Яна Дубовская - Последняя комната

Приехав во Флитвуд, первым делом он отправился в агентство, которое занималось продажей, и встретила его та самая сотрудница, которая звонила ему в Лондон. Она любезно порекомендовала Эштону для начала привести дом в более ли менее нормальное состояние, ссылаясь на то что, его просто-напросто невозможно нормально осмотреть из-за завалов вещей и мебели, через которые нужно было протискиваться, чтобы попасть куда-либо дальше гостиной, а уж потом выставлять на продажу. Пытаясь объяснить этой бестолковой женщине, что он известный лондонский адвокат и у него попросту нет времени на подобные вещи, наконец, предложив ей самой этим заняться за отдельную оплату и получив отказ, Эштон убедился воочию в крайней степени ее тупости и понял, что к обоюдному соглашению они не придут. Он тут же отказался от услуг агентства, и покинул его, даже не попрощавшись.

Он поехал в дом и осмотрел его самостоятельно особенно тщательно. Эштон удостоверился, что состояние особняка еще более запущенное, чем он себе представлял. И нет ничего удивительного, что никто не хочет его покупать, хмыкнул он про себя, осматривая обветшалый фасад и заросший сад. Эштон понял, что ему необходимо придумать каким образом, можно быстрее привести дом в порядок и наконец, продать его, чтобы больше не возвращаться в эту забытую богом местность.

Выходные, проведенные во Флитвуде, показалась Эштону бесконечными. Не желая оставаться в доме, он отправился в город, чтобы снять номер в гостинице и отдохнуть. Он приехал из Лондона на своей машине, и дорога заняла более пяти часов 2 2 Расстояние от Флитвуда до Лондона 390 км. На автомобиле это занимает 5 часов. , а если учесть что накануне он почти лишился сна из-за напряженной работы, то он чувствовал себя довольно вымотанным.

Время в непривычной среде тянулось для него особенно медленно. Вечером накануне понедельника он задержался в доме, где изрядно выпил и решил не садиться за руль, а остаться в нем на ночь, о чем в последствие сильно пожалел. Сперва он долго не мог уснуть, ворочаясь с одного бока на другой. Затем его разбудил холод и шум дождя, а чуть позже, когда уже совсем рассвело, вода начала громко капать с потолка, и Эштон окончательно проснулся.

В итоге весь следующий день он ощущал себя совершенно разбитым. Даже пара чашек крепкого кофе, которые он выпил, не помогли. С утра он объездил три агентства Флитвуда, занимающиеся покупкой и продажей недвижимости, но везде его ждал вежливый и настойчивый отказ. Скорее всего, слух о доме на Виндворт-авеню уже облетел все агентства, если не весь мир, с негодованием думал он. Это осложняло дело, и Эштон раздражался все больше и больше.

Уже вечерело, когда он пришел на побережье. Вокруг не было ни души, и это его обрадовало. Ему нужно было подумать и проанализировать последние события. Воздух был весьма прохладным, но Эштон предусмотрительно тепло оделся, и холод мало волновал его.

Он размышлял о том, что пора было возвращаться в столицу, но прежде ему хотелось раз и навсегда покончить с домом, чтобы не возвращаться к этому в будущем. Он мог позволить себе оставаться тут еще максимум один день, но Эштон понимал, что вряд ли за этот день что-то изменится. Внезапно он почувствовал усталость и какую-то опустошенность. Он уже повернулся, чтобы уйти с берега прочь, как вдруг увидел вдали девушку, которая сидела на скамейке и, судя по клубам дыма вокруг, курила. Неожиданно Эштон понял, что тоже хочет курить.

В редкие минуты морального изнурения ему всегда нестерпимо хотелось сигарету. Эштон не имел обыкновения потакать своей слабости, считая курение недостойной привычкой, но сейчас он был на взводе, и ему было необходимо успокоить нервы. Пусть и таким банальным способом.

Повинуясь своей прихоти, он подошел ближе к девушке, сидящей к нему спиной, и спросил:

– Сигаретой не угостите?

Эштон заметил, как она вздрогнула от неожиданности, и резко обернулась к нему вполоборота.

– Не хотел вас напугать, – произнес он, разглядывая ее профиль.

– Ничего, – ответила она, вставая со скамейки и протягивая ему полупустую пачку сигарет. При этом она даже не взглянула на него, и встала таким образом, что он, по-прежнему, не видел ее лица полностью.

– И зажигалку, если можно, – беря протягиваемые ему сигареты, на которые он даже не опустил взгляд, спросил Эштон.

Девушка начала нервно рыться в своей тряпичной бесформенной сумке, а Эштон продолжал ее разглядывать, ожидая, как она вскинет подбородок, встретиться с ним глазами, улыбнется, и начнет заискивать в поисках предлога продолжить знакомство. Не то чтобы Эштону этого сейчас хотелось, скорее он просто привык к одинаковому сценарию, который предсказуемо разыгрывается, когда в его окружение появляется незнакомая женщина.

Наконец, найдя зажигалку, девушка, подняв руку, протянула ее Эштону через свое плечо, еще сильнее развернувшись лицом к морю. Но от Эштона не ускользнуло, что, тем не менее, она встала так, чтобы краем глаза видеть его. Поэтому, когда прикурив, он протянул сигареты обратно, она покачала головой, и быстро ответила:

– Там всего одна, оставьте себе.

Почему-то именно в это мгновение Эштону показался ее облик смутно знакомым. Пристально сощурившись, он искоса посмотрел на нее более внимательно.

Прежде девушка показалась Эштону совсем юной, но подойдя ближе, он заметил, что это совсем не так. Да, она была невысока ростом, и достаточно худощава, что делало с первого взгляда похожей на подростка, но приглядевшись, Эштон определил, все же она была достаточно взрослой. Однако угадать ее возраст он не смог – ей могло быть, как восемнадцать, так и двадцать пять лет.

На ней были черные джинсы, которые подчеркивали тощие ноги и светлая вязаная кофта, непонятного фасона и такого огромного размера, что складывалось впечатление, будто снята с чужого плеча. Весь ее облик был бы ничем не примечателен, если бы не волосы, которые своим пшеничным цветом сливались с оттенком кофты, а темные, кое-где почти черные пряди, напротив, выделялись на ее светлом фоне. Пожалуй, эти слишком длинные и растрепанные волосы, скрывающие одну половину ее лица, являлись единственным, что привлекало к ней внимание.

Эштон подумал, что мог поклясться, будто видел ее раньше. Сам не зная почему, но он непременно хотел вспомнить, где именно.

Она, тем временем, не подавала вида или действительно не замечала, что он ее разглядывает, хотя Эштон кожей чувствовал, что она явно нервничала в его присутствии. Кажется, он припоминал, где встречал ее ранее. Хотя возможно он ошибался?! Слишком уж сильное совпадение.

Что ж есть способ проверить. Эштон усмехнулся, и перевел взгляд на волны.