Владимир Янсюкевич - Завтрак для людоеда

– Чем ты меня кормишь? – возмутился Иерохим. – Мясо воняет потом, а от почек несёт тошнотворным гламуром! Словно пудру смешали с омолаживающим кремом да ещё добавили туда ложку помады для цвета да шампанского для куражу и подали в качестве питья! Смерть для моего старого организма!

– Папан, не начинай. Я тебе всё вчера высказала. И пока ваш МКЛ будет бездействовать, ничего другого предложить не смогу. Так что утри свою мудрую бороду и жуй, что дают.

И снова, как и в прошлый раз, старый людоед отвёл душу, разговаривая перед сном с внуком.

– Я тебе открою страшный тайну, малыш: наш род происходит от людей.

– От людей? – удивлённый внук широко раскрыл рот.

– По теории нашего старого учёного позапрошлого века, Чарла Барвина, наш род, род Людоедов, ведёт своё начало от обезьяноподобных человеков. Есть, правда, гипотеза, будто людоедское семя было занесено на землю с других планет…

– Значит, мы – инопланетяне?

– Маловероятно. Такого, как у нас, нигде не может быть. Я же говорю, гипотеза. Для дураков. Чистокровный людоед – определённо детище матушки-земли. У нас немало традиций чисто земного свойства. К примеру, раньше, когда кто-то клялся, ему говорили: «Ешь землю!» И он ел. А на других планетах земли просто нет. У нас много чего было интересного. Были и свои кумиры, на которых мы воспитывались. Один Отец народов чего стоит. Или тот же Фюрер, к примеру. Их аппетиту можно было позавидовать. Столько людей за свою жизнь пожрали, нам и не снилось. Были, конечно, и отщепенцы, воинственно вставшие на путь вегетарианства.

– А как их звали?

– Тебе не надо знать.

– Ну, дедушка, назови хоть одного!

– Ладно, не канючь. Не люблю этого. Лет сто назад был один Граф… всё мужика из себя изображал, бородой землю пахал, девок, словно кур, щупал. Но его отлучили от нашего стола, и о нём, к счастью, в истории людоедства не принято говорить.

– Почему?

– Дабы не оскорблять память предков отказом от привычного рациона. Если бы мне кто-то сказал раньше, что я когда-нибудь откажусь от людоедства, раскаюсь, я бы не плюнул ему в лицо, как это делают некоторые слабаки из нашего рода, нет, и я бы не стал съедать его за один присест по примеру наших Собакевичей, а отрез а л бы по маленькому кусочку и употреблял бы, как лакомство, как деликатес, смакуя и тщательно пережёвывая. Конечно, со временем с продовольствием у нас возникли проблемы…

– Проблемы? Какие, дедушка?

– Ох, и не спрашивай… продукт стал, мягко говоря, недоброкачественный.

– А почему недоброкачественный?

– Прогресс донимает.

– Как это?

– Ну, как тебе сказать, попроще… бессортица пошла в ход. Ещё лет сто назад было из чего выбрать. А теперь всё перемешалось… Видишь ли, съедобность человека зависит от места рождения, образа жизни, от пищевого рациона, ну, от профессии, конечно, и от занимаемой должности. И от пола, разумеется. Баба и мужик всегда были очень разные на вкус. Баба всегда была ядрёней, а мужик острей. А теперь… не различают, – Иерохим безнадёжно махнул рукой. – Но самое нежное и вкусное мясо когда-то было у крестьянских детей, оно экологически чистое. А сейчас крестьян ноль целых ноль десятых. Все в город подались. Всё так перемешалось… Одна химия да нитраты. И алкоголь. От алкоголя у людей мясо делается горьковатым. Да и желчи хватает. А то ещё курильщики бывают. Его, конечно, съесть можно, хоть он и табаком приванивает. А внутренности гнилые – сразу на помойку. Одна поганая слизь. Такой продукт пошёл, что хоть не ешь – вымачиваешь его в артезианской воде, вымачиваешь, а он, собака, всё равно горчит! Да что мы всё о еде да еде!

