Галина Альвергнат - Все к лучшему

Семейные проблемы начались не сегодня. Первая гроза случилась двадцать два года назад, когда младший, Жан-Марк, тогда еще совсем молодой, не достигший и двадцатилетнего возраста, совершенно неожиданно заявил, что не хочет оставаться в семейном бизнесе, что его больше привлекает медицина и в будущем он видит себя кардиохирургом и никем другим. Он остался стоять на своем, несмотря ни на какие противодействия со стороны властного отца, ни на какие уговоры умной и дипломатичной матери…

С годами эта проблема сгладилась, а противоречия между отцом и блудным сыном перестали быть острыми и непримиримыми. Тем более, что старший сын, Жан-Поль, пять лет назад ставший у руководства компанией, проявил себя компетентным и удачливым во всех делах.

Казалось, буря улеглась, и семейный корабль мог бы благополучно двигаться вперед… Но появилась новая проблема, угрожавшая, как никогда раньше, его плаванию в спокойных водах.

Жан-Поль женился в возрасте Христа, и был женат уже более десяти лет. Даниэла – красивая женщина тоже из богатой семьи, получила хорошее образование, и могла бы быть, и хотела быть хозяйкой большой и дружной семьи. Но годы шли, а она ни разу не забеременела. Супруги прошли медицинское обследование спустя пять лет после свадьбы, в результате которого выяснилось, что это Жан-Поль не может иметь детей.

– Невозможно сказать об этом твоему отцу! – решительно заявила Даниэла, хорошо знавшая характер свекра. – Такая буря поднимется! Надо что-то придумать.

И они придумали – один раз, потом другой… А проблема осталась, и ее надо было решать. Оба очень хотели ребенка, а Династии нужен был наследник.

Два года назад Даниэла решилась на искусственное оплодотворение. И тут – новое препятствие! (Как будто кто-то наложил на их семью проклятие, которое невозможно преодолеть!) При прохождении медицинских обследований, более тщательных, чем это было раньше, у Даниэлы обнаружили редкую, очень редкую болезнь крови. Болезнь, которая до сих пор дремала в ней, никак себя не проявив до настоящего времени. Но на медицинском консилиуме Даниэлу предупредили, что во время беременности происходит перестройка всего организма и неизвестно, как эта перестройка может повлиять на состояние ее здоровья. Кроме того, при вынашивании плода в 80% случаев мать передает эту болезнь ребенку. А это – потенциальная и серьезная угроза здоровью будущего ребенка.

Оставался последний выход – усыновление.

Но как сказать об этом Патриарху!?

А говорить надо было и решать проблему надо было. И быстро! Даниэле исполнилось уже тридцать пять, Жан-Полю – сорок четыре…

Полгода назад случилось еще одно событие, новая беда, заставившая их еще больше торопиться, искать срочный выход из и так уже срочной ситуации: заболел глава семейного клана, заметно состарившийся за последний год, Жан-Жак. И заболел серьезно. «Нет препаратов, которые лечат эту болезнь, нет и других способов лечения,» – объяснял ему доктор на первом собеседовании, сразу после того, как в результате многочисленных анализов и обследований, первоначальный диагноз был подтвержден. – «И что же есть?» – «Есть препараты поддерживающие и снимающие неприятные симптомы Вашей болезни.» – «Какие, например?» – «Например, боли, которые вскоре появятся и будут усиливаться с течением времени.»

– Не поверишь, но не это меня беспокоит. Нет, если уж быть честным до конца, не это в первую очередь… – сетовал Жан-Жак, обращаясь к сидящему напротив него Джошуа.

Джошуа Ленберг, несколькими годами моложе своего собеседника, руководил адвокатской конторой «Ленберг и сын». Эта контора обслуживала семью Дюпрей уже в четвертом поколении, естественно, что за такой срок контакты между семьями перестали быть только деловыми. Жан-Жака и Джошуа связывали многолетние дружеские отношения. Адвокат тоже готовился передать руководство фирмой своему сыну, постепенно поручая ему не самые важные дела семьи Дюпрей.

– Твое дело, старина, сейчас в первую очередь собой заниматься и своим здоровьем. Это для тебя должно быть самым главным. А молодые пусть уж сами свою жизнь организуют, теперь их время пришло управлять и решать, – отвечал Джошуа, и сам не очень веря своим словам.

– Тебе хорошо говорить, у тебя вон три внука подрастают: и радость глазам на старости лет, и надежда на то, что будет кому дело дедов и прадедов продолжать. А у меня ни одного нет, и в ближайшее время не предвидится. Разве могу я спокойно уйти в мир иной? Чувствую я, что Жан-Поль от меня утаивает что-то и уже не верю во все их отговорки. Что-то происходит у них, а что именно, не знаю. Я уже и жену подсылал к ним, разведать, что и как, но она вернулась ни с чем. А, может, и знает она что-то, да мне ничего не говорит. Известно и тебе тоже, какая она у меня дама дипломатичная. И младший мой, как на грех, непутевый уродился…

– Стоп, стоп, стоп, – перебил его Джошуа. – Тут ты, дружище, совсем не туда направился. Жан-Марк твой многого добился, не припоминай старых раздоров, это не каприз его был – пойти по медицинской части. Хирургом он родился, от бога этот дар у него. Добиться такой известности и сделать такую карьеру – это не каждому удается…

– Что мне от его карьеры, он ведь даже жениться не удосужился, а сорок лет недавно стукнуло. Нет, с этой стороны мне наследников не дождаться. Да и с другой, видимо, тоже… Вот что меня беспокоит больше, чем болезнь моя, вот что не дает мне спать по ночам. Умереть, не дождавшись рождения внука… – обреченно закончил Жан-Жак.

…С одним твердым убеждением выходил Джошуа из дома друга: надо что-то делать. Что-то предпринимать, чтобы помочь. Но что? Наверняка есть какой-то выход из ситуации. Есть выход из любой ситуации.

«Сегодня же и начну наводить справки,» – решил он, садясь в машину…

Несколько дней спустя Джошуа пригласил в свое бюро Даниэлу и Жан-Поля.

6

Они молчали все трое некоторое время после того, как Джошуа закончил говорить…

– Не совсем чистый способ, … – наконец нерешительно начал Жан-Поль…

– Да, – согласился адвокат. – Но и не совсем грязный. Все основано на добровольных началах, и каждый получает свое: одни – деньги, другие – ребенка… В определенном смысле можно даже сказать, что это – хороший выход из непростой ситуации для всех. Почему? Потому что в противном случае мать готова убить своего будущего ребенка, т.е. сделать аборт, а это в какой-то степени можно квалифицировать как убийство. В чем состоит нарушение закона, (и это я могу вам сказать точно), в том, под каким предлогом пересекается граница. Но это очень объяснимо. Нельзя ведь сказать: «Я въезжаю на территорию США, чтобы продать своего ребенка.»

– У нас уже и не может быть чистого решения проблемы, – вступила в разговор Даниэла. – За последние годы мы столько раз лгали, такую гору лжи соорудили, что еще одна ложь уже ничего не изменит.