Галина Щекина - Банкет

– Мне кажется, я знаю автора идеи. Только почему-то я не вижу его здесь.

– Ну да, мы все пыхтели, думали, а ему автора идеи…

– Нам нечего скрывать. Это «Та, Которая Зашла Покурить», – открыл тайну Митюля.

– Она сказала, что оплатить другу кабак, конечно, красиво, но поскольку друг интеллектуал, поздравление должно быть интеллектуальным, – добавил Е. Бучкиц

– Зато мы запечатлели вехи! – сказал Горыныч. – Так или не так, Митюля?

– Вехи это да, – сказал Митюля Попутчик и резко заснул.

– Да вы проходите, проходите, – щебетала жена Бороды, растаскивая плотную стену сотрудников Тедиумма. – Не стесняйтесь. Вон там шведский стол. Можно прямо так все брать и накладывать.

Все замолчали.

– Материал оказывает сопротивление, – рассудил Рэм. – Мы привыкли разливать быстро и под столом. Но у нас эта дисциплина пройдет аллюром. Шведы будут разбиты.

– Редкий случай, – промолвил Горыныч. – Просто не знаю.

– Когда я была в Суоми, у нас все время был шведский стол, – вспомнила Тея-большая.

– Может, ты была в Швеции?

– Нет, ребята. Это признак хорошего тона. Смотрите!

Тея-большая как самая пьяная, не раздеваясь, молниеносно налила себе рюмку, наложила в тарелку закуски, отпила и стала прохаживаться с тарелкой туда-сюда.

– Эге, вы уже по второй? Можно мне на диван? – тут же проснулся Митюля.

– Шведский стол можно везде, – горячо откликнулась жена Бороды и подала ему тарелку на диван.

Тут же образовалась давка у шведского стола. Великое дело личный пример.

– Есть повод, – гремел Рэм, – кто скажет тост?

Борода устал ждать.

– Каждое слово будем считать за тост, – сказал он.– Возрадуемся! А что там наша маленькая Тея пишет? Не тост?

– Она стенографирует. Она отлично записывала у меня лекции, ее лекции были легендой факультета и шли по высокой цене. Я предложил ей запечатлеть вехи Тедиумма. Что ты записала, Тея?

– «Возрадуемся», – застенчиво призналась Тея-маленькая. Ее синие очи при этом полыхнули электричеством.

– Поздравляем Бороду Эпикуреича.

– Отлично. Что там у нас в кроссворде?

Жена Бороды вертела кроссворд так и сяк, ничего не понимала.

– Читай на обратной стороне…

– Если б я у вас там работала, то я бы лучше понимала.

– Ну нет, – твердо сказал Борода. – У нас на тебя работы не хватит. Нам самим мало.

Раздался сильный смех. Жена Бороды и Борода имели в виду разное.

– Ага! Нашла. «Непременный атрибут личности патриарха. Что любит жена и не любит Шеф». Это неприличный вопрос…

– Почему? Это же видно с первого взгляда…

– Борода, что ли?

– Ура, ну вот и тост.

– Мы его уже выпили, пока она искала. Давай другой.

– Тут еще есть «любимая игра Бороды и с Бородой».

– Неужели «введение в предмет»? – удивился Борода.

– Да ну! Ты неприлично трезвый, думаешь много. А ты не думай.

– Это совесть… Нечистая совесть…

– А что такое «введение в предмет»? А, ребята? – жена Бороды и так терпела долго.

– Это тайна… Митюля, во что мы с тобой играли последнюю неделю?

– В подкидного… Слушьте, подкиньте мне вон тот футляр от машинки, а то я все время лежу обкиданный салатом.

– Ой, мы к тебе сбоку, – возрадовались Комбрат и Горыныч.

– Как вам шведский стол? – некстати спросила жена Бороды.

– Мы за любым, как за шведским, – дружелюбно ответили все.

– «Любимая игра!» – повышала голос Тея-большая.

– Любимая игра у меня шахматы. Это для прессы. А на самом деле карты…

– Молодец, Борода! Наливай!

– «Тут же вынесла красотка, председатель профсоюза, / Полведра аэрозоли по приказу богдыхана…»

– Ребята! – вопила свое жена Бороды. – Вы зачем взяли пылесос? Его нельзя сотрясать! Сидите как на автовокзале, все на чемоданах и табуретках. А как же шведский стол, фланировать как?

Ее никто не слушал. Тедиумм создал три группы на подножных коробках. Поэтому возникла общность и как следствие – общая отрядная песня.

«По-осреди пустыни Гоби есть завод по-одводных лодок./ Ста-арший лодочник-очкарик никогда не видел моря, / Средний лодочник-красотка, председатель профсоюза. / Младший лодочник, романтик, и должно быть, из двуполых…» – нестройно цитировали все. – …Раз отлив, они решили, будто реки повернули, /В тот же час взорвали лодки, изнутри песком забили./ Что не спрятали-взорвали, остальное растащили, /Саксаулы порубили и решили партизанить… Тут пришел верблюд с посыльным, с ним письмо от богдыхана:/ Дескать, что за матерь вашу! Все отрыть и жить как жили…»

– Что за песня? Не знаю такую, – волновалась жена Бороды. – Она блатная или как?

– Это народный автор. Даже международный.

– А между какими он народами?

– Он понятен всем народам. А сам он сын востока.

– Перестаньте хорошую женщину акклиматизировать…

– Да, вообще-то он у нас на дипломе был. Он и еще этот композитор.

– Теянки, у вас как записано?

– Мы тогда еще не работали.

– У кого они были на дипломе, встаньте.

Тут встал Рэм и громко сказал:

– Антон Руб… Руб-бинштейн и Махмуд Ис… Исполкомов были на дипломе у меня. Один из них и сочинил эту гадость… Ик… И к… которую мы почему-то поем…

– Не «почему-то». А потому что у нас тоже богдыхан, и тоже птица-боинг…

– Ну кто, кто? Ты Дипломник, не Рэма ли скандируешь?

– Вот еще. Кондор-боинг. А Шеф – богдыхан.

– Борода, дети не спят! Я больше не могу!

– А что им надо?

– Пить просят.

– Выбирай одно из двух: или я дам пить, или ты, – Борода заливался смехом.

Дети тоже продолжали заливаться.

– Как ты хочешь, милый, – заученно ответила жена и исчезла в детской.

Теянки решили солидаризироваться по признаку пола.

– Не собрать ли нам лишние тарелки?

– Время собирать камни, время собирать рюмки…

– Бросьте это дело, девушки, у вас впереди вся жизнь…

– Не уноси! Стол не дали, тарелку забрали… Ну и условия.

– Тогда пойду укачивать детей, – твердо сказала качающаяся Тея-большая.

– Стойте! В кроссворде есть «условия, в которых любит питаться Борода».

– Я знаю место, где Борода один раз питался. Это где моя дача. Помните, не хватило?

– А где у Митюли дача? На берегу.

– Пишем: «берег»…

– Ну чем ты пишешь?

– Свеклой, видимо.

– Там еще были две старушки. Они до смерти перепугались и упали замертво, когда трое небритых захотели купить местное здание…

– Какое еще здание?

– Там одно здание – церковь. Мы не успевали построить дачу за то время, которое нам полагалось пробыть в колхозе со студентами. Начинался дождь и Комбрат решил временно найти крышу над головой. А старушкам стало плохо. А, Митюля? Спит опять.

– Зато он хороший попутчик. С ним всегда можно.

– Наливай, Борода, желаем тебе питаться до старости. Если ты твердо что-нибудь решил, то не сворачивай…