– Ну, дедушка! Так интересно!

– Интересно ему, вишь! Раньше у нас Кодекс чести беспрекословно соблюдался: своих не есть.

– А теперь?

– А теперь из-за отсутствия экологически чистого продукта никто не может положиться, что и в Кодексе не грядут изменения. Вот недавно меня на наше телевидение приглашали, просили поделиться кулинарными секретами прошлого и настоящего. Я, конечно, не стал информировать о нынешнем положении вещей. И говорил больше о меню из прошлого. А ведь сегодня возникла реальная опасность быть съеденным своим же собратом. А телевизионщикам палец в рот не клади, руку откусят. Могу рассказать, что я там наговорил, если хочешь. Ты же телевизор не смотришь.

– Мама не разрешает.

– Да ты всё равно б не увидел – ночью показывали. Начал я с того, что перед едой продукт надо тщательно обчистить. А то и зуб сломать недолго.

– Почему?

– Как почему! Попадётся какой-нибудь там ключик от квартиры, где деньги лежат, или кошелёк со стальными заклёпками… тут нужен глаз да глаз. Потом обмыть. Затем, если слишком большой, расчленить по заданной схеме, разложить по сортам. А тогда уж готовь, что тебе нравится. Раньше-то мы живьём глотали. А теперь в связи с недоброкачественностью продукта на огне обжигаем или варим. И тут уж дело вкуса. Хочу предупредить: ребёночек или, попросту, дитятина в нынешних условиях – незрелый продукт. Раньше – да, а сейчас – нет. Да и всякую химическую дребедень сосут не переставая. И живую химию пьют типа всякой колы. Лучше не рисковать. Пусть он сначала подрастёт, образумится, нальётся соком, выучится чему-нибудь полезному, устроится на хорошую работу, женится по любви, народит детей, словом, глотнёт счастья под завязку – вот тогда мы его и слопаем в охотку! Мозги – лучший деликатес. Есть надо запечённые в духовке в фольге и обязательно десертной ложкой. Лучше серебряной.

– А почему серебряной?

– Для дезинфекции. И опять же не всякие мозги хороши. Надо выбирать такие, в которые ещё ни одна мыслишка не забредала. Они мягкие и нежные, как печёночная паста на сметане. Одним словом, невинные мозги. К счастью, такого добра пока навалом. Затем нужно учитывать род занятий продукта и занимаемые им должности. Начальство, к примеру, есть можно только глазами, а в рот – ни боже мой!

– Почему?

– Можно насмерть поперхнуться. Ну, если только в порядке исключения, грудинку, скажем. Она холёная и потому не застревает в зубах. Зато задняя часть очень жирная. А мозгов на микроскопическую порцию, да и то они какие-то сильно пахучие, то ли от застойных процессов, то ли от обилия задних мыслей. Словом, здесь следует воздержаться. Также спортсмены и авантюристы малосъедобны. Мясо у них жилистое, в нём много адреналину, а он п о том отдаёт. Да и всякие допинговые препараты дают о себе знать. Также трусы неприятны на вкус. У страха мерзкий запах, вроде сероводорода с примесью какой-то невообразимой тухлятины. Ну, и не лишним будет сообщить тебе, что людоедство всегда подразделялось на международное, национальное и местечковое. Но в последнее время мы, людоеды, склонны к глобализму. Пищу следует разнообразить. Нельзя отставать от времени. Не то получишь несварение желудка. Французы – ничего, правда, иногда лягушатиной отдают или морепродуктами. Хотя от постоянного употребления вина, мясо у них нежное и ароматное. Мой прапрадед даже Наполеона как-то хотел попробовать… правда, он был нечистый француз, корсиканец. Но понюхал и отпустил.