Андрей Иванов - Развеселый

Стена, опоясывавшая город, имела в высоту сорок локтей, у основания была шириной в десять, в верху в семь локтей. Восемнадцать башен возвышались над стенами, четыре из них надвратные, массивные, на каждую сторону света. Восемь были с плоскими площадками, на вершинах которых, в случае необходимости, монтировались требушеты. И шесть стрелковых. Вынесенные на десять локтей за внешний контур стен, они держали под прицелом мощных стационарных арбалетов пространство вдоль стен. В мирное время на стенах несли караул около двухсот стражников из Гвардии наместника. Они также следили за состоянием механизмов башен и орудий. Кроме караульной службы на стенах, другие гвардейцы патрулировали городские улицы и дороги провинции. Собирали подати и охраняли казну.

Выехав за пределы города, Веселай перешел на рысь, потом на галоп. Дав коню как следует размяться, вернулся в город. Поставил коня, вытер на сухо. Направился в трапезную. Служанка, увидев его, приветливо улыбнулась, передала:

– Ваши друзья направились в «Дом угощений» и ждут вас там»

– Спасибо тебе, красавица! – улыбнулся в ответ, дал монетку и шутливо поклонился. Поднялся переодеться после прогулки, заметил подсунутое под дверь письмо с убористо четким почерком Мелиссы. Убрал его в тумбочку, разберется с этим позже, а пока голод не тетка, да и друзья ждут.

– Доброго всем вечера! – с этими словами Веселай присоединился к компании, сидевшей за отдельным столом. Мелисса и Ушатай, Матвей и Горделива. Ждали Егоршу с супругой.

Южанка в теплое время года или в натопленном помещении предпочитала открытые безрукавки и немного свободного покроя штаны. Сегодня она заплела на висках уходящие вверх косички, на макушке собрала их в хвост, свисавший до плеч, и выбелила вертикальными полосами. Светло-коричневая кожа медного оттенка, красивое лицо с выразительными глазами, темные волосы в причудливой прическе, открытые руки и шея, глубокая ложбинка груди. Все это сложилось в несколько экзотический, граничащий с вызовом образ. Матвей, сидящий напротив, невольно смущался, натыкаясь взглядом на вырез жилетки. Многие мужчины в зале невольно ломали глаза и шеи, бросая взгляды в их сторону.

Когда улеглись приветствия, улыбнувшись, продолжил:

– Мелисса, не будь ты женой Ушатая, умыкнул бы тебя, не раздумывая и не терпя возражений.

– Не будь я женой горячо любимого Ушатая, – улыбнулась та в ответ, – убила бы, если б не умыкнул.

– Как дела дома? – продолжил Веселай.

– Дом крепок, отчет у тебя под дверью. На словах, после вашего отъезда на острова подтвердились вести о том, что огорки набрали максимально возможное количество новобранцев в ряды «черноухих». Так что либо в этом, либо в следующем году что-то будет. Шаманы-жрецы зашевелились.

– Марина-охотница в городе, – молвил Ушатай, отпив, поставил кружку на стол. – Видел ее на рынке. Узнала, поздоровалась, спрашивала про тебя.

– Буду рад ее видеть, – отозвался Веселай.

– В последнюю вашу встречу она пыталась разбить горшок о твою голову.

– Вазу, – поправил Веселай.

– Сути не меняет.

– Но звучит солиднее – не корона, то хоть ваза на голове, все ж лучше, чем горшок.

С приходом Егорши с супругой общий тон разговора принял совершенно шутливо непринужденный оттенок. С лиц давнишних друзей-приятелей не сходили улыбки, часто слышался смех в ответ на веселые истории о приключениях минувших дней.

После очередного тоста, мельком оглядев зал, Веселай заметил сидящую в углу Октаву.

– Я на минутку.

Подошел, слегка поклонившись, произнес.

– Благодарствую за помощь, хотя и немного недоумеваю.

– От чего же ваше недоумение? – Октава жестом пригласила охотника сесть.

– Да разве принято королевским служащим принуждать человека отказаться от своих прав на аудиенцию?

На что Октава пояснила:

– У главы гильдии было право участвовать в жеребьевке в этом году. Мы ему предложили уступить это право на гарантированную возможность попасть на следующую аудиенцию по квоте наместника. Выбор был таковым: либо жребий сейчас, либо гарантия через два года. Он согласился на этот вариант. Срок его полномочий истекает через три года, так что он ничего не теряет. Все довольны, – девушка улыбнулась.

– Понятно, и кто ж обладает такими полномочиями – тасовать квоты наместника? – произнес, как бы размышляя, Веселай вслух.

– А вот это уже совсем другая история, – произнесла, не переставая улыбаться, Октава, проведя тем самым незримую черту под этой темой. – Меня также интересуют некоторые подробности. Буду благодарна, если просветишь.

– Спрашивайте, возможно, помогу.

– Можно на «ты»!

Веселай кивнул.

– Так вот, меня интересуют «черноухие», что-нибудь изменилось за последние год или два?

Веселай на мгновение задумался.

– Послушай, Октава, есть общеизвестные факты, есть слухи, а есть мои ощущения и наблюдения. Что именно тебя интересует?

– Твои наблюдения и ощущения.

– Хорошо, – охотник кивнул, на мгновение задумался и продолжил, – чаще стали происходить скоординированные вылазки. Сам в прошлом сезоне столкнулся с четырьмя совместными акциями двух и более отрядов «черноухих». Вырос процент хорошего оружия, нового и не бросового, что не есть хорошо. В прошедшем сезоне в ряды черноухих набрали максимальное количество новобранцев.

– С чем это связано? – поинтересовалась Октава.

– Пока не ясно, но началось это после прихода нового «Верховного жреца» и заменой нескольких так называемых племенных шаманов.

– То есть Шаманы во главе с Верховным перетягивают на себя одеяло влияния, так? – уточнила Октава.

– Похоже на то. Но загвоздка в том, что на место вождя не может претендовать ни бывший шаман, ни черноухий. А реальная сила все ж у вождей.

– Да уж такова традиция, я знаю. Но влиять на внутренние настроения племен шаманы могут, – задумчиво произнесла Октава.

– Тут ты права, – подтвердил охотник

Повисла недолгая пауза.

– В каких состязаниях планируешь принять участие? – сменила тему Октава

– Я ни в каких, а вот Ушатай, возможно, в стрельбе из лука. Горделиве же не терпится из самострела себя попробовать в соревнованиях с другими. И, если будут, то в проверке травниц.

– Бывают и такие? – улыбнулась Октава, отпивая из стакана.

– Да, не каждую ярмарку, но, если целительница ставит шатер, то обязательно устраивает смотр, экзамен. На этот раз вроде должна была приехать, так что поглядим. Горделива волнуется, хоть и старается вида не подавать.

Откланявшись, Веселай направился к своим. Идя своим чередом, вечер незаметно подошел к концу.

В суете и хлопотах, ворковании и шутках пролетели следующие три дня. Ветреным, но солнечным утром пятницы по улочкам города прошелестела-пронеслась подгоняемая глашатаями весть: