной требовательностью выполнять свою работу. Поэтому бизнес-клиенты, вскоре прознав о неутомимой деятельности компании «Грэд», стали обращаться непосредственно к ее услугам. Так что ее начальнику хоть что-то перепадало, чтобы как-то сносно существовать.