Тамара Королёва - Простая история

После появления в его жизни дочери уйти из дома было невозможно, просто закрыв дверь. Каждый раз это был целый ритуал, но с какой радостью он возвращался, прямо взлетал на пятый этаж их девятиэтажки, не дожидаясь лифта. Вбегал в квартиру и замирал на пороге комнаты. Обычно он заставал мать и дочь вместе. Они или кормились, или мылись, или спали.

Наконец дверь за Костиком закрылась, и Валя присела на диван.

Все в ее жизни хорошо. Доченьку наконец Господь дал, муж у нее – лучше и желать не надо, а в душе все равно муть какая-то поселилась. А все свекровь. Неймется ей. Вчера Валя случайно, а может и не случайно, подслушала разговор сына с матерью. Из услышанного было понят- но, что вселяет она в сына сомнения: мол, не его это ребенок. Ты, мол, сынок как следует посчитай и вспомни, что вас тогда-то и тогда-то от автопарка в командировку посылали. А когда Валентина забеременела? Вот и думай, Костенька, пять лет детей у вас не было – это раз, свинкой ты в детстве переболел – это два. Костик сопротивлялся и пытался напомнить матери, что та сама говорила – диагноз был ошибочный и свинку ему не подтвердили. Мать настаивала на своем.

Вот зачем ей все это надо, в который раз спрашивала себя Валя. В квартире живут своей, Костик в автопарке получил: ушел из инженеров и стал обычным водителем. Денег хватает, взаймы не просят, мир и любовь в их доме. Так нет, ложка дегтя в бочке с медом. Видно, смириться бы надо Валентине, но гложет и гложет ее это. А вдруг поверит и начнет сам мучиться и ее с Сонькой тихо ненавидеть. Да нет, выбросить это из головы. Костик так их любит. Вот именно, ты же знаешь, что от любви до ненависти – один шаг. И этот шаг так настойчиво предлагает сделать Нина Сергеевна. А Вале и посоветоваться не с кем. Мамочки ее уже пять лет как нет, только и успела на свадьбе у дочери погулять. Ушла. Она долго боролась с недугом, внуков мечтала понянчить, но не суждено было. Отец ушел через восемь месяцев. Любил он свою Наташу больше всего на свете.

От кого-то Валя слышала, что любящие люди – те, которые по-настоящему и навсегда, – не могут жить друг без друга. Вот отец и ушел вслед, без видимых болезней, просто однажды не проснулся. Врачи сказали: сердце. Конечно, сердце, ведь любовь течет через сердце и перетекает из одного в другое. А если другого уже нет?

Валя вытерла слезы, набежавшие то ли от воспоминаний, то ли от обиды на свекровь. Сонечка мирно спала в кроватке.

– Ничего, доченька, мы еще поборемся. Нас голыми руками не возьмешь. – И Валентина улыбнулась своему отражению в зеркале. Из зеркала на нее смотрела красавица, будто с картины Кустодиева, только не с рыжими, а иссиня-черными волосами, заплетенными в косу.

– Ну это ж надо, три года жили рядом и ни разу не встретились! Хотя не мудрено – у меня гастроли, съемки. С Максиком в основном Манефа гуляет. Ты-то как? – Лера говорила очень эмоционально и громко, привлекая к своей персоне внимание мамаш на детской площадке.

Да и трудно было не привлечь. Лера была одета в длинное платье-сарафан с ярко-красными маками по подолу, но что делало ее особенно привлекательной, так это красная шляпа с широкими полями.

К Ане подбежала Полина и, глядя снизу вверх на мать, очень серьезно спросила:

– Мама, а мне можно с этим мальчиком, – кивнула она в сторону мальчишки, стоящего поодаль с лопаткой, – пойти в дальнюю песочницу?

– Иди, главное, чтобы я тебя видела, а ты меня.

– Сколько ей уже?

Аня недоуменно посмотрела на Леру.

– Точно, – Лера театрально стукнула себя по лбу. – Конечно же, им обоим неделю назад три года исполнилось. Надо же, в один день родились.

– Я думаю, в этот день не только они родились. – Анну напрягала эта встреча, ей совсем не хотелось пускаться в воспоминания.

Она ждала Шурика, а он в очередной раз опаздывал на воскресное свидание. Тем более Анна готовилась к серьезному разговору с мужем, а точнее, с бывшим мужем.

Но Лера не унималась, она явно была расположена по-болтать и опять стала сыпать вопросами:

– Слушай, а что с этой цыганкой Азой, не знаешь?

– Она не цыганка, и зовут ее Валентина. У нее все хорошо. Мы с ней созваниваемся иногда.

Аня беспокойно посмотрела в сторону входа в сад.

– Это хорошо, что у нее хорошо. Плохо, что у тебя плохо. – Лера стала серьезной. – Ты что такая затурканная, студент твой или маман его старается?

Неожиданно для самой себя Аня вдруг стала рассказывать Лере все, что последние месяцы не давало покоя. Ведь ей и пожаловаться толком некому. Близкой подруги нет. Школьная была когда-то, и та во Владивостоке. В институте некогда было дружить, у нее маленький ребенок на руках, а у однокурсниц – дискотеки, романы, короче, интересы разные. И сейчас ей показалось, что Лера та самая подруга, которой можно все рассказать и она поймет. И она начала чуть ли не с первой их встречи с Шуриком, затем о том, как он смалодушничал в первый раз и согласился, что Ане с малышкой будет лучше у бабушки в доме, потом как просто он согласился на якобы фиктивный развод, потом стал появляться раз в неделю по выходным, а сейчас и вовсе они не виделись уже месяц, даже на день рождения дочери не пришел, сказал, что какие-то важные дела. В его разговорах все чаще звучали какие-то лозунги. В стране шла перестройка. Аня толком не знала, что за этим стоит, но Шурика этот процесс явно увлек.

– Мне кажется, у него кто-то появился, – печально закончила свой рассказ девушка.

– Немудрено при такой жизни. А чего ты хотела, моя дорогая, – сама мужика из квартиры культурно попросила.

– Я его не выгоняла, это как-то само все получилось.

– Само не получается, у тебя была своя выгода, у него своя. С этим надо согласиться. А вообще, не вижу в твоей истории ничего трагичного. Квартира – есть, молодость – еще есть. А мужчина – не проблема. Хочешь, познакомлю? Вполне приличный мен, сорок лет, разведен.

– Да ты что? Я же тебе говорю, что я люблю.

– А, ну тогда люби.

Вдруг со стороны песочницы раздался оглушительный рев. Обе мамаши как по команде бросились в сторону детей, каждая к своему.

Плакала Поля.

– Он меня лопаткой по голове – очень больно.

– Она мне формочку не дает.

– Максик, зачем тебе формочка – у тебя своя есть?

– А я хочу эту. – Малыш стукнул ножкой.

– Поля, дай Максимке формочку, ты же нежадная девочка. – Аня погладила дочь по голове.

– Не дам, ни за что.

– Ладно, давайте вот что мы сделаем. Пойдем все вместе в «Шоколадницу» и отметим день рождения. Ведь у вас он в один день, вы дружить должны. – Лера взяла обоих малышей за руки. – Давай, Макс, ты первый.

Малыш нехотя, но все же протянул руку девочке.

– Мирись, мирись и больше не дерись, а если будешь драться… – дальше он забыл и взглянул на мать, ожидая от нее подсказки.