Евгений Федоров - От трёх до тридцати

Пингвины, как и лебеди, сохраняют пару на всю жизнь. Это называется моногамия. Когда мама возвращается с рыбалки в огромную колонию , она кричит: «Го-ша! Го-ша!» и находит в стае свою семью по ответу: «Мы здесь, мы здесь!» А как она находит своего малыша среди тысячи других в колонии, это не знают даже учёные. Они предполагают, что пингвины сканируют при поиске: они посылают и принимают электро-магнитные колебания и так они находят своего малыша среди тысяч других.

А что же они кушают, если вокруг одни льды? – спросил Гордюша.

– Антарктиду омывают аж три океана: Атлантический, Индийский и Тихий. Они и снабжают пингвинов свежей рыбкой круглый год! Вот на рыбку я и заманил Гошу к себе в гости! Я спустил за борт ведро на верёвке, в которое я положил свежую селёдку. Гоша сам залез в ведро и оказался у нас, на палубе! Он ничуть не опечалился, а подходил к каждому моряку и знакомился: торкал клювом в ногу. За что и получал кусочек рыбы и великодушно разрешал погладить себя по головке.

– Ну, и куда ты потом дел Гошу? – нахмурился Гордюша.

– На обратном пути мы зашли в Кэйптаун, это город на самой южной оконечности Африки. Мы встали на якорь на рейде в ожидании лоцмана и нас сразу окружили точно такие же пингвины, как и Гоша.

Мне стало жаль разлучать Гошу с его собратьями. И везти его через экватор, где даже вода сильно подогрета солнцем – было опасно! Ведь Гоша привык ко льду вокруг и холодной воде, где рядом плавают огромные ледяные горы – айсберги.

И я выпустил Гошу обратно в море на том же «лифте» (ведре!), на котором он прибыл к нам… К Гоше тут же подплыли его собратья и они вместе уплыли назад, в Антарктику… Гоша ещё долго оглядывался: он раздумывал, не вернуться ли ему к морякам…

– А какую самую большую рыбу ты поймал? – спросил Билли (Гордей).

– Я поймал на крючок однажды такую большую рыбу, что она была вдвое больше разведённых в стороны рук, (так рыбаки обозначают свой трофей – пойманную рыбу) более двух метров ростом. А называлась эта рыба — тунец.

— А ты не врёшь? Это – нечестно! – подозрительно сощурил иглаза Билли Бонс. – Забожись!

– Честное пиратское! Сто тасяча чертей! Чтоб мне болтаться на рее парусного брига, если я вру! – забожился я.

Однажды мы работали тралом в Северном море у берегов Англии на научном судне «Ломоносов», это было в 1955 году.

При выборке трала часть сельди ускользала из тралового мешка и на неё пикировали огромные чайки-олуши.

Но, вдруг, мы увидели в толще воды стремительные тени с острым плавником, атакующие наш трал. На дельфинов они не были похожи. Наши учёные объяснили нам, что это – тунцы – очень крупные, хищные, промысловые рыбы из семейства скумбриевых (и похожи на них!) и ловят их на крючки.

Ах, – так? Тогда я попросил механика Бориса Наумова сделать мне огромный крючок, а тралмейстер дал мне бухту – 250 метров – 8-прядного, очень прочного капронового шнура-«сарачок», который я намотал на швартовую вьюшку. Боря сделал мне крючок, я привязал его тросиком к сарачку, привязал пловучесть – кухтыль и, наживив сельдь, стал забрасывать свою «удочку» в то место, где шныряли тунцы.

Один крючок разогнулся, когда его схватил тунец. Второй – Боря его закалил – обломился от рывка тунца… Неудача…

Вокруг нашего судна при выборке трала кружили норвежские тунцеловные сейнеры: мы увидели у них на палубе уже лежали серебристые «торпеды» – пойманные тунцы. Значит, всё дело, весь секрет – в крючке!

Тогда я взял у Бори Наумова блок сигарет «Прима» и стал подзывать ближе к борту норвежский тунцелов. Один из них приблизился на расстояние броска и я крикнул им: «Please, give me two hook, change by cigarette!» (Пожалуйста, дайте два крючка, в обмен на сигареты!»). На палубе «норвега» расхохотались и бросили мне в перчатке два крючка, а я им забросил сигареты и они стали разглядывать такую диковинку: русские сигареты без фильтра. Жестами норвеги показали мне способ нанизывания наживки на крючок: в бок спинки сельди. Кстати, капитан тунцелова быстро сбежал на палубу, наорал на своего матроса и дал ему по шее: конкуренция!

Норвежский крючок, на удивление был мал, не более спичечного коробка, но он был в сечении плоским и на крючке была фирменная марка «TITAN», это – особый сплав!

Едва я закинул подаренный крючок, как его схватил тунец. Он так сильно потянул шнур, что я вытравил почти все 250 метров, чтобы шнур не оборвался. Тунец стал описывать круги вокруг нашего судна, а мы стали осторожно подбирать слабину шнура с помощью лебёдки. С большим трудом, нам удалось накинуть петлю на хвост тунцу и вывирать его на палубу. Он оказался «ростом» в два с половиной метра и весом в 240 килограмм. (Смотри на фото! Я стою рядом, мой рост = 174 см.) Вот какую рыбку я поймал на крючок!

Кстати, этого тунца мы заморозили и его после поместили на выставке ВДНХ (Выставка достижений народного хозяйства) в Калининграде).

Но это была не самая большая «рыбка», которую я лично видел, не считая китов, конечно.

В 1953 году я был матросом-практикантом на ТХС-191 (транспортно-холодильное судно) в Новороссийске, на Чёрном море. Однажды радист вручил капитану радиограмму с таким текстом-заданием: «Вам срочно следовать порт Азов, погрузка шести рыбин зпт назначением порты Анапа Сочи Ялта по две рыбины каждый порт»… Капитан и вся команда были озадачены: «Не шутка ли это: погрузить не 60 тонн …, а шесть …рыбин…?»

Послали РДО (радиограмму) в Управление флота с просьбой подтвердить рейсовое задание, мол, «Не поняли»…

Подтверждение пришло: «Погрузка шести рыб и доставка на курорты по две рыбки каждому»… Да… «Вот так задание! Не задание, а – прикол! Ладно, там, в Азове, разберёмся» – подумали мы и взяли курс на порт Азов.

А вот какие « шесть рыбок» мы погрузили в порту Азов (устье реки Дон, Азовское море) смотри на снимке!

Эта рыба называется « Белуга» , она из семейства осетровых. Это – самая древняя и самая крупная рыба на Земле. Она занесена в Красную книгу. Это значит – она охраняется всеми странами Мира. «Ростом» белуга бывает до 5 метров, а весом – до двух тонн!

Белуги на палубе нашего судна