Валериан Пападаки - Такая вот жизнь, братец

Приехав домой, я решил сразу перейти на пятый, последний, курс, одновременно сдавая весеннюю сессию за пропущенный второй семестр четвёртого, хотя мог бы пройти весь четвёртый заново. Но нет же! Мне не терпелось побыстрей закончить учёбу в надоевшем ЛГУ и начать новую жизнь! Меня ожидали прекрасные перспективы (как мне тогда казалось). Я был «выездной», а это означало, что я могу сделать блестящую карьеру военного или (на худой случай) штатского переводчика (т.е. «холуя») и полностью вкусить все сопутствующие прелести заграничной жизни. Более того, мои прежние (хотя и ненамеренные) услуги КГБ не были там забыты, и они ко мне благоволили. Меня даже прочили туда, но забраковали по зрению. Потом был диплом, который я, всем на удивление, написал не только «на отлично», но и защитил с отличием, что давало мне возможность поступить в аспирантуру. Одновременно, в начале года я вдруг, ни с того, ни с сего, сделал предложение сокурснице с немецкого отделения. Её отец, кадровый военный, часто бывал за границей. Свадьбу сыграли на квартире матери. Было много родственников и друзей жены. Я неожиданно для себя напился (или, вернее, меня напоил один из её друзей, её менее удачливый поклонник) и утром, проснувшись у себя дома в постели с новоиспечённой супругой, я с ужасом поймал себя на мысли: «Неужели теперь всегда так будет?».

По окончании ЛГУ, мне была предложена аспирантура, но я отказался. Грызть гранит науки – нет, это не по мне. Да и зачем? Я уже оформлялся в Гану, моя молодая жена была в восторге, мы предвкушали годы безбедной жизни где-нибудь при посольстве. И вдруг, как гром среди ясного неба: пожалуйте в армию! Не успел я поработать на переводческой ниве в НИИ Судостроения, как – бац! – повестка в военкомат, и в декабре 1964 года я уже маршировал в роте охраны, состоявшей из таких же, как я, новобранцев с высшим образованием. Правда, было это недалеко от дома, в одной из военных академий Питера, куда меня пристроил мой тесть.

Тем временем, Мартин не терял времени даром. В 1946 году, ещё будучи великовозрастным студентом Эксетерского колледжа Оксфорда (который он заканчивал после двух лет на фронтах Второй Мировой), он поставил небольшой спектакль по произведению классика английской литературы Джеффри Чосера (ок.1343—1400) – «Кентерберийские рассказы». Сыграли её в студенческом театре Оксфорда. Естественно, что играли не на языке оригинала: материалом для пьесы послужил литературный перевод оригинала на современный английский язык, сделанный деканом того же колледжа Невилом Когилом . Кстати, спектакль был поставлен в честь 650-летия колледжа, тоже основанного в XIV веке. Продолжая, как явствует из писем Мартина, работать на радио и телевидении, где он, вслед за постановкой радиопьесы по роману Тургенева «Вешние Воды», поставил его же «Отцы и Дети». Он не оставлял надежды поставить «Кентерберийские рассказы» в расширенном варианте. Объединившись с композиторами Ричардом Хиллом и Джоном Хокинсом и своим учителем по колледжу Невилом Когилом , он создал сценарий для мюзикла, который был поставлен в 1968 году

И надо сказать, он попал прямо в точку. Во-первых, в истории английской словесности Джеффри Чосер считается «отцом английской литературы», и его имя произносится в литературных кругах с большим пиететом. Он был, как пишут в школьных сочинениях, «типичным представителем эпохи Средневековья», но не просто представителем, а весьма образованным человеком своего времени. По рассказам биографов, его библиотека насчитывала около 60 книг, немалая цифра для интеллектуалов XIV века. Среди них были древние латиняне Вергилий, Лукиан и Овидий , итальянцы Данте и Боккаччо , философ Боэций . Находясь при дворе, он часто развлекал высокопоставленных вельмож и саму королеву куртуазными рассказами из жизни рыцарей и трубадуров (это было его официальной должностью) и, как «надёжный и сведущий» человек, неоднократно выполнял секретные дипломатические задания молодого короля Ричарда II. В жизни Чосера были свои взлёты и падения. Он, по своему положению, оказался вовлечённым в придворные интриги. Лишившись протекции своего патрона Джона Гонта, герцога Ланкастерского, Чосер лишился всех своих должностей при дворе и сопутствующих им привилегий. Умер он, как бы сейчас сказали, «в нищете».

2. Джеффри Чосер (1340 – 1400)

Основное ядро «Кентерберийских рассказов» было создано в последние десять-пятнадцать лет жизни Чосера, когда он терпел свои самые большие лишения. Книга состоит из Пролога и свыше двух десятков рассказов и связующих их интермедий. Замысел книги прост. В одной из лондонских харчевен того времени, «Табард Инн», собралась разношёрстная компания богомольцев, направляющихся к мощам св. Фомы Беккета , архиепископа Кентербери, хранившимся в Кентерберийском соборе. Чтобы как-то скоротать дорожную скуку, они обязуются по пути рассказывать друг другу занимательные истории. Из этих, вот, новелл, нанизанных, как бусы на нить сюжета и связанных друг с другом характеристиками персонажей и их отношениями, и складывается основная фабула книги. Из двух десятков историй, созданных Чосером, Мартин выбрал пять и, прочитав их, я понял, чем он руководствовался. Все они были круто замешаны на сексе и средневековой морали. Секс, похоть и любовь всегда были неотъемлемыми чертами человеческой жизни, но в этих рассказах есть нечто большее: воздаяние за наши прегрешения. Это хорошо показал великий английский поэт. Все выбранные им истории ярко и самобытно рисуют народную жизнь, которую Чосер знал не понаслышке. В первом «Рассказе Мельника» действует студент, «школяр смышлёный», – весьма популярный персонаж Средневековья (вспомним, хотя бы «Страшную Месть» Н. В. Гоголя ). Вторая история – «Рассказ Монастырского Капеллана» – и вовсе уводит нас в мир народных сказок. Здесь действуют обитатели скотного двора фермера и хитрый Лис (наподобие персонажей «Скотного Двора» Джорджа Оруэлла ). В третьей истории, – «Рассказе Мажордома» – (который служит ответом на дерзкую шутку мельника, ибо здесь на посмешище выставлен мельник), опять фигурируют студенты, приехавшие на мельницу для обмолота зерна. «Рассказ Купца» – это снова любовный треугольник: старик ревнивец-муж, его блудливая жена и их паж, ищущий случая. … Последняя история, «Рассказ Ткачихи из Бата», являет зрителю одну из самых колоритных фигур пантеона Чосера. Эта госпожа, испытавшая на своём веку немало любовных приключений, «пятерых мужей пережила, гурьбы дружков девичьих не считая, которых «вокруг неё увивалась стая», теперь стала весьма благочестива, успев побывать во всех известных местах паломничества: «и в Булони, и в Бари, в Кельне, в Сантьяго, в Риме и трижды в Иерусалиме». Ее рассказ переносит нас в времена царствования короля Артура. Сюжет напоминает сказку о царевиче и царевне-лягушке.